Вычеркнутые из жизни - Тармашев Сергей Сергеевич

Путём материального стимулирования чиновник заручился поддержкой одного из менеджеров клуба и спустя десять минут уже владел нужной информацией. Володина была здесь, в обществе нескольких подруг, которые кучковались у барной стойки, даже не имея средств на оплату столика. Это облегчало задачу. «Случайно» столкнувшись с ними, Прокопенко галантно предложил всем составить ему компанию. Володиной, естественно, ничего не оставалось, как последовать за лидирующим большинством. В ожидании подходящего момента некоторое время чиновник непринуждённо общался со всеми девицами понемногу, ничем не проявляя свою заинтересованность к кому-либо из них. Когда наконец-то дамочки изъявили желание посетить танцпол, Прокопенко негромко окликнул Володину.

— Татьяна! Будьте добры, на два слова! — он кивнул ей на место рядом с собой. — Я не задержу вас надолго, это сугубо деловой вопрос.

Володина замялась, и в её глазах мелькнула плохо скрытая досада. Она посмотрела вслед удаляющимся подругам и с недовольным вздохом села на диван.

— Я вас слушаю, — холодно произнесла она. — Хотя и не понимаю, какие могут быть деловые вопросы посреди ночного клуба в четыре часа утра! К тому же вы далеко не трезвы!

— Самые что ни на есть актуальные, — усмехнулся Прокопенко. — Если вас напрягает моё состояние, можете уравнять шансы! — он потянулся за бутылкой и налил ей полстакана виски.

— Спасибо, но я не пью, — поморщилась Володина. — Спортивная привычка. Давайте к делу. Что вы хотите?

— Я хочу вас, Танюша, — пьяно улыбнулся чиновник, — и это предельно понятно. Но вот чего хотите вы? Мои ухаживания вы отвергаете, подарки возвращаете, а ведь я вложил в них большие деньги, это была не какая-нибудь дешёвая бижутерия или позорный «Пежо-307» для лохушек! Я предлагал вам статусные вещи, и полагал, что их уровень достаточно понятно отражает всю серьёзность моих намерений! Так что, зая, это ты скажи, чего же ты хочешь! Квартиру в Москве?

— Я вам не «зая»! — взвилась Володина. — И не надо «тыкать»! Не знаю, с кем вы привыкли общаться, но лично я не меняю свои чувства на деньги! Вы не в моём вкусе, господин Прокопенко, и всё, чего я хочу, так это чтобы вы оставили меня в покое! Всё понятно?! — она возмущённо поднялась на ноги.

— Сядь! — Прокопенко схватил девушку за руку и рывком посадил на диван. — Перестань ломаться, напыщенная сучка! У меня не осталось времени ходить вокруг да около! Через пять дней мне придётся вернуться в Ареал! Чего ты хочешь? Денег? Квартиру? Карьеру? Я решу любой вопрос, для меня нет ничего невозможного! Ты даже не представляешь, насколько тебе повезло! Такой редкий шанс выпадает…

— Вы пьяны! — не стала слушать его Володина, выдёргивая руку. — А ещё глупы, противны и примитивны. Я больше не хочу вас ни видеть, ни слышать! — она решительно поднялась с дивана.

— А может, ты просто любишь настойчивых и властных мужчин? — чиновник, пошатнувшись, поднялся вслед за ней. — Я могу быть настоящим мачо! — он положил ладонь ей на ягодицу и притянул девушку к себе. — О! Уважаю упругие попки!

Володина на мгновение замерла, в её глазах сверкнула злоба, но девушка тут же взяла себя в руки. Она с улыбкой провела ладошкой чиновнику по выпирающему брюшку снизу вверх и остановила её на солнечном сплетении. После чего резко и с силой распрямила руку. Прокопенко отлетел назад, врезался в спинку дивана и принялся беспомощно хватать ртом воздух, пытаясь заставить сведённые судорогой легкие сделать вдох.

— Расслабься, настоящий мачо, и получай удовольствие! — презрительно усмехнулась девушка. — Ещё раз увижу тебя близко — точно получишь по своей щекастой физиономии! — Она развернулась и покинула ВИП-ложу, сопровождаемая удивлёнными взглядами охранников.

Секунд через десять Прокопенко удалось восстановить дыхание, и он почувствовал, как алкогольное опьянение сменяется приступом ярости. Он злобно сверкнул глазами на телохранителей и с трудом сдержал желание немедленно уволить их всех. Позориться ещё сильнее, обвиняя их в том, что они не защитили его от хрупкой девицы, не имеет смысла. Она ответит и за оскорбление, и за его позор. Он сотрёт эту мразь в порошок! Она на коленях будет перед ним ползать! Чиновник некоторое время тяжело дышал, пытаясь успокоить клокочущую в душе ярость, после чего взял со стола мобильный телефон. Усевшись в угол дивана так, чтобы телохранителям не были видны его действия, Прокопенко извлёк из кармана небольшой пакетик с сим-картой. Он снял заднюю панель с телефона, заменил одну сим-карту на другую и набрал номер.

— Алло! — ответил ему грубый голос. Судя по гремящей в трубке музыке, его собеседник тоже проводил ночь с пятницы на субботу в увеселительном заведении.

— Имран Русланович, моё почтение! — поздоровался чиновник. — У меня для вас есть ещё один, особый заказ. С пометкой «срочно». Оплачиваю по двойному тарифу.

5

Москва, улица Лесная, понедельник, 28 ноября 2011 года, 22 часа 10 минут.

Едва заметные капли холодного дождя заморосили по грязным лужам, и отражения уличных фонарей подернулись мелкой рябью. Татьяна потянула за собачку молнии, застёгивая куртку до подбородка, и поправила висящую через плечо спортивную сумку. Доставать зонт ради несерьёзной мороси не хотелось, до дома оставалось метров сто, и проще прибавить шаг, чтобы не попасть под ливень. Да и будет ли он вообще? Так и всю ночь может капать еле-еле, непонятный дождь ни о чём в конце ноября! Да уж, погода в Москве стояла совсем не зимняя… сырость, слякоть и лужи, вот тебе и Новый год на носу. Но всё равно лучше пешком по лужам, чем на машине по пробкам. С тех пор, как врачи разрешили ей тренировки при условии ограниченных нагрузок, прошло уже два месяца. Она только-только вошла в форму и стала довольна собой и потому пропускать занятия очень не хотелось. И ради этого Татьяна была готова ездить в спортзал на метро, иначе успеть везде было абсолютно нереально. Её рабочий день заканчивался в шесть, едва ли не в самый пик пробок, да ещё и офис в центре… поездка на тренировку иногда занимала и два часа, хотя до зала было рукой подать. В результате дома оказываешься после двенадцати, через шесть часов на работу, а ведь надо ещё подготовить одежду и сделать мелкие домашние дела. Так недолго устроить себе хронический недосып.

В конце концов она приноровилась в дни тренировок просто не добираться до работы на машине. Пешком за час можно было успеть вернуться из офиса домой, переодеться и доехать до спортзала на метро. Топать ногами ей не привыкать — за детство и юность, в пути на тренировки и обратно была намотана, наверное, тысяча километров. Тем более что в субботу она всё-таки доехала до автосервиса и оставила там свою старенькую машинку на проведение зимнего ТО. Завтра надо выкроить время и забрать, из сервиса уже звонили, сказали, что её автомобиль готов. К тому же без машины, возвращаясь из спортзала пешком, она чувствовала себя немного грустно. Спортивный костюм, спортивная куртка, спортивная сумка… даже шапочка спортивная, правда, в кармане, сейчас в ней жарковато с такой копной волос. Всё, как в те времена, когда спорт составлял всю её жизнь. Она и не подумала бы раньше, что даже такое может вызывать ностальгию. Как ни странно, но сейчас, возобновив тренировки, она почувствовала себя лучше. Конечно, вернуться в большой спорт она уже не сможет, но атмосфера спортивного зала успокаивала, и заканчивать тренировку всякий раз не хотелось. Да, это не прежний изнуряющий до изнеможения труд, это лишь разрешенная врачами «ограниченная нагрузка», но всё же…

Девушка свернула во двор дома и лёгким движением запрыгнула на бордюр, обходя большую и, как положено для столицы, очень грязную лужу, упирающуюся в оградку клумбы. Чтобы не огибать ещё и клумбу, Татьяна лихо зашагала в сторону своего подъезда прямо по бордюрному камню. Возле подъезда оказалось темно, видимо, что-то поломалось в осветительном оборудовании, обычно в этом районе горят три фонаря, и даже ночью всё хорошо видно. Пришлось замедлить шаг, чтобы случайно не испачкаться о грязные борта машин, припаркованных на ночь у обочины. Обычно всегда свободное, пространство напротив входа в подъезд оказалось занято каретой «скорой помощи». Боковая дверь автомобиля была открыта, внутри виднелись силуэты двух человек в белых халатах, склонившиеся над лежащим на полу раскрытым медицинским чемоданом.