Глава 4
— Заходим, дамы и господа, прыгаем вниз, не стесняемся… — призывал я своих соратников, проводив гостей вечером того же дня.
Багратион и Романов — единственные из посторонних, кто присутствовал на этом мероприятии. Шанс попробовать мою экспериментальную площадку для совершенствования был у каждого из присутствующих, и все, даже бабушка Нина и дед Пётр, спустились, хоть и вымотались за день. Всё-таки с внучкой сидеть — это не мутантам головы откручивать. Это намного сложнее…
— Маша, ты чего не прыгаешь?
— Так я не маг… — поёжилась, стоя в лёгкой шубке, скромница-красавица и начала дышать на свои ладошки.
— Прыгай давай, это для всех полезно будет! — настоял я и указал вниз, где в свете пары фонарей уже рассредоточились люди и с удивлением пытались понять, что за сюрприз этакий я им подготовил.
— Жарковато тут! Сауну решил устроить, Максим? А где парилка? — скидывая пальто и смеясь, поинтересовался Сокол.
— Сейчас устроим парилку. Вообще, этот комплекс рассчитан на меньшее количество человек, но для простой демонстрации и так сойдёт. Кто-нибудь что-нибудь заметил уже?
— Душно тут.
— Вентиляции явно не хватает.
— Артефакты странные…
— В углу склад зелий маны.
— А там за проходом — зелья здоровья!
Все начали наперебой пытаться угадать, что именно я тут устроил. Даже Фома весело подпикивал, внося свои мудрые хомячьи мысли в головы хомо сапиенсов.
— Мана зашкаливает, — покачал рукой с часами, на которых горел синий индикатор датчика маны, Багратион.
— Всё верно! Все молодцы! Но главное — плотность маны! И это я ещё успел немного проветрить. Демонстрация будет не сильно долгой, проблемы вентиляции мы решим, когда поедем на реальный объект. Ну а пока…
Я достал вазу, взятую из сокровищницы Романовых, и начал вытаскивать из неё одну жемчужину за другой.
— Жемчужины руками не трогаем, они содержат мою энергию! Ну, вы и сами знаете. Всё же успели уже ощутить их эффект в Кощеевке. Но что, если я немного добавлю объёма в окружающее пространство, которое… — я сделал небольшую паузу, заставляя всех сконцентрировать свои взгляды на мне, — будет герметичным? И мана не рассеется?
— А такое возможно? — удивились и Сокол, и Юля, и начитанная Маша… Да все удивились, кроме разведчиков.
— Вы даже не представляете, насколько организм становится восприимчив к энергии, когда начинает в ней купаться! Я сам недавно оценил эффект и был, скажу прямо, крайне доволен! Ну что ж, начнём!
Я пошёл вдоль стены, укладывая каждые двадцать сантиметров в каменные чаши по жемчужине. Затем сверху накрывал ещё одной чашей, чтобы энергия случайно не стала агрессивной при контакте с другими людьми. Даже в Кощеевке за вазой следили, когда использовали жемчужины, не трогая их руками при этом. И одной жемчужины хватало, чтобы общий магический фон и плотность маны увеличились во всём посёлке. И особенно сильно в моём загородном имении.
— Словно туман… — с удивлением провела рукой по воздуху Мария.
— Да, она скоро пропитает всё вокруг и будет подобна пару или туману — настолько плотной окажется, — подтвердил я и продолжил раскладывать жемчужины. — Итак! Прошло чуть больше трёх минут, пока я раскладывал жемчужины, и уровень маны в этой герметичной комнате уже повысился в… Константин Игоревич, не подскажете?
— Отчего же не подсказать? Подскажу…
Он вытянул руку с кольцом из альбиносного хаорита, и перед ним на землю приземлилась полуметровая бандура — инструмент, оценивающий объём магии в пространстве. Совсем не такой маленький, как я себе представлял. Я такие только в учебниках видел академических.
— Ну что там?
— Сейчас, включаю… Так… Меряю. Средний магический фон и плотность маны в столице составляет ноль целых восемьдесят девять сотых лирой. Что такое лирой, все, я надеюсь, знают? — уточнил Романов у присутствующих, но все мы знали, что единицу плотности маны назвали по фамилии бельгийского исследователя, создавшего первый в мире прибор, способный измерить эти показатели. — Сейчас прибор показывает девять целых и шесть десятых лирой, и показатели продолжает расти. Предел измерений у инструмента — двенадцать лирой. Это уровень, что был в центральном зале московского мегаизлома. Всё, дошёл до предела… Дальше не вырастут показатели. Не думал, что такая плотность будет. Надо было в академию наук заскочить… У них есть до двадцати лирой измеритель.
— Я думаю, он тоже покажет максимальные показатели и сдастся… — сказал я. — Здесь сейчас раз в пятнадцать — двадцать мана плотнее, чем в столице. И мы только начали. С каждым часом плотность маны будет лишь возрастать, пока… — И я показал рукой на стену, которую покрывал изолирующий слой артефакта.
— Конденсат… Это вода? — с удивлением посмотрел на меня Багратион.
— Ну, отчасти… Вентиляцию проведу. Надо только придумать, как сделать так, чтобы она не стала дырой для побега маны. А так… Кто-нибудь из вас хоть раз видел жидкую каплю маны? Не зелья, созданные алхимиками, в основе которых вода, а именно что природные капли маны? Никто? Ну, скоро увидите. И познакомитесь с их удивительными свойствами, влияющими на организм.
Господа разведчики… Предупреждаю: я не против использования моего открытия во благо человечества в целом и империи в частности, но хотел бы немного потешить своё самолюбие и дать название этим каплям, что произведут, я уверен, фурор в мире алхимии и развития магов.
— Они настолько полезны и эффективны? Есть подробности? — проигнорировал мой вопрос Романов.
— Попробуйте. Прозрачная капля — вода. Цветная — мана. Так как используется мана с моей силой — её цвет зеленоватый, в других случаях, я думаю, она будет либо мутно-белой, либо синеватой. Она безвредна для мага, я проверял.
Романов с осторожностью провёл пальцем по стене и собрал на нём совсем немного влаги, после чего грозно глянул на меня, видимо предупреждая, что я понесу наказание, если это просто глупый розыгрыш, и сунул палец в рот.
— М? М-М-М! — удивлённо закричал он от проникнувшей в его тело чистейшей эссенции маны, отчего всё его естество, источник и храм души наверняка задрожали. — Японскую богоматерь мне родственники! Да если организовать сборы этой жидкой маны, да поставить на поток, то наши маги в мане купаться будут и смогут сражаться в разы дольше! Сам догадался?
— В целом это побочный эффект. Но чего-то такого я и ожидал, когда начал всё это делать. Саму концепцию подхватил в главном храме того славного города, где вы совершили прорыв.
— А-а… Даже так? Молодец! Ещё чем удивишь? — воодушевился на не шутку Романов, прекрасно понимая, что мы только что нашли не золотую жилу, а нечто намного более редкое и удивительное.
— Я почти уверен, что этот метод можно будет развить и использовать для…
Тут я даже не стал вслух говорить, боясь спугнуть удачу, и просто указал на свой средний палец правой руки, поднятой вверх.
Смешки мгновенно наполнили наш испытательный полигон. Романов, хоть и не сразу, но всё же понял, что речь не о вульгарном жесте, за который аристократы с лёгкостью готовы на смертельную дуэль вызвать. Он посмотрел на свой палец, на котором сидело магическое кольцо с огромным, магически изменённым драгоценным камнем, что встречается очень редко. Не так редко, как альбиносный хаорит, но всё равно этот материал невероятно ценный и гарантирует нашедшему его залежи авантюристу либо роду, в чьём ведении находился излом с этим ископаемым, много денег. Очень много денег.
Кристалл маны — чрезвычайно востребованный магический материал. Настолько востребованный, что, когда на границе Пакистана и Индии — на спорной территории — нашли залежи этой драгоценности, две страны начали долгую и кровавую пятилетнюю войну за право разрабатывать излом. И пусть эти кристаллы бывают разных цветов, на юге Азии их называют не иначе как кровавыми.
К слову, в таком же кристалле, возможно даже в самом большом из известных в мире кристаллов, живёт одна крикунья-призрак с признаками шизофрении. Что с ней делать ума не приложу. В крайнем случае отдам Гри на исследования. И обязательно подселю её душе моего симбионта, если получится. Хоть какой-то контроль и управа над ней будут, если она вырвется наружу.
