Кошке эта процедура почему-то категорически не понравилась. Вновь завопив диким голосом, она, опять ощетинившись, метнулась вперед и предприняла довольно безуспешную попытку укусить хранителя памяти за руку. То, что произошло дальше, Татьяна потом долго вспоминала, пытаясь понять причину этого, однако, еще на протяжении большого количества времени так и не сумела найти объяснение.
Винсент, оторвавшись от изучения браслета, бросил взгляд на кошку. Глаза его странно потемнели, затем принимая оранжево-желтый звериный оттенок, но тотчас же вновь вернулись в норму. Где-то на дне их будто бы сверкнула молния, электрический разряд, обладающий такой незримой силой, что даже девушка, уже привыкшая доверять этому человеку и не опасаться его, невольно отшатнулась. Кошка же, как раз в этот миг попытавшаяся прыгнуть вперед, неловко переступила и неожиданно замерла, пристальнее вглядываясь в того, кто сидел перед ней. А затем, затем она просто отступила, отошла назад на несколько шагов и, опустив голову, спокойно улеглась на полу. Однако, самым удивительным было даже не это. На краткое мгновение, перед тем, как Тиона отвела взгляд, в глазах ее — Татьяна готова была поклясться в этом, — мелькнуло узнавание. Похоже было, что кошка внезапно вспомнила Винсента, и даже более — признала в нем кого-то, кто имел безусловное право на любые действия, признала того, кого должна слушаться, кому должна подчиняться, признала хозяина.
— Чего это она?.. — неуверенно пробормотала девушка, с некоторой опаской снова взирая на сидящего рядом мужчину, боясь опять увидеть в его глазах тот же пугающий всполох. Впрочем, опасения ее тотчас же развеялись. Винсент выглядел совершенно нормально, казался абсолютно обычным и привычным, разве что браслет, к которому вновь обратился, изучал с крайним вниманием, при этом очень явно избегая прикасаться к нему.
— М? — хранитель памяти, отвлекшись от своего занятия, вопросительно глянул на собеседницу, затем перевел взгляд на удивительно смирно лежащую кошку, и слегка пожал плечами, выпуская руку девушки. Последняя аккуратно отвела ее, машинально поправляя так ни разу и не тронутый браслет.
— Не знаю, — наконец последовал совершенно равнодушный ответ на ее вопрос, — Может быть, признала во мне льва. Кошка это вообще отдельная история… Так ты говоришь, когда нацепила браслет, смогла прочитать фамильное древо?
Татьяна кивнула, не видя необходимости подтверждать и без того уже сообщенный факт словами.
— Странно… — пробормотал мужчина и, нахмурившись, покачал головой, — Нет, это просто совпадение. Такого не может быть!
— Чего не может быть? — насторожилась девушка и, чуть склонив голову на бок, внимательно воззрилась на собеседника. Тот махнул рукой.
— Не важно. Может быть, потом… Пока могу порадовать тебя рассказом о твоей милой кисе.
— Учитывая, как она тебя послушалась, я начинаю сомневаться, моя ли она, — слегка вздохнула Татьяна и решительно кивнула, — Порадуй. Я вся обратилась в слух.
Винсент согнул ноги в коленях и, расслабленно уложив на них руки, устремил взгляд к какой-то несуществующей точке между выходом из клетки и лежащей на полу кошкой.
— Это произошло так давно, что никто уже и не помнит, когда именно, — завел он, но продолжить дальше не смог. Девушка, не удержавшись, весьма насмешливо хмыкнула.
— Обнадеживающее начало. Когда произошло, никто не помнит, а что произошло хотя бы помнят?
— Это легенда, они все начинаются такими словами, — огрызнулся хранитель памяти, — И не перебивай меня!
Татьяна молча подняла вверх руки, демонстрируя, что сдается и болтать больше не собирается. Винсент откашлялся и, помолчав с секунду, продолжил:
— Итак… Это случилось так давно, что никто уже не помнит, когда именно. Сейчас эта история кажется легендой, едва ли не сказкой, однако наследники старинного рода де Нормонд прекрасно осведомлены об истинности изложенных в этой истории фактов. И посему воспринимают ее со всем возможным вниманием, — хранитель памяти выделил голосом это слово, внушительно глянув на слушающую его девушку, — И уважением. Итак, давным-давно, во времена, когда замка Нормонд еще не было и в помине, молодой граф, носящий фамилию, которой позднее и назвал свою вотчину, прибыл на этот холм и с улыбкой обозрел окрестности…
— А ты откуда знаешь, что с улыбкой? — опять не выдержала Татьяна, — Ты там что, был?
— Сказано тебе — это легенда! — почти зарычал мужчина, — Не перебивай, или я вообще не буду ничего рассказывать!
— Да молчу я, молчу… — недовольно пробормотала девушка и, слегка надувшись, скрестила руки на груди, — Нервные все какие…
Винсент бросил в ее сторону несколько недовольный взгляд, но комментировать последнее высказывание никак не стал, мрачно продолжая:
— В общем, граф прибыл на холм, и с улыбкой огляделся. В свете лучей ярко заливавшего все вокруг своим светом солнца…
— Нет, ты там точно был! — Татьяна даже чуть приподнялась, пораженно глядя на собеседника, — Как давно это было?
— Я ведь сказал — так давно, что уже никто и не помнит! — вышел из себя Винсент, — Если ты еще раз позволишь себе перебить меня…
— Да я даже рта не открываю, — фыркнула девушка и, скорчив недовольную рожу, уставилась на каменные плиты пола, на сей раз действительно замолкая и внимательно слушая хранителя памяти. Последний же, поднявшись на ноги, принялся расхаживать по клетке, продолжая историю довольно раздраженным тоном, и в процессе рассказа постепенно успокаиваясь.
— Короче, граф уже давно прибыл, стоит там и любуется природой в свете яркого солнышка. В то день он оказался на холме совершенно случайно, — просто направлялся домой не тем путем, что ездил обычно, и заблудился. Однако, так уж совпало, что как раз в это время граф мучился вопросом, где бы ему обосноваться — старое поместье, где он проживал с молодой женой и родителями давно уже надоело ему, да и ввиду древности было не слишком-то пригодно для жилья. И вот, увидев прекрасное место, обласканное лучами заходящего солнца, покрытое мягкой зеленой травой, он понял — именно здесь ему хотелось бы жить. Именно в этом месте ему следует возвести новый дом. Ночь он, наплевав на все, провел на этом самом холме. Вероятно, эта ночевка под открытым небом не была первой в его жизни, поэтому страха молодой граф не испытывал. Тем более, что леса, окружающего замок ныне, в то время не было, конь, пасшийся рядом, не выказывал признаков тревоги, да и погода была довольно теплой, посему молодой человек спокойно проспал всю ночь, и на утро отправился домой. К этому времени он уже знал, что вернется на этот холм, вернется еще не единожды. Будучи молодым, отважным, сильным и умеющим рисковать, граф принял важное решение, — возвести здесь не просто дом, а целый замок, дать ему имя Нормонд, и оставить в наследство своим потомкам. Желание это объяснялось довольно просто, — титул графа был жалован молодому человеку совсем недавно и, конечно, ему хотелось соответствовать этому титулу, хотелось показать всем, что он истый дворянин.
Итак, юный граф вынужденно покинул великолепное место, но уже по прошествии нескольких дней вернулся, приведя с собой людей, коих тем или иным способом сумел уговорить поработать на строительстве своей будущей вотчины. Впрочем, надо сказать, что граф был добр с людьми, весьма щедр, и крестьяне и ремесленники с радостью откликнулись на его зов, зная, что по окончании строительства молодой господин не обидит их.
Работа пошла на удивление споро. Так споро, что в дальних деревнях, слыша об этом, стали шептаться о колдовстве. Шутка ли — не прошло и месяца, а фундамент замка уже был заложен, и рабочие приступили к возведению стен. Граф, проводящий здесь целые дни, не мог нарадоваться, глядя как легко и быстро продвигается работа. Да и строители, видя, как хорошо все идет, как откровенно благоприятствует им погода, поговаривали, что граф затеял, видать, благое дело, коли даже небо содействует ему.
Это продолжалось до тех самых пор, пока замок не был отстроен примерно наполовину. В тот день граф по привычке находился возле места постройки, рабочие, ко времени, когда произошли те странные события, что и определили в дальнейшем судьбу их господина, уже завершили свой труд и наслаждались законным отдыхом.
