Камень. Книга 3 (СИ) - Минин Станислав

— Спасибо, Глеб Алексеевич. — поблагодарил я. — Повторю ещё раз, играть с вами мне доставляет огромное удовольствие. Заезжайте, всегда буду рад составить компанию, но форы дам только шара.

— Договорились. — кивнул он.

Проводив Голицына, поднялся к себе и застал уже валяющуюся в кровати Вику.

— Как сыграл? — она положила телефон на тумбочку.

— Выиграл. — хмыкнул я. — Да ещё, как бы выразился один мой знакомый катала из Смоленска, тысчёнку прижил.

— Прижил? — заулыбалась она. — А почему не нажил? Так ведь эта публика выражается.

— Нажил звучит грубо, Викуся. А вот прижил — самое то.

— Тебе виднее… — отмахнулась девушка. — Лёшка, я чего спросить хотела. У нас слухи ходят, что из гвардейских вояк сводную группу для Афганистана собирают. Не знаешь, может и нас пошлют?

— Про вас ничего не слышал, а вот меня отец обещал туда взять. — не стал скрывать я.

— Вот, опять всё самое интересное мимо проходит! — нахмурилась Вика и стукнула кулачком по одеялу. — Где справедливость?

— Справедливость была, когда мы детишек из спортзала вытаскивали. — серьёзно ответил я. — А гвардейские полки в это время по казармам в полной боевой готовности в телевизор пялились и новости по радио слушали. Как думаешь, им этих Никпаев порвать не хотелось?

— Хотелось. — кивнула она. — Но всё равно обидно, Лёшка!

— И что в Афганистане подразделению «Волкодав» делать? — хмыкнул я. — Как мне говорили, захватывать там никого не собираются, а будут просто уничтожать всё подряд, делая упор на маковые поля. А это уж чисто армейская специфика, Викуся.

— Да понимаю я всё… — откинулась она на подушку. — Вот ведь душу эта группа отведёт по полной…

— Не расстраивайся. — хмыкнул я. — На тебя злодеев тоже хватит. Я в душ.

Выехав утром вторника из дома с хорошим запасом, я был на полигоне в Жуковке в 8-45. Совет Рода, каким я его помнил с прошлого раза, собрался в беседке в полном составе — помимо Императора, Цесаревича, дядьки Николая и брата Императора, Владимира Николаевича, с сыновьями, прибыли двоюродные братья деда Павел Александрович и Александр Александрович со своими сыновьями, Виктором и Дмитрием Павловичами и Александр с Владимиром Александровичи. Все в деловых костюмах и при галстуках. Курточками и пальто, как и я, никто заморачиваться не стал. Присутствовала и моя бабка, обряженная в пальтишко песочного цвета и длинную тёмную юбку. Когда заходил в беседку, обратил внимание на то, с каким приветливым видом она общалась с Павлом Александровичем и Александром Александровичем, и немного напрягся — любые её действия сейчас я воспринимал только через призму угрозы, несмотря на все заверения царственного деда.

Все со мной поздоровались вполне доброжелательно, даже Великий князь Владимир Николаевич с сыновьями, которые и являлись инициаторами сегодняшней «встречи» Романовых. С бабкой мы обменялись приветствиями в виде кивков головы, но если я кивнул вполне нормально, чтоб лишний раз не получить упрёки по поводу отсутствия уважения к старшим родичам, то вот бабуля кивок в мою сторону лишь обозначила, чем меня нисколько не расстроила, кстати. Как только закончились все эти приветствия, я обратил внимание на странные манёвры отца и дядьки Николая, которые, фактически, встали по бокам от меня и следующие полчаса светской беседы с «соскучившимися» родичами о моей учёбе, службе в Корпусе и просьбой рассказать в подробностях всё то, что случилось при освобождении заложников в той школе, постоянно находились где-то рядом и слушали нас, хоть в беседе активного участия и не принимали. Родичи не забыли меня поздравить с «Георгием» и принесением присяги. Потом разговор коснулся темы цветущего внешнего вида Императора. Как выяснилось, мои троюродные родичи прибыли в Жуковку вчера вечером и этот вопрос с дедом уже успели обсудить, и очень хотели узнать подробности от меня. Отделался парой общих фраз — зачем им знать подробности перед моим «судилищем»? Александр Александрович, заметив моё нежелание общаться на эту тему, прищурился и сказал:

— Вы с дедом, похоже, сговорились, Алексей. Он вчера тоже не особо разговорчив был. А силу так вообще только сегодня обещал показать… Ладно, Алексей, — Великий князь хмыкнул, — мы с вас обоих на Совете Рода все подробности спросим. А то нам внуки, — он кивнул головой в сторону брата, Павла Александровича, — это я про Кольку с Сашкой, которых ты у себя в очередной раз приютил, такие чудеса рассказывают! — Александр Александрович опять хмыкнул. — Очень уж нам хочется услышать подробности, так сказать, из первых уст. Готовься.

Я на это только молча кивнул, заметив, как покривился отец.

Тут, как раз, Император, общавшийся всё это время с братом, Великим князем Владимиром Николаевичем, хлопнул в ладоши и громко заявил:

— Уважаемые родичи, предлагаю приступить к демонстрации, ради которой мы с вами собрались на полигоне.

Одобрительный гул был ему ответом, я сразу же был забыт, и мы все вышли из беседки вслед за Главой Рода, который, быстрой и уверенной походкой совсем нестарого человека, направился вглубь полигона.

Демонстрацию дед решил начать практически сразу — справа и слева от него на десятки метров вздыбилась земля, пыль от которой гасил ветер, а Император шёл без всяких помех как бы внутри тоннеля. Со стороны создавалось полное впечатление того, что перед ним земля просто расходится в разные стороны, не смея преграждать путь.

— Неплохо. — услышал я сквозь грохот и завывания ветра.

Это не удержался от комментария Павел Александрович, а его брат, Александр Александрович, стоял со снятыми с руки часами и поглядывал на них.

Чем дальше от нас уходил Император по полигону, тем дальше расширялось его воздействие на землю, в том числе и сзади него, пока, наконец, в том месте, где предположительно должен был находиться дед, не выросла земляная стена метров восемь высотой, и эта стена стала расти в стороны, а от неё пошли земляные волны, гребни которых были не меньше пяти-шести метров высотой. Я сразу вспомнил свои неприятные ощущения во время дедовского правила, и меня передёрнуло — сейчас оказаться объектом воздействия Императора я не хотел ни за какие коврижки! Оказалось, что моё мнение разделял и Павел Александрович, который опять прокомментировал происходящее:

— Очень неплохо.

Но тут дед, как будто услышав двоюродного брата, выдал уж совсем что-то для меня запредельное — он объединил землю с воздухом, который до этого использовал лишь как защиту от пыли, и на полигоне с жутким воем и грохотом из земляных волн вытянулось огромное количество самых натуральных земляных смерчей! Причём, сразу становилось понятно, что эти две стихии работают именно что вместе, а не как обычно бывает у воздушников, которые, во избежание потери контроля и лучшей управляемости, старались не допускать, чтобы смерч засасывал много земли, камней, других посторонних предметов и воды. Хотя, насколько я знал из курса школьной военки, в некоторых ситуациях это всё же не только дозволялось делать, но и являлось необходимым условием выполнения данной конкретной задачи. А тем временем сформировавшиеся смерчи начали двигаться, перемешиваться, объединяться и распадаться на более мелкие.

— Как Коля красиво по площадям работает! — усмехнулся уже Александр Александрович, продолжая посматривать на часы. — А теперь надо бы воды добавить для пущего антуража…

И действительно, в смерчах начала появляться вода, которая смешалась с землёй и сделала очертания смерчей более тёмными и чёткими.

— Паша, а скорость-то вращения не падает… — Александр Александрович глянул на брата.

— Вижу, Саша. — кивнул тот, не отрывая взгляда от происходящего на полигоне. — Значит сила ещё у Коли осталась.

Скорость вращения смерчей не падала ещё около секунд тридцати, а потом, как будто кто-то выключил рубильник — смерчи замедлились, и земля с водой с оглушительным грохотом обрушились вниз. За ними обрушилась и стена, стоявшая вокруг деда. Однако, представление на этом не закончилось — на месте прежних смерчей возникли новые, теперь уже из огня и воздуха! А свободное пространство полигона буквально залил огненный шторм! И другой мой дед, князь Пожарский, вместе с Прохором Белобородовым, после увиденного сейчас мне стали казаться просто подмастерьями, так и не достигшими вершин профессионального мастерства, — помимо этих огненных смерчей, сам огненный шторм, продемонстрированный Императором, был гораздо мощнее того, что я видел в исполнении своего другого деда и воспитателя.