Вик Разрушитель (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

– Ничего, злее будет, – Агафон осторожно подтянул больную ногу и встал со стула. – Не он первый, не он и последний.

Мерно тикает маятник напольных часов на массивной малахитовой подставке; поблескивают в свете утреннего солнца, робко заглянувшего через распахнутые тяжелые портьеры, прямые и строгие углы вычислительной аппаратуры на массивном столе; блеклые солнечные зайчики, рожденные от стеклянных дверок элегантных офисных шкафов застыли круглыми капельками на стенках и потолке.

Двое мужчин, один средних лет, другой помоложе, в легких добротных костюмах серого цвета чуть ли не на вытяжку стояли перед пожилым хозяином этого светлого, отделанного панелями из дорогих сортов дерева, кабинета. Георгий Яковлевич Мамонов с рассеянным видом просматривал какие-то документы, вложенные в папку темно-красного цвета с тисненным гербом Рода, и казалось, не обращал внимания на повисшую тишину и тоскливо перетаптывающихся с ноги на ногу посетителей.

Князь, аристократ в десятом поколении, управитель Ленской губернии, фактически – хозяин огромной территории, раскинувшейся от Колымы до Енисея и от северных морей до Байкала, крупнейший землевладелец и золотопромышленник имел привилегию не торопиться, отчего его долгое молчание расценивалось мужчинами как плохой знак для себя. Потому что они прокололись, запоров важное дело.

– Докладывайте, чего стоите истуканами? – густым голосом, тщательно пряча раздражение, проговорил Георгий Яковлевич. Он закрыл папку, отодвинул ее в сторону, и положил на стол руки, на которых выделялись массивный перстень с алмазом из индийской Голконды и четыре кольца-амулета. С нарочитым вниманием посмотрел на ухоженные ногти.

Вперед выступил мужчина с густой щеткой усов, широкоплечий, отличавшийся отменной физической мощью, решивший взять на себя роль докладчика. Да и не мог он переложить ответственность на своего напарника, молодого и неопытного сотрудника безопасности Дома Мамоновых. Слаб еще Васька Казарин – так звали второго мужчину – отчитываться. Сразу впросак попадет, неправильно оценивая ситуацию.

– Мы выяснили, что Аксинья Федоровна четвертого июня под чужим именем взяла билет на теплоход до Коршуновки. Ее опознали диспетчер порта, кассирша и один из полицейских, дежуривший на причале. Мы пытались отыскать ее следы по родовым кольцам, подаренным вами младшей супруге, но, предположительно, она выбросила их в реку, что значительно затруднило поиски в эфирном поле. Пришлось организовать поиски еще и артефактов, чтобы выяснить точный маршрут княгини. С помощью связи предупредили дальние кордоны. Однако перехватить Аксинью Федоровну не удалось. Подозреваем, что она уже в Верхоленске. Оттуда у нее только один путь: в Иркутск. А там перехватить сложнее. Сами знаете, хозяин: на территории Булгаковых наши требования будут игнорироваться.

Мамонов поморщился, зная все тонкости взаимоотношений между конкурирующими Домами.

– Не лезьте в бутылку, – посоветовал он. – У княгини есть родственники в Москве, Новгороде, Ростове, Ярославле. Сейчас не стоит поднимать шум из-за побега. Если вам не удастся перехватить на межевых землях – а я почему-то уверен, что вы лопухнетесь, сопляки! – пусть спокойно едет, куда хочет, уверенная, что оторвалась от преследования. Я не думаю, что в хорошо охраняемом континентальном экспрессе с ней что-то произойдет. Но ты, Леонид, со своими людьми обязан выехать в названные города и выяснить, где, у кого из родственников она может спрятаться. Одинокая женщина с ребенком обязательно привлечет внимание в пути. Свидетелей будет достаточно. Мне не плевать, что она сбежала. Подлость и измена должна быть наказана. Вы доставите мою жену сюда, в Ленск. И я оформлю развод в том случае, когда мальчишка окажется под моим крылом. Вы все поняли?

– Да, хозяин, – кивнул Леонид, являвшийся в системе охраны и безопасности Дома Мамоновых агентом по специальным поручениям. Сам князь называл его проще: эмиссар. – Мне нужно пять человек, чтобы вести наблюдение за вашей супругой в указанных городах. Как только обнаружим княгиню, начнем операцию по возвращению в Ленск.

– Возьми тех, в ком уверен, – откинулся на спинку кресла Георгий Яковлевич. – В средствах не ограничивайся. Покупай всех, кто сможет в силу своего положения помочь. Найдите ребенка во что бы то ни стало! Но в открытый конфликт с Гусаровыми не влезайте!

– Слушаемся, – Леонид и Васька Архипов, так и простоявший молча, пока старший отдувался, четко, по-военному кивнули, развернулись и как-то неожиданно быстро исчезли из кабинета.

Георгий Яковлевич поморщился от оставшегося в воздухе запаха армейского одеколона, которым пользовался Леонид Козулин, старый служака, попавший на службу в клан Мамоновых после тяжелого ранения в стычке с хунхузами. Лет десять назад на перегоне Цицикар-Харбин бандиты попытались перерезать ветку с целью ограбить товарный поезд, груженый электроникой, металлами, зерном и нефтепродуктами. Он шел в королевство Корё, дружественное Российской империи, а конечным пунктом доставки значился Сеул, и охранялся весьма тщательно. Воинский клан Булгаковых, где и служил в то время Козулин, для такого случая пустил вперед состава бронепоезд с крытой площадкой. Бандиты взорвали путь и устроили засаду. Бронированная махина ударила из всех тяжелых пулеметов, начисто выкосив молодой подлесок, где прятались хунхузы и примкнувшие к ним китайцы. А оставшихся в живых добивали с помощью ППД – полевого пехотного доспеха – роботизированной системы в виде экзоскелета, вооруженного легким пулеметом и неуправляемыми ракетами. Получилось вроде погони кота за мышью. Но князь Василий Булгаков дал четкий приказ: бандитов наказывать по всей строгости, дабы неповадно было в следующий раз на императорское добро рот разевать. Наука дуракам и сигнал для соображающих.

В этом-то бою Леонид и словил шальную пулю, влетевшую через узкую амбразуру наполовину открытой площадки, где стояла спарка «Коса» калибром в пять с половиной линий[1]. Именно стрелком этой жуткой системы Козулин и числился. Самое опасное место, пусть и закрытое бронированным колпаком. Потери здесь не были большими, но превышали статистическую погрешность. В общем, не повезло парню. Ключицу раздробило до такого состояния, что Целители не поверили в живучесть парня. Однако чудеса случаются, и вовремя доставленный в медицинский центр Владивостока, бывший в подчинении Дома князей Корецких, раненый был помещен в капсулу с жидкостью из магических ингредиентов. Пролежав пару месяцев в вязкой субстанции, Леонид вылез из нее уже не тем бойцом, которого хотели бы видеть в своих рядах Булгаковы. Зато жив, пусть и двигается плохо рука, и плечо как-то неестественно вывернуто. Неприглядная картина, если кому-то удалось бы посмотреть на мужчину без рубашки.

Н-да, привычки своей обливаться жутким «Гвоздичным» Ленька не изменил, паршивец этакий. И ведь неплохо зарабатывает сейчас, чтобы купить себе элегантный «Брокар». Не зря же Мамоновы ведут торговлю с заокеанскими коммерческими домами, чтобы в магазинах городов были хорошие товары!

Резким движением распахнув окно, выходящее на аллею огромного имения, он вдохнул в себя жаркий летний запах от аккуратно постриженных лужаек и сосен, росших вдоль широкой дорожки; она тянулась к массивным чугунным воротам прямой золотисто-желтой полосой. Хорошо здесь дышится и живется по сравнению с Ленском, где можно с ума сойти от бетонных коробок офисов, торговых центров и исходящего тяжелым смрадом асфальта.

«Черт бы тебя побрал, Аксинья! – раздраженно подумал Мамонов. – Кто мог подумать, что ты, такая изнеженная домашняя девочка, неожиданно взбрыкнешь после того, как услышала мой разговор с родителем и братьями! Я же хотел всего лишь взять ребенка после его рождения под свою опеку, чтобы ни одна баба не вздумала ломать мою систему воспитания и догляда! Да и братья хороши, подлили масла в огонь! Подумать только: рождение сильного одаренного в роду с перспективой вырастить из него полноценного мага есть событие далеко не обыденное! Даже великое, можно сказать! И как я мог допустить, чтобы будущий сын потерял свое право на величие!»