Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
— Мы же шли к Монолиту. Какая водка?
— Ты к Монолиту с одним пистолетом собрался? — издевательски фыркнул Мун. — Флаг в руки.
— Но…
— Он прав, — тихо отрезал я. — Сейчас другая задача. Хлюпик надулся, но спорить не стал. И потянулся следом за Муном. Я замкнул наше триумфальное шествие. Однако как быстро здесь все меняется.
Топали молча. Но когда дорога пошла вверх, я все-таки не выдержал и поделился с Мунлайтом соображениями относительно псайкера. Сталкер поиздевался, сообщив, что собачке делать больше нечего, как сидеть на одном месте и ждать моего появления. Дескать, с тем же успехом меня там может ожидать посол республики Кот-д'Ивуар. Но двигаться при всем при том стал осторожнее. Шаги насмешника напружинились. А сам он напрягся.
На наше счастье, собачек по ту сторону холма не оказалось. Ни псайкеров, ни слепых, никаких. Мун осклабился и выдал еще пару скабрезностей, поведав, что общение с собачками вышибло из меня остатки и без того скудных способностей к соображению.
Спуски стали все чаще перемежаться с подъемами. Туман чуть заметно поредел. Мунлайт приободрился. Мне тоже ужасно хотелось немного расслабиться, но, глядя на его довольную рожу, я все время себя одергивал. Нельзя. Никогда нельзя расслабляться. Даже если кажется, что самое страшное уже позади. Даже если понимаешь, что хуже уже не будет. Только намекни об этом зоне, и она сразу же объяснит тебе, насколько ты не прав. И на любое твое хуже некуда тебе мгновенно покажут, что на самом деле есть куда.
Так что радуйся тому, что имеешь, и не показывай своей радости, чтоб тебе ее из вредности не омрачили. Такое правило. Я хмыкнул своим мыслям. При таком подходе немудрено, что ко мне пристало это погоняло. Угрюмый — это еще мягко сказано. Паршивое амплуа, надо заметить.
Странно, почему я об этом задумался? Раньше ведь меня это не трогало. Меня не просто устраивало это амплуа, этот образ существования. Я даже не думал о том, что может быть иначе. Жил надеждой на мечту. А сейчас? Что сейчас изменилось?
А ничего. Просто один угрюмый сталкер вдруг посмотрел на себя со стороны. Посмотрел и малость удивился. Благодаря Хлюпику или Мунлайту. А может, просто стечению обстоятельств.
Неожиданно обрушилось прозрение. Вдруг. Как будто я включил горячий душ, а оттуда, против обыкновения, ударил поток ледяной воды. Все мои правила, весь мой образ жизни, все мои мрачные мысли — все это яйца выеденного не стоит. Что заставило меня уйти в себя, замкнуться?
Жизнь? Чушь собачья. Жизнь — это Мунлайт с его непредсказуемостью, не поддающейся никакой логике, но вполне мирно сосуществующей с его внутренней философией. Жизнь — это Хлюпик с его наивностью и вечными, по-детски наивными вопросами. Он хочет знать. Ему интересно. Все интересно. А я знаю. Вернее, мне кажется, что я знаю. А на самом-то деле знаю я немногим больше его, но в отличие от Хлюпика мне неинтересно. Даже в травившем бородатые плохие анекдоты за минуту до смерти Карасе жизни больше, чем во мне.
Я выстроил себе свод правил. Для чего? Для того лишь, чтобы в своем мрачном мирке обезопасить себя от всего остального мира. Да, я знаю, как безопасно существовать. Никто лучше меня не знает, как топтать зону, таскать артефакты и практически без риска упрочнять свой золотой запас.
Вряд ли во всей зоне найдется еще один сталкер, который заработал бы на зоне столько, сколько заработал я. Но что толку, если я не знаю, что делать с заработанным. А не знаю я этого вовсе не потому, что мне некуда дальше жить. Просто мне страшно порвать устоявшийся малоприятный, но абсолютно понятный и надежный круг. Потому что любое изменение — риск. А рисковать я не люблю. Мне страшно.
Когда-то давно жил на свете паренек по имени Дима. Звенел, как ручей, и бежал куда-то. Торопился жить. А потом в него бросили камень. Один, другой, третий. Во всех кидают. Только паренек не захотел получать больше камнем. И вместо того, чтобы побежать дальше, он остановился. Превратился из звонкого ручья не в речку, а в озеро. Замкнулся, как стоялая вода. Сперва просто стоял, накопляя объем на будущее. А вскоре, сам того не замечая, начал мутнеть. Берега заросли, вода затухла и покрылась ряской. И то, что когда-то, звонко шумя, бежало вперед, заболотилось.
Я сам загнал себя в рамки. Сам убедил себя в том, что жить вне этих рамок не могу. Сам убедил себя в том, что вообще не могу жить. Не способен. И сам же в это все поверил. А для того, чтобы что-то изменить, надо не просто бежать и звенеть. Надо фонтанировать. Нужен качественный скачок. Скачок на новый уровень.
В жизни везде так. Если ты несчастлив, будучи менеджером по продаже компьютеров, то стань ты менеджером по продаже мотоциклов, счастья не прибавится. Ты можешь объяснить себе, что сейчас все изменится, и метаться в заданных рамках. Но пока ты не выпрыгнешь за рамки, не изменится ничего.
Глупо мечтать, что когда-нибудь у тебя хватит сил на прыжок. Надо прыгать. Может быть, ты не допрыгнешь сразу, упадешь, расшибешь лоб. Ну и что? Всегда можно подняться и попробовать еще раз. И пусть над тобой посмеются. Смеется тот, у кого нет сил попробовать самому. Смеется из зависти, понимая, что у него сил на прыжок не хватит никогда. И на попытку не хватит.
И ты можешь так же точно смотреть на тех, кто пробует прыгнуть и, смеяться про себя над их неудачами. Ты можешь продолжать существовать в своих рамках и утешать себя надеждой на то, что когда-нибудь однажды ты прыгнешь и покажешь им всем. Только никогда ты не перепрыгнешь. И никогда не попробуешь прыгнуть. Сдохнешь в своем болоте. В своих рамках. В своих правилах. В своем гнилом мирке, созданном специально для того, чтобы обезопасить и подольше протянуть свое бесцельное существование.
Тот, кто не пытается, никогда не сможет. Это единственное действенное правило в этом сумасшедшем мире.
— Что это? — остановился Хлюпик.
Вот ведь! Я, кажется, был в двух шагах от истины, а он взял и все испортил.
Мунлайт шел первым, потому остановился последним. Повернулся к нам с Хлюпиком, спросил:
— Где?
— Вон, — ткнул рукой в сторону тот.
Я проследил за направлением. В нескольких шагах справа и вправду что-то светилось в траве.
— Артефакт, — предположил Мунлайт.
— Какой? — оживился Хлюпик.
— Редкий.
Мунлайт зашагал к свечению. На полдороге обернулся и подмигнул Хлюпику:
— Продадим и разбогатеем. Сорок процентов тебе, за то, что заметил. Шестьдесят мне, за то, что подобрал. А Угрюмый перебьется. Он и без того богатый.
Сталкер наклонился над свечением, закрыв обзор спиной. Через секунду спина его дрогнула. Он резко распрямился и обернулся. Лицо было взволнованным.
— Что там? — спросил я, чуя недоброе. От радужного настроя не осталось и следа.
— Это не артефакт, — мрачно проговорил Мун. — Это наладонник.
От сердца отлегло. Я вздохнул с облегчением. Надо ж так пугать из-за того, что халява обломилась.
— Продашь, — подколол я. — Сорок процентов Хлюпику за то, что заметил. Шестьдесят тебе за то, что подобрал. А я, так уж и быть, обойдусь.
Но Мун шутки не оценил.
— Ты не врубаешься, — произнес он тем же тоном. — Это мой наладонник.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
