– О чем ты говоришь? – непонимающе нахмурился Александр. – Неужто о Пакинской чистке?
– Наверное, Пакин ведь город, который основал Лю Хенг, – начал объяснение Никита, – и он всегда был центром коммунистического движения, в нем даже находился главный штаб до его перенесения в Красноград, нашу столицу. Когда уже был создан С.С.К. и мы начали строительство коммунизма, к нам шло все больше и больше разумных, и во многих странах вспыхивали восстания. Разумеется, эта ситуация не нравилась другим государствам, никто не хотел терять свою власть, почти никто, лишь парочка стран изъявили желание присоединиться к нашему Союзу Свободных Коммун. Тогда же, в качестве реакции, появился Праведный союз, и первой их акцией стала резня в Пакине. После нее в городе не осталось ни одного коммуниста, население запугали, а разумные по всему континенту пришли в ярость. Так и началась война.
– Я читал об этом, но в книгах все же была другая точка зрения, – произнес Александр, пытаясь вспомнить то, что читал давным-давно. – Коммунисты хотели захватить власть в Пакине, который формально был частью империи Лонг, а затем начать покорение остальной страны. Уже стянули туда свои силы, но Праведный союз провел блестящую операцию и благодаря героям, в особенности Серафиму Рассекателю, были ликвидированы коммунисты Пакина. То есть, они просто нанесли превентивный удар.
– Историю пишут победители, – отрешенно проговорил Никита, – а в той войне мы проиграли, и теперь все это выглядит как превентивный удар... Враг переиграл нас… сперва Луций предал нашу группу, из-за него погиб Яньди, затем Вивальди пропал в землях драконов. Говорили, что его убил Серафим Рассекатель, но мы не верим в это. Вивальди сильнейший из нас, даже сильнее Лю Хенга. Хотя понятно, что Серафим как-то победил его. Великий человек, жаль, что наш враг.
– Он мой дед.
– Я знаю, Андрей говорил, что нас придет освободить внук врага.
– И он мертв.
– Я зна… ЧТО?! – воскликнул Никита, резко останавливаясь. – Серафим Рассекатель мертв?!
– Я лично видел его бездыханное тело, собственно, так я и получил меч, – кивнул Александр. Он уважал своего деда, даже восхищался им, и это было еще одной причиной неприятия кровавой секты, ведь Серафим с ними воевал.
– Я думал, что он передал тебе меч по собственной воле, как наследнику, по старости лет… – удивленно проговорил Никита, – хотя, если подумать, кто в здравом уме отдаст такой могущественный артефакт? Он мертв… Его убили?
– Да, – кивнул Александр, – его убил Совет.
– Я… не понимаю, – покачал головой Никита, – почему они напали на него? Я всегда знал, что их интересовал Рассекатель, но отобрать его у Серафима значило вызвать недовольство народа, ведь его почитали как героя, наравне с богами, а может и больше, но почему тогда меч у тебя?
– Тело дедушки не досталось Совету, его унес с поля битвы Адриан. А спустя сто лет я нашел его гробницу, и теперь меч у меня, – ответил Александр, вспоминая тот день.
Тогда он познакомился с Асурой и именно его он называет теперь дедулей, а не Серафима Рассекателя, которого ни разу и не видел в жизни, хотя Асура в любом случае его прапрадед.
– Понятно, это очень хорошо, что Совет не смог заполучить Рассекатель.
– Они бы все равно не смогли его использовать.
– Почему?
– Только потомки Асуры могут, – улыбнулся Александр.
– Ха-ха-ха! – рассмеялся Никита, – так ты еще и потомок легендарного Демона. Мы почитаем его как первого бунтовщика против Совета.
– Он жив.
– ЧТОООО!? – у Никиты глаза на лоб полезли от такого откровения.
– Правда, он спит сейчас, но как только я излечусь, Дедуля проснется, – слегка улыбнулся Александр.
– М-да, ты меня уже дважды потряс, – потер свой лоб, как бы смахивая пот, Никита.
– Да, но мы чуть не ушли от темы, – серьезным тоном проговорил Александр, – что насчет экспериментов?
– Они были, – сразу кивнул Никита, – но в основном на добровольной основе, ты даже не представляешь, как много желающих помочь в общем деле было в те дни. Благодаря их жертве, мы смогли значительно продвинуться в развитии медицины и стать сильнее.
– В основном? А кто еще был?
– Враги народа и закоренелые преступники. Не думаю, что тебе их должно быть жаль.
– Хм, – Александр кивнул.
– И не думай, что у вас таких экспериментов нет, и не было. Думаешь, что только мы такие кровавые?
– Ну… вы же буквально кровавые практики, – абсолютно серьезным голосом произнес Александр.
– Кхм, – кашлянул Никита, – в общем, история пишется кровью.
– А что насчет Луция? Он был ребенком, когда его продали в рабство, чем он заслужил такое отношение? Я-то сам не против рабства, строго говоря, но вы ведь за равенство.
– Луций… – нахмурился Никита, – я познакомился с ним, когда он уже был членом Семерки. Его историю я узнал позднее. Тогда я сам спросил Хенга, почему он использовал в своих экспериментах ребенка и всех жителей его деревни? Он ответил: «Я выкупил их у троллей, когда они уже были полумертвыми, спасти их тела оказалось не в моих силах, их организмы слишком ослабли, и простая напитка жизненной энергией не помогала. Не в силах спасти их тела, я попытался спасти их души. Проект «Легион» был довольно перспективным, слияние душ в одно тело. Все получилось далеко не идеально, но они живы».
– Неужели спасти простых смертных так тяжело?
– Бывает и такое, – кивнул Никита.
– Хм… – задумался Александр.
Так началось путешествие Александра в Тартаре. В пути он много общался с Никитой и начал лучше понимать членов коммуны, и его отношение к ним постепенно менялось.
Глава 16 Заговор
«Кровавиком в Бездне называют напиток, созданный при помощи кровавой силы и питающий практика жизненной энергией. А так как в Бездне нет духовной энергией, некоторым расам приходится очень туго, и кровавые практики, которые могут использовать жизненную энергию, создают для них кровавик. Данный напиток является чрезвычайно важным ресурсом и, как я выяснил, дает половину доходов в бюджет Свободограда. Предложить Александру делать кровавик на континенте?»
«Записки обо всем» Асура
***
Вернёмся в Свободоград. В центре города недалеко от парламента находился комплекс зданий, который заметно выделялся на фоне остальных. Это был особняк Синего лотоса, в котором проживали самые влиятельные члены партии Победы. Поскольку их партия имела значительную часть богатств всего города, они могли позволить себе немалую роскошь.
Вход в резиденцию располагался в юго-восточной части строения. Это были большие ворота, состоящие из пяти проемов, из которых обычно открывались трое центральных. Перед этими воротами стояли статуи львов, которые угрожающе рычали и, казалось, что в любой момент они оживут и набросятся на проходящего мимо разумного.
Ворота вели в квадратный дворик, через который уже можно было попасть во внутренний двор. Дальше стояло три здания. Центральное – собственно штаб, где проводились собрания партии. Слева от него находилось здание, где проживала верхушка партии. Справа от штаба располагалось здание, в котором были слуги. Там имелась возможность поесть, поплавать в бассейне, сыграть в карты или другие игры. Если пройти дальше, то через ворота можно было попасть в дворик, где располагались арсенал, небольшая ферма и огород. Пока коммунисты вели обсуждение в доме Швитского, партия Победы созвала свое собрание для решения важного вопроса.
***
В штабе на втором этаже в зале расположились члены Нефритового копья, элита партии Победы – лучшие их воины. Всего их было двадцать, десять практиков этапа Святого первой ступени, пять культиваторов второй ступени и пять – поздней. Лидера Нефритового копья звали Бао Мин, он был одним из тех, кто попал в Тартар задолго до появления здесь членов коммуны. Ему даже довелось встретиться с Генделем. Он был правой рукой председателя Тета, великого златого льва. Их племя внешне отличается от человеческого лишь златым цветом кожи, посему их также называют златыми. Они славятся своими физическими возможностями. Как и исполины, златые не могут поглощать духовную энергию, однако в отличие от них могут иметь святые способности. В Тартаре златые являются одними из самых опасных антропоморфных противников.
