Дверь, которую в мою прошлою жизнь запирали на массивный тяжелый кованный засов, теперь легко открывалась электронным ключом. И расходилась в стороны. На две половинки. Принцип действия, как его там?... Тепловизор, вот! Чудеса техники.
Я бы оставил как было.
А ещё я бы никогда сюда не приходил. Если бы не Синтия.
Она ждала меня на открытой галерее, огибающей дом почти со всех сторон, за исключением парадного входа.
В сегодняшнем наряде сестрица выглядела непривычно глазу. Чужой и, отчего-то, грустной.
При виде Синтии вся моя злость куда-то испарилась. Осталась грусть. Осенняя такая, с горчинкой прогорающих в огне листьев – ранней весной такой грусти в сердце не место.
При виде меня Синтия оживилась, хоть и несколько наигранно.
– Привет, – кивнула она.
Первая! Для Синтии сиё не характерно. Она всегда ждала, когда я сделаю первый шаг к ней навстречу, а она в ответ снизойдёт.
– Привет, – откликнулся я, становясь рядом, облокотившись на перила и устремляя взгляд в обнажённый, безлиственный парк – Ты хотела меня видеть. Как я понял, дело срочное?
Синтия пожала плечами, улыбнувшись:
– Может, я просто захотела тебя увидеть? Соскучилась?
– Тогда всё ещё хуже.
– Почему?
– Потому что ты никогда не хочешь «просто видеть». Если уж тебе пришла охота разыгрывать сестринскую привязанность, значит, задуманная тобой каверза особенно крупных размеров.
– Ты ошибаешься, – вздохнула она.
– В чём?
– Я не задумывала каверзы. Вообще не думала ни о чём плохом. Ты совсем не веришь в нас?
– Верю – в нас? – удивился я. – Не совсем понимаю, о чём ты вообще?
– Потому что не хочешь понимать! – с досады прикусила она губу. – Я хочу вернуть то, что мы потеряли: тебя, себя, Альберта. Всегда хотела только этого. Всё, что я делала, всё, к чему стремилась…
– Как ты намерена вернуть то, что мертво?
– Тебя же я вернула! – упрямо тряхнула головой она.
– Синтия, – в моём голосе прорезалась усталость, – давай перейдём сразу к делу. Зачем я здесь?
– Я нашла способ, как вернуть Ральфа! Нет, подожди, не делай такого лица! Это будет даже проще, чем с тобой. Во всяком случае, быстрее. Мне не придётся ждать годами, восстанавливая тело из клеток…
Я поморщился. Разговоры о технической стороне процесса были мне неприятны. И это ещё мягко говоря. Для себя я в одно мгновение закрыл глаза, в другое открыл. Всё! А что было между этими двумя точками во времени я и думать не хотел.
– Что мешало тебе поступить так, как хочешь теперь, раньше?
– В прошлом были несколько иные обстоятельства. Я была одна. Теперь же у меня появится помощница!
– Ты о чём?
– Доброе утро, – раздалось за нашими спинами.
Опа! Вот и помощница?
Я предполагал, что в доме мы одни. Неожиданно услышав чужой голос, невольно нервно вздрогнул.
– Видишь? Хрустальный Дом понемногу оживает? – засмеялась Синтия.
– Сандра? – всё сильнее хмурился я.
Никогда не любил сюрпризов, даже если кто-то полагал, что они приятные.
– Что ты здесь делаешь? – спросил я первое, что пришло в голову. – Это о ней ты говорила? – гневно обернулся я к Синтии. – Она – твоя помощница?
Сестра в ответ скрестила руки на груди:
– Имеешь что-то против?
– Вообще-то, да. Имею. Какого чёрта ты ввязываешь в наши дела посторонних людей?
– Не посторонних, – возразила Синтия. – Сандра, в каком-то смысле член нашей семьи.
– Да какая разница?! – не выдержал я. – Ты совсем… – я осёкся, стараясь справиться с собственными эмоциями.
Закатывать истерики при посторонних, пусть и «в каком-то смысле тоже члене нашей семьи» мне не хотелось.
– Ладно, поговорим об этом позже!
– О чём, дорогой? – насмешливо приподняла брови Синтия.
– Как хозяйка дома, не хочешь позаботиться о завтраке для гостей? – ответил я вопросом на вопрос.
Синтия фыркнула в ответ, одарив меня злым саркастичным взглядом:
– Хочешь отделаться от меня братец?
– Хочу позавтракать. Так торопился увидеть тебя, что забыл выпить кофе. Долг гостеприимства для воспитанного человека превыше всего, не так ли?
– Я помню, как для тебя, милый, актуален вопрос еды в общем и вопрос завтрака в частности, – насмешливо сузила глаза Синтия.
Да, конечно. Вот уже больше месяца, как я не блюю кровью каждый раз, как съем что-нибудь. Мой организм постепенно привыкает вновь усваивать пищу, правда, острый болевой синдром делает этот процесс, увы, лишённым всякого удовольствия.
С другой стороны, в этом есть свои плюса. При таком подходе к пище ожирение мне точно не грозит.
–Я поняла твой намёк. Не задерживайтесь долго. Здесь прохладно. Не заморозь мою гостью, Альберт, у меня на неё большие планы.
– Я бы на её месте после такой фразы убежал без оглядки, – съязвил я.
– Жду вас на кухне через четверть часа.
– Почему на кухне? Я привык завтракать в гостиной, – внезапно решил раскапризничаться я.
– Ты же не рассчитываешь, что я стану вам прислуживать?
Синтия в очередной раз легкомысленно пожала плечами и скрылась в доме, оставив нас с Сандрой наедине.
Во время нашей с сестрой перепалки дочь Кинга не проронила ни слова. Вела себя так, словно её не было. Сливаться с окружающей обстановкой у неё, конечно, не получалось, уж слишком яркая внешность была у девушки. Но вот энергетически она словно выключена, никакого фона, как рядом с неработающей аппаратурой. Контур виден – действия нет. Она так и стояла, словно живая статуя, прислонившись плечом к одной из поддерживающих своды галереи колон.
Не нужно был оракулом, чтобы понять, что разговор первой она не начнёт. Возможно потому, что ей попросту нечего было мне сказать.
– Твой приезд меня удивил.
Чёрные холодные глаза равнодушно скользнули по моему лицу. Больше ничего в выражении лица Сандры не поменялось:
– Я не понимаю, зачем ты идёшь на поводу у моей сестры? – всё больше и больше раздражался я.
– Твоей сестры? – приподняла она брови с таким выражением, что мне захотелось её встряхнуть. Или ударить.
– Ты хоть понимаешь, что она от тебя требует?
– Я – нет. А ты понимаешь?
Я вполне искренне покачал головой:
– Если бы сам не был свидетельством того, что вернуться из мёртвых можно, никогда бы не поверил, что у неё не горячечный бред. Но я понятия не имею, как она это сделала.
– А какая разница?
– Какая разница? – переспросил я, не поняв.
– Да. Какая тебе разница, что и как она делала? Главное, ты же здесь. Живёшь, дышишь, наслаждаешься. И тебе это ничего не стоило и не стоит. Все долги уплатили другие. Удобно, правда?
Я никогда и не думал, что у Кинга может быть добрая, чуткая, нежная дочь. Так какого чёрта я завожусь от её слов? Трудно ожидать даже видимость уважения от тех, кто вырос на примере отрицания всех авторитетов и норм.
– Нет, не удобно, – я старался сохранять спокойствие.
Когда я стараюсь, мне это удаётся. По-крайней мере, внешне.
– Есть вещи, которые от тебя не зависят и с этим уже ничего не поделать. Я был в том состоянии, когда не помешать, не помочь задумкам Синтии у меня не было возможности.
– О, да, конечно, – согласилась Сандра, и в чёрных глазах её промелькнул насмешливый огонёк. – Ты в белом пальто, на белом коне. Ты не мог помешать ей приносить жертвы, портить людям жизнь. Но позволь задать тебе вопрос: ты любишь Кэтрин Клойс?
– А какое, прости, твоё собачье дело, люблю я её или нет?
– Собачье? Как мило! Ни собачьего дела, ни собачьего интереса – это верно. Просто предпочитаю называть вещи и поступки своими именами. А ты кажешься мне слащавым жалким лицемером, натягивающий на себя костюмчик явно не твоего размера. Благородный ангелоподный джентльмен из Хрустального Дома, на чьём фоне мы, незаконно выползшие их черноты подворотен, должны выглядеть ещё черней. Правда, Ваше Благородие не гнушается жениться на несчастной девушке сугубо из меркантильных интересов… и тебе всё равно, что рано или поздно ты разобьёшь ей сердце.
