– Разновидность сенса, – констатировал Калёный. – Разовьёшь, будешь как настоящий, если не лучше.
– И спирт!
– Что спирт? – не понял он.
Я рассказал и даже показал на маленькой бутылке лимонада. На что клокстопер рассмеялся.
– И этот полезный! Ха, – вдруг воскликнул он. – А говорил, что нет боевых даров!
Тут уже я, уставился на него в непонимании.
– И что, в морду плескать? Чтоб ослеп на две секунды! Или споить врага вусмерть?
– Ты чё! Не врубаешься? – искренне удивился Калёный.
– Нет…
– Тсс, – застыв в одном положении, клокстопер превратился в слух. – Быстро в лес!
Чутьё старого иммунного, игнорировать нельзя. Подхватив ничего не понимающего Икара на руки, я последовал за клокстопером. Рёв мощного движка, послышался, когда мы удалились метров на двести. Лес был густым, мне казалось, что такого расстояния от дороги, более чем достаточно. Но Калёный, был другого мнения и не остановился, пока мы не углубились в самую чащу.
– Для патруля Гориса далековато, – отдышавшись, прошептал клокстопер. – Богатые рейдеры или внешники. Муров тут мало, потому и на шумной технике ездить бояться.
Я мало что расслышал в шуме нескольких дизелей, это могли быть танки, БТРы или трактора из серии поделок местных Кулибиных, а вот мой новый напарник, прислушивался, и похоже что‑то понимал.
– Дядя Кнут? – прошептал Икар.
Мальчишка, как и смирно сидящий в его руках, Пряник, моментом прониклись, что не могло не радовать.
– А почему мы бежим? Может те дяди хорошие, мой папа на танке служил!
– Может и хорошие, но мы лучше тут посидим.
– Но вы же волшебники! – не отставал Икар.
– Бывают и злые колдуны! И это, – я ткнул пальцем в сторону дороги, – Скорей всего, они. Их много, понимаешь?
Округлив глаза, ребёнок закивал. Показав ему универсальный знак тишины, я посмотрел на Калёного. К тому моменту, движки неизвестной техники затихли, но не полностью, я отчётливо слышал жужжание, чего‑то небольшого, а затем дошло.
– Дрон!
Напарник, не глядя на меня, приставил палец к губам.
– Ганцы! – еле слышно, шепнул он. – Это жужжание, я не с каким другим не перепутаю.
– Что за ганцы? Немцы, что ли? – догадался я.
– Они, родимые! Внешники немецкие.
Дрон жужжал вне зоны видимости, но где‑то близко, а у меня, вдруг возникло неприятное чувство, которое невозможно описать правильно. Будто нечто не хорошее знало обо мне, и думало соответствующие мысли. В общем бред, но старого иммунного, лучше просветить. В двух словах и как можно более доходчиво, я передал ему свои ощущения.
– М…ь! …
Матюгнувшись, он было дёрнулся в сторону, но затем посмотрел на меня. В этот момент, ожил один из движков и послышался треск деревьев.
– Прыгнуть можешь? Ну… с нами?
– Мне нужно видеть, или знать то место! А здесь, сплошной лес!
Раскрывая Калёному грани своего дара, я начал прикидывать варианты. Упаковать всю свою команду в карман, возможно, теоретически. Клокстопер, берёт на руки Икара, а тот в свою очередь Пряника. Матрёшка, ё‑маё! С этим понятно. Придётся прыгнуть назад по памяти, я так уже делал! А куда потом?
– Где этого, кишкаблуда, искать? – обратился я к клокстоперу, который в нетерпении, переминался с ноги на ногу.
– Что? Зачем? – мои мысли, он пока не догонял.
– Одному мне проще! Давай соображай быстрее!
Понимая, что происходит нечто из ряда вон, мальчишка подошёл к нам поближе.
– Понял! Извини…, если ты собрался прыгать, то вперёд нельзя, догонят. Икару, ничего не грозит, до совершеннолетия точно. В этом отношении, ганцы гуманнее остальных, а нас, разберут однозначно. Уходить надо в сторону, а лучше назад, – Калёный бросил взгляд, мне за спину, туда, где нарастал треск ломаемых деревьев. – С ними, скорее всего рекруты из иммунных, – он посмотрел на растерянного Икара.
Тут, я понял, что за рекруты. Это цена гуманности. Ганцы, выращивают из детей верных солдат, или скорее псов войны. Что получится из ребёнка, скажем за десятилетие? Их ведь не только споранами, но и горохом с жемчугом, скорее всего пичкают…
– Вижу, сообразил, – перебил поток мыслей Калёный.
– Да, да! Направление?! – поторопил я, его.
– Если ты можешь по памяти, то лучше вернуться на место, где мы вышли на дорогу. Это километров десять отсюда, пойдёшь по грунтовке на юг, то есть в противоположную нам сторону. Там будет развилка, хорошая асфальтированная дорога. Поворачиваешь на запад и километрах в пяти, будет заправка. Только осторожно, – предупредил Калёный. – Отмороженные рейдеры, муры, там их много… ну ты сам знаешь!
– Хорошо! Бери Икара на руки, – скомандовал я.
Тот подчинился и тут же, вся троица исчезла в кармане.
Фух… получилось.
Если честно, я сомневался до последнего, предполагая, что клокстоперу придётся идти пешком. Дар не подвёл, привычная тяжесть, давила на весь организм, осталось только прыгнуть.
***
По началу, когда я совершал прыжок по памяти, приходилось терпеть некоторые неудобства. Нужно вспомнить то место, ощутить себя там, вспомнить, какие чувства ты испытывал. Возможно последнее, не обязательно, но я, всё равно старался.
Сконцентрироваться, ох как это нелегко, мысли так и скачут в разных направлениях. Сейчас же, всё было чётко. Я видел тот прогал между деревьями, откуда мы вышли на дорогу. Не глазами, нет. Чем‑то другим, сомневаюсь, что это память, скорее обострилось одно из чувств, если не проснулось новое.
Деревья, лёгкий ветерок, колыхал на них листву, причёсывал, никогда не стриженный бурьян на обочине. Где‑то, что‑то стрекотало, пернатые, летали по своим, птичьим делам. Я видел, это своими глазами, какая‑то часть меня, присутствовала там, в десяти километрах, от тела. Звучит невероятно и чувствовал я себя соответственно, будто невидимая, тонкая стена, разделила меня надвое. С одной стороны спокойно, а с другой, всё трещало и гремело, БТР, который из‑за стены разделяющих нас деревьев, казался неведомым, злобным зверем, приближался.
То, что увлёкся, я понял, когда почувствовал внимание. Десятки острых игл больно ковырнули мой затылок, словно пробуя на прочность. По спине, потекло что‑то тёплое.
Вот же паскуда!
Плюнув на прыжок, я обернулся, чтобы встретиться глазами с молодым, русоволосым парнем. Он стоял в зарослях, метрах в двадцати и совсем уж недобро улыбался. Монструозный БТР, пробивал дорогу справа от него. Сосредоточенно глядя на меня, парень, поднял винтовку.
Хрен тебе, говнюк! Как там сказал Калёный? «Ты чё не врубаешься?»
Прыжок. Коснувшись головы ублюдка, я портанулся в другую сторону, уходя тем самым, с линии возможного огня. Можно было уйти к оговорённому месту, но я решил не спешить, нужно было убедиться в результате.
Дело в том, что я, наконец‑то врубился. В моменты моих зависаний в детстве, бабуля говаривала. «Как до утки, на третьи сутки.» Да! Дошло! Стакан с жидкостью, это сосуд, тело человека, по сути, тоже. Что станет с иммунным, если в его мозгу, образуется сто грамм спирта? Результат, меня ошеломил, в буквальном смысле. Выпучив глаза и вцепившись в посиневшее лицо руками, парень поднял такой ор, что перекричал приближающийся БТР. Я даже пулемётную очередь не услышал, крупнокалиберные пули, рассекли стоящую рядом сосну и на этом, всё закончилось.
***
После шума мотора и дикого крика умирающего, тишина была оглушающей.
Какого хрена произошло? Я ведь хотел пригнуться, точнее, нырнуть за дерево, но не прыгать! Даже среагировать не успел, и раз, уже в безопасном месте! Паразит подсуетился? Или другая сила!?
Переход был слишком быстрым, появилось ощущение, что мой дар телепортера, тут не причём. Хром, этот бессмертный болтун, как‑то рассказывал, про случаи вмешательства Стикса. Якобы, этот безумный мир, иногда помогает в заведомо безнадёжных ситуациях. Может предостеречь от неверного шага, отвести пулю, или перенести в другое место. Тогда, я посмеялся, а сейчас, есть над чем задуматься.
