Ваше Сиятельство 14 (СИ) - Моури Эрли

Не открывая глаз и все еще пребывая в глубоком размышлении, я нащупал коробочку «Никольских», достал сигарету и прикурил.

— Саш, что-то случилось? — услышал я голос Ковалевской.

— Нет, все в относительном порядке, — я открыл глаза и выпустил струйку табачного дыма.

Ольга стояла передо мной, озабоченная моей долгой задумчивостью, рядом с ней замерла Элизабет, прижимая к груди три Камня Новых Богов. Наверное, пока я пребывал в архивах памяти, на моем лице отобразилось много различных эмоций и не все они были приятными. Сейчас я чувствовал холод и пустоту — состояние естественное после посещения архивов. Визиты в них всегда отнимали моей силы. Плохо то, что здесь, в закрытой от внешних энергетических потоков Пещере, восстановить силы практически невозможно. А они могут мне очень потребоваться. Ведь при выходе их Пещеры меня может поджидать не только Гера, но и Шива. Очень хотелось бы, чтобы там появились мои небесные возлюбленные — я надеялся на это.

Встав с сундука, я сказал Элизабет:

— Ты божественные камешки припрячь. Клади сразу себе в рюкзак. Не будем соблазнять Геру их видом, — затушив сигарету, подошел к полке и взял два оставшихся Камня Новых Богов. Пожалуй, теперь можно было предстать перед величайшей. Неужели, она так уверенно себя чувствует, что готова использовать Айо Уиннис?

— Можно это прихватить, ваша милость? — Бабский со звоном потряс тяжеленьким золотым колье. — Девушке хочу подарить.

— Девушке? Ее имя, случаем, не Глория? — я повернулся к выходу их Хранилища Знаний: из коридора доносились голоса — наши возвращались за новой партией драгоценного груза.

— Что вы, ваша милость! — дворцовый пудель мотнул головой, разбрасывая каштановые кудри. — Есть кое-кто еще.

— Уж не Ксения ли? — я едва не расхохотался, представив, как полную, веснушчатую грудь моей служанки украшает тяжеленное колье древних цариц.

— Нет, ваша милость! Ваша служанка великолепна, но не шутите так! Есть кое-кто еще, — уклончиво ответил менталист.

— Ладно, бери. Там, позже каждому из наших достанется немного из этих богатств, — заверил я, не имея ничего против, чтобы порадовать своих людей щедрыми подарками.

Почти весь путь к выходу из пещеры, я шел молча. Элизабет и Ковалевская тихонько переговаривались между собой. Что-то говорили о Нурхане, так и не проявлявшем признаки жизни, о древних роботах, сокровищах и артефактах. Иногда их разговор поддерживал Бабский и Броневой, тянувший два тяжелых вещмешка.

Когда мы добрались до того самого места, где заканчивалась Пещера Конца и Начала, переходя в ту ее, часть, которую мы приняли за грот, я остановился. Здесь уже очень хорошо чувствовались волнения на тонком плане. Непроявленное так и штормило. Не было сомнений, что сразу, как только я выйду на поляну, появится Величайшая. Будет она, конечно, не одна. Меньше всего мне хотелось бы видеть сейчас Кали и Шиву, но их визит был очень ожидаем.

Бондарева, с грифоновцами вернулась в Хранилище, поэтому я решил временно назначить старшим Бабского:

— Леш, ты здесь пока вместо меня. Задача проста: все вы остаетесь здесь и ни при каких раскладах не высовываетесь. Здесь, — я обвел рукой темное жерло входа в Пещеру, — вы в относительной безопасности. Если с богами выйдет какая-то заваруха, вас это не должно затронуть. Итого, еще раз: мой приказ всем находится здесь и спокойно ждать моего возвращения. Как только вернется Бондарева с остальными, пусть тоже находятся в пределах Пещеры. А пойду, пообщаюсь с вечными.

Ольга пыталась что-то возразить, направить со мной Элизабет и Броневого, но я настоял на своем и быстро зашагал к выходу. Глаза отвыкли от дневного света, и поначалу я даже не смог рассмотреть открывшийся передо мной портал. Лишь почувствовал Геру. Сразу ясно и радостно почувствовал Афину, она появилась чуть раньше, чем справа от меня в высокой траве возникла Артемида в доспехах, полная решимости во взгляде.

— Не ожидала ничего иного! — рассмеялась Величайшая. — Арти, не будь дурой! Зачем тебе совать нос в это дело? Оно касается только меня и Астерия. Лично тебе от этого нет никакой прибыли и убытка. Ты же знаешь, что Астерий жив лишь благодаря мне. Ты должна быть благодарна, что твой будущий ребенок не остался без отца. Астерий мне должен! Очень много должен! Нравится тебе это или нет, но Астерий исполнит свой долг. Ведь он человек слова! Я его за это уважаю, даже люблю, хотя, между нами, в прошлом случалось много непонимания.

— Как тебя, Гера, послушать, так тебе все вокруг должны. Тебя и раньше слишком заносило, но сейчас и вовсе несет, словно свихнувшуюся кобылицу. Мы с Арти здесь для того, чтобы быть гарантами честности этой сделки, — раньше Артемиды отозвалась Афина. Ее золотые доспехи пылали в лучах южного солнца. — Так что, нравится тебе или нет, тебе придется смириться с нашим присутствием. Ты же понимаешь, с кем на самом деле в союзе Астерий. Тебя, наверное, очень злит, что я и моя сестра в сердце Астерия, а с тобой у него лишь какие-то сомнительные договоренности, как с рыночной торговкой.

— Ой, жалкая метательница копий, замолчи! Тебя всегда так неприятно слушать, точно звенящую без дела цикаду, — Гера небрежно отмахнулась от нее и с полной очарования улыбкой повернулась ко мне: — Я знала, что ты справишься. Сейчас мне так жаль осознавать, что нам придется расстаться, увы навсегда. Правда, очень жаль. Я не совру, если скажу, что ты проник в мое сердце, и знаю, что я есть в твоем, — более не обращая внимания на Воительницу и Артемиду, супруга Перуна, подошла ко мне. — На колени, дорогой! Пожалуйста, на колени. Это не мой каприз, но таков ритуал передачи божественных артефактов. Нам нужно соблюсти лишь два несложных условия.

Мои глаза уже привыкли к яркому солнцу. Теперь я видел, свита за Герой в этот раз была полнее: здесь был Аполлон, держался он как-то до странного скромно, в стороне, между Артемидой и Герой, хотя у меня не имелось сомнений, что прибыл он не со своею сестрой, а с Величайшей. Левее его в воздухе зависло несколько гарпий, мерно помахивая крыльями, недобро поглядывая на меня. И трое тех же мужчин, которым я и Элиз уже преподавали уроки вежливости, теперь уже полные робости, замерли у темного овала божественного портала. Еще кто-то поднимал бурные волны в непроявленном.

— На колени, да? — усмехнулся я, переглянувшись с Артемидой и сделав пару шагов навстречу.

— Астерий, ты же все помнишь… — Небесная Охотница нахмурилась, ее божественно красивое лицо, стало строгим, а мне так хотелось видеть на нем улыбку. — Мы с тобой говорили…

— Арти, не волнуйся за мою память, — отозвался я и вернулся к глазам Геры, которые источали соблазн. — Я передам тебе Айо Уиннис соблюдая положенные условия. Можешь не сомневаться, договор будет соблюден, но сначала ты должна соблюсти мои условия.

— Твои условия? Астерий, но это не разговор! Мы так не договаривались! А ты, как никто другой из людей, понимаешь, как важно держать слово, данное богине. Хочешь я тебя поцелую? Поцелую много раз и, обещаю, мы станем большими друзьями. Даже… — она наклонилась и прошептала, — даже любовниками, если ты не трус и не побоишься гнева своей лучницы. Просто исполни то, что должен. Я же знаю, Айо Уиннис у тебя в мешке за спиной. Я чувствую его и мне так не терпится к нему прикоснуться.

— Величайшая, нетерпение — это слабость. Хотя я тоже подвластен ей так же, как и ты. Послушай меня, — я взял ее руку. — Мои условия тоже очень просты, как и твои. Уверяю, ты легко справишься с ними. Нужно всего лишь, рассказать нам всем, зачем тебе Айо Уиннис. Признайся честно, что ты задумала? Если дочери Зевса в твоих замыслах не увидят угрозы их интересам, и я не увижу угрозы интересам своим, то я тебе почти сразу передам Айо Уиннис. Почти, потому что тебе тоже придется соблюсти простенький ритуал: стать передо мной на колени и попросить отдать тебе Яйцо Мироздания.