Пробуждение (СИ) - Охэйо Аннит

Йаати едва не выстрелил во мрак, сильно испугавшись, — судя по тому, как его обдало воздухом, существо оказалось большим — с размахом крыльев в добрых метра два. Сначала ему даже показалось, что это кто-то из Хи`йык, но здесь, в Цитадели, заполненной Волной, их, конечно, просто не могло быть. Сейчас, правда, он не чувствовал Волны, — но не мог сказать, привык ли он к ней, или их и в самом деле занесло в какое-то незащищенное помещение.

— Что это было? — спросил он, глядя вверх. Там, сходясь венцами, ярус за ярусом горели тусклые синие огни, но так редко, что почти ничего не освещали.

— Откуда я знаю? — Шу тоже выглядел напуганным. — Я никогда же здесь не был. Давай, пошли отсюда, пока оно не вернулось с собратьями…

Без дальнейших приключений миновав шахту, они вышли в очередной коридор, ещё более просторный, — его потолок исчезал в смутном сиянии Волны, а пол оказался прозрачным, из толстого монолитного стекла, — сквозь него просвечивали другие такие же ярусы, и Йаати даже не мог все их сосчитать. Он видел десятки их, уходящих в невероятную глубь. Там тоже что-то двигалось, какие-то смутные огни, но вот на чем они горят, разглядеть уже не удавалось.

Ошалело глядя то вверх, то вниз, они медленно пошли вперед. Йаати ощущал себя муравьем в каком-то колоссальном механизме. Или, скорее, в чудовищной прозрачной головоломке. Дома у него была такая — прозрачный пластмассовый кубик с тоже прозрачным, пятиярусным лабиринтом внутри. Задача состояла в том, чтобы перегнать маленький стальной шарик от красной точки к синей, — казалось бы, просто, но вот разглядеть изгибы этого лабиринта удавалось с трудом, и эта головоломка страшно его злила. Но и бросить её он тоже, почему-то, не мог…

Здесь, к счастью, никакого лабиринта не было, — но вправо и влево отходили высоченные коридоры, и Йаати чувствовал себя очень неуютно: казалось, что на них с Шу смотрят со всех сторон сразу. Или что он сам смотрит на всё со всех сторон сразу. Или идет по всем этим коридорам одновременно, — и Йаати ошалело помотал головой. Ощущение было очень странное, — словно он сам распался вдруг на десятки, сотни призрачных теней, бредущих наугад без цели и смысла…

Вдруг он нос к носу столкнулся со странным, похожим на головастика механизмом — он бесцельно плавал в воздухе, заливая стены светом фары, закрепленной над объективом камеры. Йаати испуганно отпрянул — и механизм в тот же миг исчез. Он ошалело моргнул, не сразу осознав, что ему на этот раз не показалось — его взгляд, в самом деле… рассыпался по всему окружающему пространству, проникая на десятки ярусов сразу — пока не наткнулся на один из этих далеких, блуждающих внизу огней…

— Что с тобой? — Шу повернулся к нему, и Йаати осознал, что замер на месте — наверное, с идиотским видом.

— Ничего, — просто голова закружилась. Очень уж тут… высоко, — объяснять, что с ним на самом деле сталось, Йаати всё же не стал. Шу наверняка решил бы, что он просто спятил.

— А, пошли тогда…

Добравшись до рубки, они спустились к аварийному пульту, и Шу переключил второй реактор. Направляясь к третьему, последнему, они вышли в новую шахту с трубами, неотличимую от первой, и Йаати нервно посмотрел вверх — там, казалось, что-то двигалось, на мгновенья закрывая свет далеких ламп, но всматриваться он не стал. Как могли быстро, они миновали шахту, выскочив в новый бездонный коридор, и Йаати вновь мотнул головой, стараясь прогнать очередную иллюзию, — казалось, что он попал в какой-то странный, раз за разом повторяющийся мир. Она, правда, упорно не желала уходить, потому что всё и в самом деле повторялось. Они вышли к третьему пульту управления реактором, — но ведущие к нему ворота просто отказались открываться.

— И что нам теперь делать? — спросил Йаати. Они стояли под очередной парой эффекторов, и приходилось повышать голос, чтобы заглушить гул текущей здесь энергии.

— Не знаю, — сказал Шу, отключив «взломщика». — Давай убираться отсюда…

Они вернулись к лифтовому шлюзу, и Шу подошел к терминалу, изучая трехмерные схемы Цитадели. Это заняло, примерно, минут пять. Потом он вздохнул.

— Кажется, я теперь знаю, почему Крэйны не смогли запустить переход в этот мир В-1/284, - устало сказал он.

— И почему же?

— Третий пульт заблокирован изнутри. Кто-то заперся там и отключил дистанционное управление, — а без него вход нельзя открыть снаружи.

— И что нам теперь делать? — Йаати не хотел верить, что всё их предприятие кончилось так быстро и так глупо.

Шу ткнул рукой в экран.

— Если верить схеме, туда можно попасть через энерговоды, — но силовые лучи смертельны сами по себе, а если как-то их выключить, закроются аварийные затворы.

— И что?

— На схеме есть один более-менее обычный туннель. Может, по нему нам получится пройти…

Они пошли назад, к центру Цитадели. Этот туннель пересекали другие, поперечные, и там, впереди, на перекрестке, казалось, что-то мелькнуло, на миг выглянув из-за поворота и скрывшись, — что-то совсем маленькое, ростом, наверное, с собаку, и отчетливо зеленоватое, — и Йаати вновь недовольно мотнул головой. Собак тут точно быть не могло, да и Шу, вроде, ничего не заметил…

Когда они дошли до перекрестка, Йаати посмотрел в обе стороны — но, конечно, никого не обнаружил. В обе стороны уходил такой же коридор, только поуже. В его стенах виднелось несколько проемов, но перекрытых силовыми полями, так что никто не смог бы спрятаться здесь, — если это призрачное существо не могло проходить прямо сквозь поля, как и сам Йаати…

Шагая дальше вслед за Шу, он задумался. Мог ли попасть сюда, в этот вот мир, кто-то ещё, кроме него? Кто-то совсем чужой, нечеловеческий? Наверное, мог. Но вот кто это, Йаати никак не мог представить. Взгляд не успел ухватить очертания существа, — если оно вообще ему не показалось. Он мог вспомнить только смутное пятно, силуэт, в самом деле, похожий на собаку, — но зеленых собак не бывает. Впрочем, в этом странном свете его собственная кожа казалась зеленовато-белой, словно у залежалого утопленика, и представить себе настоящий цвет этого… объекта Йаати не смог. Взгляд его опять начал «разбегаться», и он на миг испуганно зажмурился, — казалось, что сама его суть тает, распадаясь на сотни призрачных теней. Он словно бы мерцал, появляясь на миг то в одном месте, то в другом, — и, осознав это, Йаати задумался. Наверняка, теперь ему не показалось, — в конце концов, он ведь как-то оказался здесь, в этом вот мире, и не в виде «точки зрения», а во плоти.

Он попытался вспомнить, было ли с ним раньше что-то похожее, но не смог. В детстве у него несколько раз были странные галлюцинации — неподвижные, казалось бы, предметы начинали вдруг двигаться с пугающим шумом — но это не имело ничего общего с этим… расщеплением.

Но во сне он часто оказывался в совершенно незнакомых местах, непохожих на те, что он видел наяву, иногда очень странных — даже в щелях между циклопическими фрактальными массивами, паря в странном светящемся воздухе…

Точно так же воздух светился и здесь, и Йаати подумал, что не все его сны были просто снами: он сам, точнее, его взгляд, в самом деле проникал иногда в какие-то другие, далекие миры. Иногда очень красивые, чаще страшные. Ему на всю жизнь запомнился черный город, залитый густым, кровавым светом темно-багровых фонарей — и бродившие по его улицам черные, безликие, безголовые силуэты…

Его передернуло при мысли, что что-то подобное он мог бы увидеть наяву, и Йаати вновь недовольно мотнул головой, стараясь вспомнить сны, которые могли бы иметь отношение к этому вот миру. Ничего, даже отдаленно похожего на фтангов и других здешних тварей ему, совершенно определенно, не снилось. Но вот пустой осенний город, по которому он потерянно бродил почему-то босиком и нагишом, снился ему достаточно часто — и не сказать, что эти сны были приятными. В них кто-то всё время изподтишка следил за ним, незаметно преследовал — и, в конце концов, нападал.

К счастью, каждый раз ему везло проснуться раньше, чем существо, — его тоже никогда не удавалось разглядеть, — добиралось до него. Правда, полезной информации в этих вот снах содержалось крайне мало, — да и город был больше похож на его родную Лахолу…