Прорыватель (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

— Летуны, вооружитесь карабинами и обходите оставшегося немца по флангам. Кому он откроется, стреляйте. Машина мне целая нужна. Потом старлей в кабину, не забудьте трофеи собрать. Сапоги обязательно, пленных наших будем освобождать, а там половина босиком или в самодельных чунях, так что обувь нужна, как и оружие. Сержант потом с пулемётом ко мне в кузов. Всем всё ясно? Действуйте. А я пока постою тут, не дам немцу прицельно стрелять и припасы портить. Разбежались.

Выстрелить тому я действительно не дал и даже ранил в локоть, а потом в корпус, когда тот от неожиданности выглянул, согнувшись от болевого шока. Старлей сразу к машине побежал, стал собирать трофеи, и в машину грузить. А мы с сержантом тут закончили и развернувшись, покатили обратно, штурман за мной пристроился, а за ним и старлей на своём грузовике. Нам удалось захватить машины целыми, пусть кабаны слегка пулями побиты, но это только вблизи рассмотреть можно. А припасы — это хорошо. Там у колонны и полевая кухня стояла, советская. Немцы до них вполне охочи и активно эксплуатируют, свои-то на деревянных колёсах имеют, медленно передвигаются, так что наши стараются направлять в подвижные соединения где важна скорость. Переезд мы проехали благополучно, тут никого не было, он не обслуживаемый был, я это ещё в прошлый раз, когда мы его пересекали, отметил. Сразу за ним остановив машину, остальные прижались сзади и тоже встали, я заглушил двигатель, хотя стараюсь этого не делать, мало ли какие проблемы со стартером возникнут, но тут уклон был, подстраховался, и выбрался наружу, поправляя шлемофон на голове, что сменил на кепи.

Парни уже выглядывали, хотели понять что происходит, а я двинув к заднему борту и сообщил им:

— Наших подождём, я не один работал. Пока вы мост бомбили, моя самоходка железнодорожный обстреливал и ремонтный поезд. Вон, уже рёв движка слышно, сейчас появятся.

— Ясно, — за всех сказал старлей, и подойдя к нам принял из рук штурмана свой ремень с кобурой пистолета, и документы. У него их забрали, а штурман нашёл у пассажира в кабине своей машины, когда его тело обыскивал.

Действительно вскоре и самоходка появилась, сразу встав как вкопанная, поводя стволом оружия, как будто я не знал, что боеприпаса у них нет. Я вышел и помахал шлемофоном над головой, так что та взревев, продолжила движение, ей до нас ещё полтора километра, тут открытая местность была, разве что рельсы на высокой насыпи находились и с той стороны переезда наши грузовики уже не видно было. Хотя может верха и можно будет рассмотреть. Когда самоходка подкатила, летуны впечатлились, те думали у меня тут что поменьше калибром, это конечно не сто пятьдесят два мм, но тоже не слабо. Так вот, когда самоходка подкатила, я велел экипажу не глушить двигатель и собраться у неё, построившись, тут и познакомились. Машина действительно была командирская. Тут был командир батареи лейтенант Гвоздев, он и представил свой экипаж, да и объяснил, как они в плен попали. По дурости. Не своей, а полковника, к которому подчинили их самоходно-артиллерийский полк. Тот приказал самоходкам атаковать на его участке. Приказ есть, пришлось выполнять, хотя комполка и пытался возражать что это не их задачи. Но его сняли с командования и поставили другого командира, половина полка сгорела на пути, часть прорвались с пехотой на немецкие позиции, а потом немцы их выбили, подтянув резервы. Оставшиеся самоходки, их три штуки от всего полка уцелело, отошли обратно. Гвоздев это хорошо видел. А «сушка» Гвоздева застряла, провалилась в траншею и чуть на бок не легла. Ну и немцы предложили сдаться, деваться не куда было, самим не выбраться, так те и оказались в плену, в котором два дня пробыли. Кстати, таких умников как тот полковник, обычно наказывали, а за такие потери, и вопиющую глупость, скорее всего его ждёт трибунал. Их сразу после Нового Года стали зажимать и давить, это я несколько рапортов о таких беспределах написал и вот наконец проявили к этому интерес, ну и к политработникам, у которых была ранее полная власть. Отменили двоевластие, теперь только командиры могут распоряжаться в подразделении, и всё.

Закончив знакомство, я вооружил трофеями оставшихся бойцов, автомат отдал, их теперь два было, в колонне с припасами у офицера тоже автомат имелся, и ещё два карабина, ремни с подсумками, ну и два ранца на всех. Туда консервы сунули и пару фляжек. После чего я отдал приказ, перевалить через железнодорожную насыпь и вернуться к той реке где они мост обстреляли, Гвоздев доложился, промахов не было, два фугаса в ремонтный поезд, и один в ферму моста. Ту что уцелела после бомбёжки, хотя особых повреждений и не было, фугас есть фугас, покривило железо, но не более, однако чинить тоже потребуется. Только вот нечем, один фугас был пущен в платформу с краном, отчего тот рухнул, а второй в вагон с разным инструментом, включая баллоны для сварки. Там изрядно полыхнуло и полыхало до сих пор. Так вот объяснил им, что отгоняем самоходку к реке и оставляем явные следы как та уходил в воду, потом по мелководью отгоняем её подальше и там маскируем. И уже на грузовиках двигаемся к моей колонне, ремонтируем мост и приводим технику в порядок. Не дали мне в Москве возможность провести рейды на экспериментальной технике, а я всё равно в рейд ухожу воевать, хотя и с техникой, собранной там-сям.

Пока Гвоздев докладывал, его экипаж в самоходку семь зарядов успел погрузить. На большее времени не было. Мы погрузились на машины, самоходка пошла отдельно, я на карте показал Гвоздеву куда нужно двигаться, и пока он догонял нас, отстав, мы добрались до реки, километрах в пяти от моста, и нашли отличную песчаную косу. Когда самоходка подошла, мы загнали её в воду, тут песчаное дно, и дальше та, поднявшись выше по течению на два километра, дальше нельзя, там деревня на берегу стоит, и заехала в кустарник, к сожалению, деревьев тут не было. Тут же замаскировали саму машину, ветками этого кустарника и следы выхода из воды. Оставшийся боекомплект перегрузили в машину, часть солярки слили, так-то у той баки почти полные были, после чего заперли, ключ у меня был, и покатили к колонне. По поводу ключа, то я его нашёл там же где и танковые пулемёты. Понырял внутри затопленного танка и нашёл на положенном месте, в кармашке на спинке сиденья командира, поэтому ключ у меня имелся. А по пути мы встретили ту же колонну военнопленных, в этот раз полицаи их гнали обратно. На дороге паника была, туда-сюда посыльные носились, фельджандармы, о самоходке уже известно, искали, но я на них не обращал внимания, немецкая пилотка на голове, вооружён, документы имею. Да и не останавливали те никого, искали-то советскую бронетехнику, вон уже и поисковый самолёт в воздухе появился, тоже ищет. По следам думаю найдёт. Так что я и два водителя на виду, а остальные все спрятаны в кузове и их не видно. Так вот обнаружив пленных, те навстречу шли, переезд мы уже проехали и на трассу вышли, я остановил машину и подойдя к водителям следующих, описал куда им нужно ехать и что делать. Сейчас те меня демаскировали. Так что те сразу стронулись и поехали дальше. Летуны что сидели за рулём накинули сверху наименее пострадавшие немецкие френчи и пилотки, и их было не отличить от солдат Вермахта. Я же проехал дальше, от наших вдали только пыль столбом, где и остановил машину. Я вышел из кабины и остановив колонну, обратился к полицаям на вполне неплохом русском языке с лёгким акцентом:

— Камрады, нужно чинить мостик. Машина не проходить. Сейчас.

— Но господин офицер, у нас задание направить этих свиней на ремонт автомобильного моста, — пытался оправдаться старший, ну и увильнуть от лишней работы, но получил от меня хлёсткую пощёчину и выговор.

— Я унтер-офицер, свинья, научись разбирать звания победоносной армии Великой Германии. С вашим начальством я всё решу. Вперёд. Вон тот поворот и дальше дорога до леса, где сейчас едут два наших грузовика. Там мост, его нужно починить.

— Да, господин унтер-офицер.

Всё висело на волоске, стоит приглядеться, и он поймёт, что что-то не так, да и несло от него перегаром, как и от остальных. Я брезгливо кривился и помахивал рукой у лица, вроде как отгонял неприятный запах. После чего повторил приказ и вернувшись в машину, стронул её с места и покатил дольше. Я доехал до поворота и свернув посмотрел на трассу с радостью убедившись, что полицаи ведут пленных за мной. А я вскоре добрались до леса. Загнав машину подальше по дороге, где два других грузовика стояло, и вооружившись, мы вернулись к опушке. Как только полицаи пригонят сюда военнопленных, нужно сразу их взять на прицел, и вынудить сдаться и потом по законам военного времени. Но тихо, через петлю, шуметь я запретил, только в крайнем случае, да и сделаю это сам, полотенце и «Наган» были при мне. Это по тише будет.