Диктатура Кошмаров (СИ) - Горъ Василий

Воронецкая приняла вызов через считанные мгновения, встревоженно поинтересовалась, не пострадал ли кто-нибудь из нас, выслушала мой ответ и, успокоившись, попросила подробностей. К слову, не забыв сообщить, что линия защищена, а значит, я могу не задуряться с подбором выражений.

К этому моменту я успел сесть за руль, захлопнуть дверь, высветлить переднее стекло и помахать служивым, так что обошелся без иносказаний:

— Заимка Соболевых нашлась именно в той возвышенности, которую нам описала Божена Игоревна. Правда, пройти по маршруту, по которому до нее добирались представители ее рода, не будучи прописанным в базы данных систем контроля доступа нескольких серьезнейших артефактных комплексов и пары сотен замороченных ловушек, оказалось чрезвычайно сложно. Но мы справились. Поэтому положили и родственничков покойной, и прирученных ими леопардов, вырезали из трупов последних Искры и вернулись обратно.

— Количество Кошмаров подтвердилось? — спросила она, по словам БИУС-а, продублировав вопрос проснувшегося мужа.

Я «угрюмо» вздохнул:

— На этот вопрос дознавателя Божена Игоревна смогла ответить неточно. Как мне кажется, убедив себя в том, что настоящими Кошмарами можно считать только двадцать семь «семерок». Соответственно, о том, что на заимке обретаются еще одиннадцать «шестерок» и четыре «пятерки», умолчала. И еще: за фразой «несколько прирученных леопардов» тоже скрывался крайне неприятный сюрприз: их оказалось аж двадцать шесть. И все до единого были Кошмарами седьмого ранга.

Как ни странно, Людмила Евгеньевна поверила в каждое слово. Так что на какое-то время выпала в осадок, а потом убито спросила, как мы выжили.

Ответ на этот вопрос был готов заранее, поэтому я вздохнул еще раз:

— За счет наработанного чувства локтя, привычки выкладываться до предела в каждом бою, сбалансированных арсеналов умений, поднятых до насыщения, и… оглушений с криками, пробивавших их защиты разума. Тем не менее, выкладываться до предела пришлось и в этот раз. В том числе и из-за того, что Соболевы успели активировать четверть защитных комплексов и ловушек, создававшихся и совершенствовавшихся почти полтора века…

— Как я понимаю, на месте возвышения появился приличный кратер? — нервно хохотнула государыня.

И не угадала:

— Нет, заимка практически не пострадала: лезть в ближний бой в узких каменных коридорах было бы форменным самоубийством, поэтому мы давили противников согласованными криками, а потом добивали тех, кого пробивало.

После этих слов в канале раздался голос Императора:

— О-о-о, значит, эта заимка теперь ваша?

Не угадал и он:

— Доброе утро, Владимир Александрович. Нет, накладывать на нее лапу я не стал. Сразу по трем причинам. Во-первых, там слишком много все еще настороженных ловушек, а я не готов рисковать жизнями своих артефакторов. Во-вторых, заимку в первом круге Кошмара давно переросли даже члены моей родовой дружины. И, в-третьих, возможности зверья из Авачинского Пятна меня не впечатлили. Вот я и не вижу смысла в него возвращаться.

Переварив мой ответ, Воронецкий поинтересовался, насколько сложно, на мой взгляд, будет вычистить заимку Соболевых от защитных комплексов и ловушек по десятибалльной шкале.

Я сказал чистую правду:

— Если по десятибалльной, то на пятьдесят, если не больше. Так что, будь я на вашем месте, технично слил бы информацию о ее существовании вместе с точными координатами самым опасным недругам и подождал, пока они сточат там свои родовые дружины.

— Неожиданно, но, пожалуй, перспективно… — после небольшой паузы заявил он, задал еще несколько уточняющих вопросов и сменил тему беседы: — Игнат Данилович, я понимаю, что вы безумно устали, но вынужден просить всю вашу команду сразу после приземления в Липках прибыть во дворец.

«Инсайды» Дайны подготовили меня и к этой настоятельной просьбе, поэтому я задал уточняющий вопрос:

— Форма одежды?

— В идеале — парадно-выходная. Но сойдет и рейдовая.

— Будем в парадно-выходной… — пообещал я и на всякий случай уточнил: — Вызовем на авиабазу «Орлан» со всем необходимым и переоденемся…

…Стараниями Дайны и моих благоверных в наших пространственных карманах не было разве что черта в ступе. Но переоделись мы только после того, как поднялись на борт квадрокоптера, дабы не вызывать у наблюдателей лишних вопросов. Потом вытащили из рюкзаков три нужных термоса, еще раз вдумались в самые важные ценные указания «Ангела-Хранителя», сочли, что готовы ко всему на свете, и поплелись в конец салона, ибо к этому времени борт успел добраться до центра города и пошел на снижение.

На крышу Южного крыла сошли, пребывая в режиме «усталый герой», ввалились в «стакан» лифтового холла, поздоровались с Дмитрием Львовичем, с его помощью прошли «рамку» аурного сканера и протащили через другой сканер свой «багаж», а затем загрузились в лифт и спустились на этаж ниже, чем привыкли. Пока ломились следом за генералом по пустым коридорам, «гадали», куда он нас ведет, ибо в эти места еще не забредали. А минут через семь-восемь подошли к двустворчатой двери, возле которой дежурила пара знакомых Конвойных, подождали, пока распахнутся обе створки, продолжили движение и оказались на возвышении огромного конференцзала. Людей в нем было видимо-невидимо, но больше всего «удивило» другое — то, что Ляпишев завел нас в помещение не до, не после, а во время речи Императора.

Внимание публики, «как вскоре выяснилось», состоявшей из глав самых влиятельных аристократических родов и пары десятков журналистов, тут же сфокусировалось на нас, и Владимир Первый, прервавшись на полуслове, обратился ко мне:

— Игнат Данилович, вы вовремя: я как раз закончил знакомить публику с историей рода Соболевых, с преступлениями, совершенными ими за полтора века, вашем боестолкновении с Боженой Игоревной и ее подручными, допросе этой… хм… особы, уничтожении вашей Стаей второй группы убийц и вашем буйстве в их родовом особняке. А что было дальше?

Начиная этот монолог, он повел рукой, предлагая нам усаживаться в свободные кресла, поэтому я, никуда не торопясь, поставил на пол оба термоса и поухаживал за дамами. В смысле, помог Ольге опуститься в кресло рядом с Людмилой Евгеньевной, Свету с Полей усадил возле своей старшей супруги, а сам устроился по соседству с Цесаревичем. Затем холодно оглядел публику, которой не понравилось настолько спокойное поведение, и равнодушно пожал плечами:

— А дальше мы ушли в Авачинское Пятно, добрались до места в первом круге Кошмара, в котором род Соболевых прятал тренировочную заимку, и положили оставшуюся часть их дружины вместе с прирученным Одаренным зверьем.

— Вы сказали, что заимка располагалась в первом круге Кошмара, верно? — уточнил государь, выслушал односложный утвердительный ответ и хмуро продолжил: — Получается, что Соболевы могли прорываться аж в пятый ранг?

— В пятый Кошмарный ранг прорывались бы городские Одаренные… — презрительно усмехнулся я. — А этот род был боевым. Более того, развивал Дар полторы сотни лет. Поэтому Кошмаров-«пятерок» на заимке оказалось всего четверо. Да и «шестерок» было сравнительно немного — одиннадцать человек. Зато «семерок» хватало — мы насчитали двадцать семь…

Мне, естественно, не поверили. И выказали недоверие гулом. А зря: я дотянулся до ближайшего термоса и вывалил на пол гору больших пальцев. После чего перевернул второй — с ядрами «кошек» — снова уставился в зал и добавил в голос закаленной стали:

— Повторю еще раз: на тренировочной заимке Соболевых, кроме самих Соболевых, обреталось еще и Одаренное зверье — двадцать шесть леопардов седьмого Кошмарного ранга. Мы положили и их. А после боя вырезали Искры. Они, как видите, достаточно большие, а в моей Стае всего четыре человека. Поэтому я забрал с собой не кисти рук членов родовой дружины Соболевых, а только сорок два больших пальца. Но они до сих пор фонят. И любой более-менее опытный Одаренный запросто определит, что их хозяева являлись очень высокоранговыми Кошмарами. По этой теме еще вопросы есть?