Следующие несколько дней, прошли достаточно спокойно. Ева в свободное время, занималась тем, что сшивала заранее приготовленные, еще на берегу, отрезы полотна, готовя запасной парус. Плыть предстояло долго, и лучше иметь, кое, что про запас, нежели думать об этом, когда наш парус, переделанный из армейской палатки, придет в негодность. Я же, решил, обеспечить нас электрическим светом. Для этого, перед самым отплытием с острова, снял с Евиного грузовика генератор и аккумуляторную батарею. Немного раньше, сделал запас провода, разобрав проводку на нескольких автомашинах, и поснимал на автомобилях все лампочки, до которых сумел добраться.
В итоге, сейчас сидел на верхушке мачты, и пригораживал на нее генератор, с лопастями от вентилятора, охлаждения какого-то двигателя. По моей задумке, ветер надувающий наш парус, должен будет раскручивать и генератор, который будет заряжать батарею, она же даст ток, на обмотку возбуждения, а заодно и давать напряжение на одну-две лампочки, установленные на одной из стенок нашей будки, создавая уютную атмосферу. Время от времени, спускался вниз, поглядывая на компас, и поправляя рулевое весло. Не скажу, что плот двигался идеально по маршруту, но так или иначе, больших отклонений я не находил.
С освещением, все вышло, достаточно удачно. Во всяком случае, в течении недели, а то и чуть больше, у нас в домике была вполне уютная атмосфера, ровно до того момента, как начала портиться погода. Я едва успел спустить парус, закрепить его на палубе, накинуть на себя ремень с карабином, который защелкнул на протянутый вокруг нашей будки трос. Последний позволял достаточно свободно передвигаться по палубе, страхуя меня от выпадения за борт. А возле рулевого механизма, были установлены дополнительные поручни, которые хоть и ограничивали мои движения, но вместе с тем и защищали от падения и удерживали на плоту. Ева, спряталась в будке, прикрыв дверь, как налетел порыв ветра, и наше суденышко, на всех парах понесло неизвестно куда.
С этого момента, я находился возле руля, практически не покидая своего места. Мы неслись, перепрыгивая с волны на волну, и я едва удерживал руль, чтобы хоть как-то направлять плот, чтобы тот не встал бортом к волнению на море. Это современные спасательные плоты, готовы к таким маневрам, и способны исполнить танец ваньки-встаньки, кувыркнувшись на такой волне, и вновь оказавшись на ровном киле. У нас же такой возможности не было. Поэтому приходилось как-то выравнивать свой плот, и подставлять под удары волн либо бак, либо корму, ну или ют, если придерживаться морских терминов до конца. Радовало хотя бы то, что я воспользовался готовой будкой, собранной на металлических уголках и обшитой многослойной фанерой. Прекрасно закрепленная на палубном настиле, она сейчас скрипела всеми своими сочленениями, но стойко держалась на месте, с одной стороны предохраняя меня самого от ветра и волн, а с другой, добавляя нашему плоту, немного парусности, благодаря которой он довольно резво двигался по волнам.
К вечеру, ветер основательно стих, а я уже едва держался на ногах. Из последних сил, взглянул на компас, закрепил руль, в одном положении, и буквально на карачках, сил уже не оставалось, обошел будку, и ввалился внутрь. Там скинув с себя мокрую одежду, и отказавшись от еды, завалился на ложе, где моментально заснул, не обращая внимание не на свист ветра, ни на удары волн по плоту. И даже не думая о том, что плот может повернуться на тем боком, и завалиться на бок. Я до того устал, что мне было просто все равно.
Впрочем, судя по тому, что я увидел проснувшись, все обошлось. Выйдя из будки, увидел вполне мирную картину. Плот мирно покачивался на мелких волнах, при этому куда-то все-таки двигаясь, хотя парус так и оставался закрепленным на палубе судна. Ева, устроившись на баке, смотрела вдаль, напевая какую-то песенку, а погода, явно говорила о том, что шторм закончился и нового ожидать не приходится. Увидев проснувшегося меня, девушка, тут же кинулась в будку, зажгла газ и поставила на плиту кофейник, чтобы приготовить кофе. После, спросив меня, чтобы я хотел съесть, услышала мой ответ, и согласившись с ним, долила в кофейник воды, чтобы заварить лапшу быстрого приготовления. Вскоре, устроившись за столиком, мы уже плотно позавтракали, а после, занялись обычными повседневными делами, запланированными на этот поход.
Глава 7
Д7
Решил измерить скорость плота. Все-таки было очень интересно, с какой скоростью движется наше судно и исходя из этого можно было прикинуть время, когда мы доберемся до берега. В нынешних условиях, когда не работает ни один прибор, а в космосе не обнаруживается ни единого спутника, остается только один единственный способ измерения — с помощью лага. Длина судна нам известна, отдельного секундомера у меня нет, но с другой стороны, имеется телефон, на котором пока все работает, в крайнем случае механические часы, которые я снял с одного из грузовиков, для удобства вставив их обрубок ствола кокоса. Получился вполне приемлемые настольные часы. Секундная стрелка хоть и присутствует, но движется без остановки. Впрочем, пока хватает и смартфона. Измерение скорости происходило весело. Ева, устроившись на носу «черепахи» по моей команде бросала в воду кусок доски, я же, устроившись на корме, засекал время и ждал, когда этот «кораблик» доплывет до меня.
Самым интересным оказалось то, что все три раза, время прохождения доски мимо плота, оказывалось разным. Но в итоге, выведя нечто среднее из этих измерений, получилось, что наше суденышко выдает аж целых три с половиной километра в час, что говорило о том, что мы даже превышаем скорость знаменитого Кон-Тики, почти вдвое. Вдобавок ко всему, вдруг выяснилось, что пока я занимался расчётами скорости, девушка продолжала баловство, запуская кораблики, и отслеживая как они плывут вдоль борта нашего плота. Причем уже довольно скоро, возле нашего суденышка, собралась довольно крупная стая каких-то рыбешек, которые с удовольствием, закусывали запускаемыми в воду кусочками древесины, а Еве нравилось это занятие, и она, радуясь, подкармливала, собравшихся подле плота рыбешек.
Видя такое дело, я предложил ей вооружиться спиннингом, и натаскать нам рыбки на обед. А почему бы и нет, если та готова схватить любую брошенную в воду деревяшку, то наверняка не откажутся и от самой простейшей блесны. Девушка, поняла и тут же устроившись у борта, за какие-то полчаса, набрала целое ведро рыбы. А после устроившись на корме, принялась за ее чистку. В этот раз, на обед у нас оказалось целое блюдо жареной рыбы. По окрасу она чем-то напоминала речного окуня. Правда полоски были розоватые, и сама рыба выглядела несколько лобастой. Ева назвала ее розовым Дорадо, и сказала, что эта рыба очень даже съедобная, вкусная и довольно дорогая в этих местах.
— Откуда ты знаешь? — удивленно спросил я.
— Ну я же не всегда жила в Чили. А после окончания Университета, проходила практику в Бразилии.
— Ты закончила Университет? — еще больше удивился я. — Ты не говорила об этом.
— Ты не спрашивал. Правда толку от того образования не очень много. Родители были вполне обеспеченными людьми, поэтому я изучала то, что мне нравилось, не особенно задумываясь о том, насколько это, будет востребовано в дальнейшем. Но после, вдруг оказалось, что история и археология в общем-то никому не интересны, в плане подходящей работы, и все это университетское образование просто красивый диплом, с которым можно устроиться разве, что в школу, да и то попробуй еще найди это место. Хотя пока я жила на родине, большой нужды в трудоустройстве не было. Во всяком случае, пока не пришел к власти Августо Пиночет. Моих родителей почти сразу же забрали, потому как они считались сподвижниками бывшего президента, и больше я их не ни разу не видела, а мне пришлось отправиться в Австралию. — На глазах у девушки появились слезы, навеянные похоже воспоминаниями о родных, и некоторое время она молчала, а по ее щекам текли слезы. Немного выплакавшись и успокоившись, продолжила.
