Охота на охотника - Поселягин Владимир Геннадьевич

В одной старшим был лейтенант Шугуров из разведбата, в другой – интендант третьего ранга Зубачёв, интендант из моего полка. Те присоединялись, готовились, тоже носилки начали делать, инструменты нашлись. Так и вернулись к своим. Если бы не амулет защиты, то меня бы пару раз пристрелили, а бойцу просто везло, кроме пары ссадин и синяка на колене, ничего не получил.

Вернувшись, я узнал, что у нас пополнение. Неожиданное. Почти четыре сотни бойцов и командиров с майором Гавриловым. Треть в моей казарме и катакомбах, остальные к старшине Лукину ушли, усилив его. Да и командиры в звании повыше были, приняли командование.

Майор дремал у меня на КП, тут лежанка из матрасов была, я на ней спал этой ночью. Его подняли, когда я вернулся.

– А, Павлов, – протянул он, как и при первой встрече. – Что скажешь? Не передумал?

– Нет, товарищ майор. К прорыву всё готово, обеспечивать его будут бойцы конвойного батальона НКВД под командованием лейтенанта Шаблина. Ещё посетил другие очаги обороны, присоединяются старшина Овечкин, интендант третьего ранга Зубачёв и лейтенант Шугуров из разведбата.

– Зубачёв живой? – обрадовался майор. – Это хорошо. Ладно, выкладывай свой план, слушаю.

Вот так я и описал майору и ещё двум командирам, старшим лейтенантам (один был пограничником) свой план. Надо сказать, ошарашил командиров, думали они долго, но решили попробовать. А почему нет? План настолько безумен, что может получиться.

По обеим казармам дали отбой, чтобы отдохнуть перед ночным прорывом.

Были и перестановки. Теперь я в казарме не командую. Батальон принял тот старлей, пограничника комполка сделал своим начштаба. Гаврилов всё сам решил, меня вернул на роту. Именно, не взводный я теперь, майор приказал принимать под командование пулемётную роту. Да ещё приказ написал. А что, штаб полка был в соседней казарме, где Лукин держал оборону.

Канцелярия уцелела, Гаврилов всё оформил, да ещё в мои документы внёс информацию, что я теперь ротный. Я так понял, это его спасибо за то, что столько бойцов спас и крепкую оборону отстроил. И не думайте, что он штаб полка снова развернул из-за меня одного. Нет, там и другой канцелярщины хватало. Приказы писал, два десятка бойцов, из опытных, послуживших, своей волей возвёл в младшие сержанты. Приказы оформлялись, документы им поправляли. Не хватало младших командиров.

Некоторым сержантам дали старших или старшин, ставя на взводные должности. Гаврилов оказался ещё большим педантом, чем я. Дальше отбой. Я проверил бойцов своей роты, взводных назначил уже. Девять пулемётов осталось, три потеряли. Там изувеченные куски металла от прямых попаданий. Я уже оформил потерю, Гаврилов, подтверждая, расписался. Ну а дальше тоже лёг спать.

За полчаса до наступления темноты был подъём, и начали собираться. Немцы не штурмовали, артиллерией работали да громкоговорители использовали. И вот стемнело, выждали ещё полчаса и двинули.

Бойцы моей роты несли разобранные пулемёты, ленты, бидоны для воды, личные вещи. Переноской раненых не занимались, у меня и так рота не имела полного штата в людях, едва пятьдесят бойцов при восьми командирах. Я тут и себя с ротным старшиной считаю. Остальные несли раненых, помогали ходячим. Другие оружие несли и плотики.

Я возглавлял колонну, работая станнером, дрон писал дневные бои. Поэтому я знал, где немцы засели, и облучал их, проходя мимо. Мой чемодан в общежитии комсостава остался, но за спиной болтался новый вещмешок с вещами, так что не пустой шёл. По пути мы забирали из разных строений и казарм наших, те покидали позиции и присоединялись.

Колонна длинной получилась, да и шли не по ровной дороге – кирпичи, тела убитых – спотыкались в темноте часто, но старались не материться, хотя раненые, если их роняли, не могли сдержать стона. Десяток бойцов остались в казарме с двумя ручными пулемётами и частенько постреливали в сторону немцев, перебегая от бойницы к бойнице. Шумовую завесу создавали, чтобы нас не услышали.

Бойцы Шаблина уже на том берегу были, снимали часовых и наблюдателей, пулемётчиков резали. Пару раз чуть не сплоховали, замирали, когда ракеты осветительные взлетали, но дрон я наготове держал, он встроенным станнером поработал и усыпил в стороне несколько групп немцев, чтобы нам не помешали. Последним забрали Овечкина и вышли к воде.

Началась переправа, которая заняла два часа. Как ни торопились, всё равно плотики приходилось перегонять обратно, вот и затянули время. Наконец выстроились на том берегу и двинули вдоль берега на север. Перешли железную дорогу, потом автомобильную и углубились в поле. Немцев тут не было, они Крепость окружали.

Бойцы Шаблина вели разведку, в передовом дозоре были, я с ними, а мою роту Бабич вёл. Мы повернули к реке, и снова началась переправа. Плотики не бросили, с нами, они здорово облегчали дело. Переправившись, подразделения никого не ждали и медленно шли дальше. Остальные их нагоняли. Раненых было очень много, несли как могли, тяжело, а надо. Я с помощью дрона посчитал, сколько народу выведено из крепости, тысячу триста семьдесят насчитал. А неплохо.

Рассвет нас встретил в пяти километрах от берега Буга, в густом хвойном лесу, где мы встали на отдых. Грохотание со стороны Крепости доносилось до нас глухим рокотом. Некоторые бойцы настолько устали, что радоваться не могли. Хотя многие всё же радовались: мы смогли, вырвались! Медики осматривали раненых, бинты намокли, кровили. Бойцы сушили одежду, обувь.

Моя рота встала на опушке леса. Тут же и Бабич. Пулемёты собрали, установили в обороне. По две ленты снаряжённых к каждому пулемёту было. С этой стороны опушка граничила с полем, и вдали виднелась дорога, уже не пустая, первые немецкие войска пошли.

– Старшина, – окликнул я Бабича, который сидел неподалёку.

Негромко, многие бойцы уже спали тяжёлым неспокойным сном, иногда вздрагивая. Тот подбежал, вопросительно глядя на меня.

– Бери ездовых, и идём за мной.

Я прошёл с ним на другую сторону леса и указал на полоску деревьев вдали.

– Видишь рощу?

– Вижу, товарищ лейтенант, – осматривая окрестности в мой бинокль, подтвердил тот.

– Значит так, на опушке две брошенные телеги, в самой роще пять лошадей с обрезанными постромками. Разведка сообщила. Берешь бойцов – и бегом туда. Это теперь имущество нашей роты. Понятно, раненых заставят везти, но всё равно имущество роты. Понял?

– Да.

– Всё, бегом.

Тот, прихватив трёх ездовых (в нашей роте они были, как и повозки с лошадьми числились, но всё имущество осталось в Крепости), отправился на задание. Я же вернулся в лагерь, там все спали, командиры тоже. Только один дежурный не спал да охранение.

Подумав, я сообщил дежурному, что видел в лесу брошенное военное имущество, мол, хочу глянуть и нужное прибрать. О Бабиче и телегах тоже сообщил, чтобы встретили. Дежурный дал добро.

Я отбежал от леса, достал «Хьюи», взлетел и, поднявшись повыше, направился на поиски полевых кухонь. Да достало всухомятку питаться! У меня есть в хранилище полевая армейская кухня, не та, что раньше на фронте прибрал, а из будущего, образца шестьдесят второго года. И котлы полные, в одних щи, в другой гречка с тушёнкой, запас хлеба есть, но хомячить втихую рядом с бойцами я не хотел. Да как-то подло это, лучше добыть кухни, одну моей роте отдать, а другую Гаврилов сам пусть распределяет, дарю.

Всего в шести километрах стояла немецкая часть, где повара у двух кухонь заканчивали отмывать котлы. Солдаты уже позавтракали и запрягали лошадей. Сел я в полукилометре от них. Колонна пехоты уже двинулась дальше, а следом обоз, к которому и должны были присоединить обе кухни.

Под амулетом скрытности я подбежал и просто пристрелил из игольника поваров и их возниц, а заодно наложил амулеты скрытности на всё их хозяйство. Коня второй кухни к задку первой привязал и увёл в сторону, чуть позже скинув тела убитых на землю.

Потом догнал бегом обоз и так же незаметно увёл четыре замыкающих повозки, ликвидировав возничих. Повозки тоже под амулеты скрытности – и к кухням. После этого повёл этот невидимый обоз к своим. Больше бы увёл, но запас амулетов скрытности закончился. В повозках пошуровал. В первых двух продовольствие, а в двух других боеприпасы. Оставил всё – у многих бойцов немецкое оружие, будет чем пополнить боезапас.