"Фантастика 2024-158". Компиляция. Книги 1-31 (СИ) - Третьяков Андрей

— Однако! — Невронд, убрав руку с моего плеча, озадаченно пригладил усы. — И кто же из вас врёт то?

— Да они все врут! — начал горячится Силантий. — Отступника покрывают! Я правду баю! Клялся Вельд Лишним! Шибко клялся! Хоть у кого в деревне спросите!

«Ага, сейчас»! — злорадно подумал я. — «Вот прямо сейчас развернёмся и попрёмся назад, твои слова проверять»!

— А ты что скажешь? — перевёл взгляд послушник на Лузгу.

— Не клялся он Лишним, всеблагой отец, — нехотя ответил тот, переминаясь с ноги на ногу. — Не слышал я такого. Да и сельчане за такие слова, его ещё на погостье вязать начали бы. Однако же вот он. Тут стоит!

— Выходит ты поклёп удумал сотворить? — Мефодий, сурово уставившись на моего незадачливого «земляка», визгливо повысил голос. — Мне, служителю Троих, соврать решился?! — в голосе отца–послушника прорезались обличительные нотки. — Совсем вы в своей деревне распоясались! Храм не чтите, Троих не боитесь! Куда только отец Игнатий смотрит! Скоро и впрямь Лишнего славить станете!

— Так я… — дернулся было что–то сказать Силантий, но получив сильный удар по лицу от одного из воинов, кубарем покатился по земле, забрызгивая траву каплями крови.

— И то, — одобрил действия своего подчинённого Невронд, отходя от меня. — Неча свой поганый рот открывать, когда всеблагой отец говорит! Поучить бы тебя хорошенько вежеству, — десятник задумчиво посмотрел на сжавшегося Силантия. — Да ехать уже пора. Припозднились мы сегодня. Ну, ничего. В деревне чай потолкуем! — Невронд отвернулся, от окончательно сникшего, моего односельчанина и перевёл тяжёлый взгляд на меня. — И с тобой тоже потолкуем, недошлёпок. Дюже ты интересный.

Глава 3

Следующие несколько километров дороги мы прошли с Гондой вдвоём. Марк и Лузга, словно обидевшись, молча, ушли чуть вперёд, почти догнав последнюю телегу обоза.

Видимо уже жалеют, что за меня впряглись. Последствий опасаются. Вряд ли эта история с доносом Силантия так просто закончится. Послушник что? Так мальчишка, которому дали немного власти. Умней он от этого не станет. А вот в городе всё по–другому может обернуться. Да и Невронд, похоже, не совсем нам поверил. Вот и мандражируют теперь эти двое. Да себя за то, что не в своё дело влезли, клянут.

Силантий же, донельзя обиженный на всю нашу братию, наоборот, слегка приотстал, угрюмо ни на кого не глядя. Мы с Гонтой, таким образом, расположились посередине.

— Спасибо, — решил поблагодарить я своего спутника. — Похоже, ты меня здорово выручил. Даже не знаю, как и отблагодарить!

— Трое пожелают, и отблагодаришь когда–нибудь, — Гонда был задумчив и сосредоточен. — Странный ты какой–то Вельд, — юноша покосился на меня и продолжил. — О том, что пустошь тебя памяти лишила — про то я помню. Да только мнится мне, что она ещё что–то с тобой могла сотворить. Понимаешь, — Гонда наморщил лоб, пытаясь подобрать нужные слова. — Не знаю, как и объяснить… Непохожий ты какой–то. Незнамый. Вроде и одет как мы и говор у тебя правильный, не чета городскому, а всё же не то что–то. Ты всё как–то не так делаешь. Ходишь, ешь, отцу–послушнику, вон, поклоны бьёшь. Вроде и правильно всё, но ежели приглядеться, то у тебя всё немного по–иному выходит. Слова опять же чудные, постоянно изрекаешь. Вот как сейчас: «спасибо», — Гонда пожевал губами, словно пробуя слово на вкус. — По всему видать — заморское слово, чудное! Откуда бы тебе такое знать?

— Сам удивляюсь, — развёл руками я, мысленно чертыхнувшись. Похоже, с безболезненным вживанием в местный социум, могут возникнуть проблемы. Сегодня Гонда какие–то странности в моём поведении заметил, завтра ещё кто–нибудь на это внимание обратит. И хорошо, если просто насторожатся. Могут ведь и меры принять. Радикальные. Как Гонда выразился — во избежание. Тут за века хаоса привыкли от всего чужеродного только плохое ожидать. — Слетают иногда с языка слова непонятные. Откуда берутся — сам ума не приложу. Говорю же — это пустошь всё!

Гонда, видимо, что–то решив для себя, резко остановился посреди дороги. Силантий, едва не врезавшись в нас, испуганным зайцем отскочил в сторону, с треском вломившись в придорожные кусты.

— Чего вылупился как нерюх на стадо коровье?! — ощетинился на него Гонда. — Ступай отседа! Неча подле меня уши греть, выродок айхи!

— А сам то, — Силантий аж зубами заскрежетал, от охватившей его ненависти. — С отступником хороводы водишь! Думаешь, что коль сговорились все, так всё по–вашему и будет? Ничё! В деревне послухов много осталось! Ужо посмотрим, как оно в Виличе обернётся!

— Ты беги, давай, обоз догоняй! — по–волчьи оскалился Гонда, сделав шаг в сторону Силантия. — Пока по шее не накостыляли! И не потеряйся, смотри! А то Неврондовой плети вечером шибко скучно будет!

Я, стиснув зубы, двинулся вслед за Гондой, с силой сжав кулаки. Накопившиеся с самого утра злость и раздражение, давно просились наружу и Силантий, уже успевший мне изрядно напакостить, подходил для этой цели как нельзя лучше.

— Иди сюда, мопсу! Я тебе, сейчас, бесплатные талоны в бутик для инвалидов подарю!

Вот только мой недруг, верно оценив наметившуюся расстановку сил, в драку ввязываться, не пожелал. Снова затрещали кусты и вот уже Силантий, выскочив на дорогу, шагах в десяти впереди нас, торопливо зашагал в сторону уходящего каравана, сдирая на ходу прицепившиеся к одежде колючки.

— Мопсу? — Гонда задорно хмыкнул, провожая взглядом Силантия. — Смешное ругательство! Надо будет запомнить.

— Да вот, само как–то вырвалось! — Я закусил губу, мысленно проклиная себя за длинный язык. — Знать бы ещё, что это такое!

— Понятно, — закивал головой Гонда, зашагав вслед за обозом. — Ты только вот что. Старайся поменьше таких слов говорить. И вообще. За языком следи. Я-то промолчу, — юноша покачал головой, словно сам удивляясь этому. — А вот другие вмиг донесут. И не только Силантий. А нам, в следующий раз, могут и не поверить.

— Так и этот ещё не закончился, — решил поделиться я своими опасениями. — Не думаю, что до города донос Силантия не дойдёт. А там и спрос другой будет. Как бы эти, — кивнул я в сторону Марка и Лузги, — не проговорились.

— Нет, — ехидно усмехнулся Гонда, перепрыгивая через очередную рытвину, заполненную зацветшей водой. — Раз сразу не выдали, теперича, никуда не денутся. Жрецы не любят, когда им врут, особенно если отступников покрывают. Так что они теперь до конца на своём стоять будут. И ты, главное, тоже не подведи. Нас четверо, а этот — один. Нам и вера будет.

— А если и вправду в деревне поспрашивать решат?

— Не, — хмыкнул Гонда, покачав головой. — Это Силантий сгоряча сказал. Кто же в такую даль из Вилича потащится, чтобы донос простого изгоя проверить? Тем более, что остальные послухи о другом твердят? Вот если бы мы слова Силантия подтвердили, тогда да.

— А как ты их уговорить то смог? — поинтересовался я, кивнув в сторону Марка и Лузги. — Тем более, если за ложь наказать могут. Они же, поначалу, меня выгораживать не собирались. Да и сейчас, судя по всему, не очень–то этому рады.

— Должок за ними один был, — не стал вдаваться в подробности Гонда.

— Понятно, — уныло кивнул я. — Я вот только одного не понял. Зачем Силантий меня выдать хотел? Его староста, наоборот, помочь мне просил. Чтобы я до Вилича обязательно дошёл, и беды для деревни не было. А он мне гадить начал. Получается, что и деревне тоже. Ведь если я в школу эту, ну для магов, не попаду, наверняка в деревне ещё троих ребят заберут. Да и за то, что отступника в деревне пригрели, жрецы по головке точно не погладят.

— Неа, — покачал головой Гонда. — Силантий всё правильно рассчитал. Ты же не сбежал никуда. Даже наоборот. В Вилич бы ты тогда наверняка попал, — он ехидно хмыкнул. — На телеге, связанный, да ещё и под охраной. Так за что в деревню наказывать? Ты же никуда не делся? А уж жрецам виднее, что с тобой дальше делать: в школу направлять, в ходоки, аль на плаху. А что отступником оказался, — Гонда сделав паузу, скривил губы. — Так за то род твой в ответе. С него и спрос. Ну и с отца–наставителя, конечно. Тебе ещё повезло, что Мефодий не шибко умён! — юноша криво улыбнулся. — Не сообразил, что может отцу Игнатию напакостить. Не то, тебя бы сразу вязать начали.