Полукровка (СИ) - Горъ Василий

— Спасибо за деньги, Тор: они удержали нас на краю пропасти. И подарили неплохие шансы выжить.

Я, конечно же, попытался выяснить, что происходит на Твери, но Синичка молчал, как пленный партизан. Вернее, либо отшучивался, либо съезжал с темы. Но общий настрой и один из абзацев фронтовой сводки позволили допереть, что у этой планеты осталась одна-единственная орбитальная крепость, прикрывающая столичную агломерацию, флот почти сточился, а евры продолжают давить.

Ну, а обстановка в других воюющих системах бесила до сумасшествия: да, и наши ВКС, и ССО делали все, что могли, но коалиция четырех крупнейших государственных образований потомков выходцев со Старой Земли медленно, но уверенно передавливала одно-единственное. Как я понял, за счет превосходства в совокупной экономической мощи, «помощи» агентуры и великолепной работы «коллег» из аналогов нашей ССО. И пусть за две последние недели эти твари захватили всего одну новую планету, а сотрудники моего ведомства вынудили выйти из войны еще шесть племенных союзов АС, общей картины эти точечные успехи не меняли.

Короче говоря, я жаждал продолжения личной войны, как заблудившийся в пустыне — глотка воды,

но вводная Переверзева, полученная через сутки после ухода на струну через ту самую «троечку», вынудила вывалиться из гипера в первой попавшейся мертвой системе, найти зону перехода, ведущую в сторону Белогорья, и с горя провести следственный эксперимент — еще одну проверку своих «талантов». Да, результат на какое-то время прилично поднял настроение — я чувствовал себя на струне с коэффициентом сопряжения в два и шесть почти так же комфортно, как на «плотных» «единичках», но… мне до безумия хотелось к «шоколадкам». Или, на худой конец, на Тверь. Чтобы забрать Синициных. А я был вынужден изображать курьера службы доставки!

Надо ли говорить, что в Белогорье я вывалился, пребывая не в настроении? Наверное, нет. Вот и задурил. В смысле, обнаружив на сканерах сигнатуры ПП, легкого крейсера, корабля-матки и эскадренного миноносца ССНА в невероятно дискретном облаке масс-детекторов, обрадовался со страшной силой и изыскал возможность «потерять» все четыре кластера «Гиацинтов». Причем «потерять» в непосредственной близости к этим бортам. А потом отошел подальше, немного подумал и счел возможным порадовать «пассажиров», одуревших от ежедневных тренировок на износ ничуть не меньше меня. Вот и обратился к ним через динамики системы оповещения:

— Господа, можете расслабиться: мы благополучно вернулись в обычное пространство в системе Белогорье и… даже успели обидеться. На патрульную группу ВКС Новой Америки, болтающуюся под «шапками» рядом с областью схода со струны. В общем, если есть желание увидеть честно заслуженное ими наказание, то посмотрите на голограммы, которые сейчас появятся в каждой каюте и в трюме…

Как и следовало ожидать, на картинки уставились все до единого. Так что я распорядился подрывать мины, Феникс отправил на блоки управления минами инициирующий сигнал, а амеровские лоханки синхронно превратились в сферы из разнокалиберных обломков, разлетавшихся в разные стороны.

Рядовые «Ландыши» повеселили меня аплодисментами, а Пырей спросил, что именно мы разнесли. Я перечислил все борта, полюбовался на озадаченное лицо вояки и сменил тему беседы. В смысле, сообщил, что мы начинаем разгон на внутрисистемный прыжок, и отправил на ТК-шки таймеры обратного отсчета, показывающие расчетное время прибытия на Белогорье. После чего отключился от камер, потерялся в пилотском интерфейсе и сосредоточился на управлении МДРК…

…Возле Белогорья оказалось грустно: рейдовое соединение из пяти-шести флотов ССНА наседало на орбитальные крепости и поддерживавшие их корабли наших ВКС, а еще один флот, только принадлежавший Объединенной Европе, пытался прорваться на дистанцию нанесения орбитального удара по планете.

Тут я тоже не смог остаться безучастным — догнал два тяжелых транспорта с боеприпасами, как-то уж очень нагло выбравшихся из облака масс-детекторов и помчавшихся пополнять боекомплекты линкорам и крейсерам евров, «потерял» перед каждым грузовиком по «Тайфуну» и дал команду Фениксу активировать системы самонаведения. ПКР, внезапно возникшие «из ниоткуда» на дистанции пистолетного выстрела, мгновенно засекли цели, врубили маршевые движки, уже на второй секунде вышли на дистанцию разделения боеголовок и разнесли оба борта вдребезги. А менее чем через полминуты случилась еще одна нечаянная радость — кто-то из защитников Белогорья «подкрался» к флагману флота евров и всадил в него что-то очень мощное!

Чудовищный взрыв в середине атакующего ордера на несколько мгновений сбил командиров остальных кораблей с панталыку, и наши этим воспользовались с фантастическим КПД: с оружейных пилонов двенадцати МДРК, одновременно «вскрывшихся» в непосредственной близости от тяжелых ударных крейсеров «Сен-Дени», сошли «Смерчи» и «Тайфуны», уже через долю секунды разделили боеголовки и продавили заградительный огонь скорострелок ближнего радиуса действия! И пусть четыре «Химеры» обзавелись полевыми метками, из-за чего поймали по средней ПКР после того, как снова спрятались под маскировочными полями, этот размен получился в нашу пользу и подорвал решимость остального флота ОЕ. Вот он и начал отходить. Причем «ссыпая» облака масс-детекторов и сбиваясь в кучу.

— Все, эта попытка сжечь орбитальные крепости Белогорья провалилась… — уверенно заявил Феникс и изобразил Кумскую Сивиллу: — Сейчас наши ударят по остаткам флота Объединенной Европы, и командиры его кораблей потребуют немедленной помощи у амеров. А те — в цугцванге: откажутся помочь — потеряют этот флот и ухудшат отношения с еврами, отправят на помощь хотя бы один свой — позволят нашим контратаковать и с вероятностью процентов за девяносто пять начнут гореть сами. Да, теоретически они могут совместить помощь с временным отступлением, но толку от этого будет немного. Ведь наши наверняка вызвали на помощь несколько флотов, и они уже на подходе. Остается одно — уходить. А уход — это потери. От преследователей. И будь у нас полный боекомплект…

— … и успей мы избавиться от «пассажиров» и их пленников… — продолжил я.

— … смогли бы принять активнейшее участие в этом веселье! — закончил ИИ и перестал валять дурака: — А если серьезно, то нам пора просачиваться к планете: пленники наверняка нужны живыми, а мы рискуем ими без особой нужды…

Просочились. Причем без какого-либо труда: ситуация вокруг Белогорья менялась в точном соответствии с предсказаниями моего личного пророка, а мы шли под «шапкой» и по свободному вектору. Но ломиться сквозь масс-детекторы в обычном режиме — то есть, используя идентификатор-«вездеход» — я счел слишком рискованным, поэтому набрал Переверзева.

Полковник принял вызов после первого же гудка, выслушал мой монолог, попросил повисеть на линии, связался с оперативным дежурным по системе, в темпе организовал надежный коридор и, «вернувшись ко мне», отдал несколько распоряжений.

Я их выполнил — принял вызов оперативного дежурного, связал свой ИИ с ИИ орбитальной крепости, получил новый курс и временное окно для прохода в атмосферу,

успел уйти в нее до «схлопывания» коридора, пересел на антигравы, долго и упорно снижался до полутора километров, а потом пошел на Вороново.

Пилил с черепашьей скоростью, зато за четыре с четвертью часа добрался до космодрома, проскользнул под бронеплиту «своего» подземного ангара, вывесил МДРК на посадочные опоры, заглушил двигатели и переключил внимание на биосканеры, показывавшие три солидные группы человеческих силуэтов, судя по взаимному положению, находившиеся в тяжелых ботах огневой поддержки типа «Витязей» или аналогичных боевых машинах.