Но у нас другой интерес. Нам, в случае вопросов, нужно показать реальный заработок. Так что мы потратили пару дней на оформление, слоняясь по тресту, что сейчас недалеко от метро Чернышевская. Огромное, запущенное здание, до третьего этажа — солидное и респектабельное. А выше — с загаженными сортирами, заплеванными лестницами, и облупившейся краской. Это вселяло надежду, что до нас никому нет дела. Хотя, второй, директорский этаж мне понравился. Он не только ухожен и опрятен. Но и с настенной агитацией. Там я выяснил, что мы с Сурковым теперь работаем в организации, в том числе отвечающей за развод мостов. Что лично меня наполняло гордостью. Я так и говорил девицам, с которыми мы знакомились, что я — главный по разводу мостов в городе.
Мотаясь между базой и трестом, мы все прокляли. Погода стала типично питерской, то есть ветер и дождь, переходящие в дождь и ветер. И я решил что пора.
— Сурков. Намеки излишни, едем, купим тачку.
— К чему это? На Роллс-Ройс нам не хватит, а все остальное ниже моего достоинства.
— Значит Запорожец. Горбатый.
— Точно! С ручным управлением! Буду развивать гибкость пальцев!
— Горб ты будешь отращивать.
Как бы то ни было, но мы приобрели авто. Оранжевые Жигули, ВАЗ-21011. Приехали в Автово, где недалеко от путепровода располагается авторынок. Походили поприценивались и осмотрелись. Я надолго завис возле Mercedes 170V кабриолет. Тридцать седьмого года выпуска. Такая вещь! За него просили всего девять тысяч рублей. Насколько я понял — все родное, хоть и сильно юзанное.
С сожалением отказался. Нам нужно что-то максимально банальное. На следующий день нашли то, что я хотел. Жигули от владельца. Пробег сорок пять тысяч. Четыре года. Владелец, мужик лет сорока, боялся что мы бандиты, и боялся, что мы в последний момент откажемся. Удивился, когда я попросил отдать мне машину по гендоверенности и сразу же сделать доверенность на Суркова. Но при цене как за новую, то есть шесть семьсот, решил не углубляться.
Потом мы несколько дней ждали очереди у нотариуса. И, наконец, я получил ключи и документы. Сурков немедленно взял тачку, и усвистал.
Его маме дали, наконец, квартиру. И он поехал перевозить семью.
Но я рано обрадовался тишине, ибо на пороге нарисовался Иво. Пока вы, Душина, там сапоги стаптывали, жизнь изменилась! Короче, идем на дискотеку «Невские звезды», на Бабушкина. Я и забыл про это модное место.
Мы поехали на Лесную и отыскали Олечку Рычкову, и её однокурсницу Риту. И отдались модной музыке. Кстати, группа Queen, после выхода дурацкой «Богемской рапсодии» объявленная мегамонстром, сейчас большой популярностью не пользуется. Просто настоящие титаны или распались, или ушли на дно. И, в их отсутствие, любители рока перебиваются квинами. Но рулит сейчас — новая волна, со всеми этими электронными финтифлюшками.
Тут объявился Сурков и не один, а с Леной, женой капитана в походе. И мы пошли в ЛДМ на группу «Секрет». Наша одноклассница, подрабатывает во дворце молодежи, и протащила нас в первый ряд. «Секрет» — наши ровесники, и видеть их молодыми мне было интересно. Играли они, впрочем — ужасно. Но зал это совершенно не интересовало.
Потом в бесконечной дождливой череде дней, случилось солнце. Тут уж Сурков пришел в крайнее возбуждение, и потребовал морских прогулок и вообще побыть дома. И в субботу мы отплыли от пирса на дюралевом Прогрессе. Западный ветер не только разогнал дождевые тучи. Он поднял в заливе волну, метра полтора-два. Три девушки счастливо верещали, хохотали и повизгивали. Иво с Сурковым ржали и показывали на меня пальцем. На скорости километров двадцать лодка подпрыгивает и с оглушительным грохотом лупит об волну, вздымая тучи сверкающих брызг. Все, кроме меня, были в восторге. А мне, ни с того ни с сего, сбледнулось и затошнилось. Я тихо радовался, что пятнадцать километров до островов плыть нельзя. Граница на замке, и приближаться — ни-ни.
Так что, к счастью, всего минут через двадцать, мы причалили к берегу, и приступили к отдыху. Шашлык, солнце, девушки, залив, дюны и сосны. Долго терпел издевательства над армией, посрамленной ничтожной волной. А потом не выдержал, взял гитару и сказал:
— Вы — смеётесь надо мной?! Ловите ответку! Героичным морякам, Суркову с Ивой посвящается!
И вдарил по струнам:
Меня укусила акула, когда я стоял в океане,
Но я оставался спокоен, терпел, но закончил работу.
Потом прибежали ребята, и эта акула узнала,
Что значат румяные парни из третьей ремонтной бригады.
Аквалангисты — это хорошо! Да!
И взрослые знают и дети:
Мы радость творим на планете.
Аквалангисты — это не игра! ©
К середине песенки ржали уже все. А я делал сурово-значительное лицо, и таинственно заглядывал в девичьи глаза.
— Ну что, Сурков? Есть что про армию? Нет? Тогда на еще одну, гад.
Ух-ты, мы вышли из бухты
Впереди нас ждет наш друг океан
Наши девочки запрятали рученьки в муфты
И ждут нас на берегу.
А где-то в Крыму
Девочка в розовом сарафане
И мама её не отпускала гулять
Но мы просили: отпусти, мама, дочку с нами
Ведь мы, блин, подводники, мы — силачи! ©
Олечка Рычкова и так провела перед этим ночь со мной. Но тут у нее, во взгляде на меня, появилась сосредоточенность. А это нехороший признак. Я подумал, что если она вдруг, спустя три года, решит что я тот самый — натравлю на неё маму. Вот и пой людям песни!
В общем, в этот раз я, после армии, дышал полной грудью. И даже не знаю, что тому виной.
Глава 22
Надевая футболку, нужно соотнести свое туловище с метками на задней части её ворота. Потом все это сориентировать в пространстве, и резко надеть. Скорее всего, она все равно окажется задом наперед. Но второй подход, как правило, более успешен.
Всегда, когда опаздываешь, футболки-свитера-кофты надеваются не так. Спускаясь по лестнице, я думал, что уже июль на исходе, а я и не заметил.
И я и Сурков сдали документы в институты.
У Суркова все прошло вообще незаметно, у него не было брони, просто призвали. Теперь он восстановился. А мне секретарь Маша сказала, что нужна характеристика из части, где я служил. Если, Коля, хочешь, мы сами напишем запрос. А хочешь, чтобы быстрее, я этот запрос отдам тебе, ты туда съездишь, и сам возьмешь? Согласился съездить. Не откладывая, посмотрел на часы, и поехал обратно на Фонтанку. Там снял трубку и набрал телефонный номер в городе Смоленске. Ответили после второго гудка:
— «Равелин». Дежурный оператор.
— «Шумовка» просит «Задор семь».
— Соединяю.
«Шумовка» — позывной нашего непутевого взвода. «Задор семь» это телефон канцелярии бригады, сейчас командир должен быть там. Он и снял трубку.
— Кольцов.
— Здравствуйте, Николай Андреевич. Это вас гражданский беспокоит. Андреев моя фамилия.
В трубке грохнуло, лязгнуло и звякнуло.
— Товарищ майор, это что там щелкнуло? Это вы штатный Макаров привели в боевое?
— Не льсти себе, Андреев. Я как раз чищу автомат, — в трубке жирно клацнуло. — И вставил полный магазин. Скажи, ты где-то поблизости?
— Не стоит, товарищ майор, потом с телом возиться…
— Я сам решу, стоит или нет. Как защитник страны, я её от тебя защищу!
И мы заржали. Я и вправду рад его слышать. Он хороший мужик.
— Если вы, товарищ майор — защитник, то я её перспектива. Не стоит исполнять перспективу в глухом лесу.
