Бронеходчики. Гренада моя - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич

Но пока он полностью уверен в успехе. Если только этот старый чекист не испортит всю обедню. То рвется всех хватать и трясти как грушу, то начинает подозревать капитана во всех смертных грехах. Просто невозможные условия работы!

– Ну так как, капитан, может, сейчас скажешь, откуда у тебя информация по этой девке? – поинтересовался Кочанов.

– Я уже отвечал на этот вопрос. И повторюсь, это мой источник, и называть его я не буду.

– Надо бы проверить твой источник. А то мало ли.

– Уже проверен, и не единожды. Врать ему нет смысла.

– И откуда он только взялся? Ты же только месяц как появился.

– Появляются чирьи.

– Да ты как тот чирей и есть, – отмахнулся майор.

– Я прибыл по служебной надобности, и не высиживал яйца по кабинетам, а все время работал, – окинув Кочанова недовольным взглядом, ответил капитан.

– Пока мы типа ерундой маялись.

– Заметьте, Василий Иванович, это сказал не я.

– Да ты… – задохнулся от возмущения чекист.

– Я знаю, кто я, – легонько пожал плечами Игнат.

Чекист вперил в него злой взгляд, наливаясь краской, словно паровой котел, готовый вот-вот взорваться. Осознавая, что может случиться нечто непоправимое, Егоров приложил палец к губам, скосил взгляд в сторону подворья и укоризненно посмотрел на майора. Тот, так и не проронив ни единого слова, шумно выдохнул и погрозил капитану пальцем. Мол, погоди твое благородие, еще ничего не закончилось. Вот и ладушки.

Последующие пятнадцать минут они провели в тишине. Но чекист все же не выдержал и вновь заговорил. По его тону было заметно, что он уже взял себя в руки и готов к конструктивному диалогу. Вот такое общение с контрой ему давалось с трудом. Искренне предан делу партии и идеалам революции, пусть и не отличается талантами оперативника. Ему приходится прилагать усилия, чтобы проявлять революционную сознательность и выдержку. Тяжко. Но пока справляется.

– Отчего ты хочешь непременно проследить за ней? Почему не взять ее сразу? Надавим – расскажет как миленькая.

– Угу. А если поставим к стенке перед пулеметом всю семью, так и вовсе соловьем зальется. Так вы работали, Василий Иванович?

– Ты… – вновь налился краской чекист.

– Прошу прощения. Зарвался, – желая пресечь очередную ссору на корню, произнес капитан. – Я не о вас конкретно, но работа ЧК всегда отличалась топорностью. Вот и вы хотите одним махом всех побидяхом.

– Порой простые способы самые действенные, – оглаживая усы и сверля собеседника злым взглядом, ответил майор.

– Ладно. Заняться нам пока нечем. Давайте порассуждаем. Итак, мы берем девицу и давим на нее. Но она молчит, как немая, тогда мы грозим ей карами ее семье. Приставляем к башке родителей пистолет и вышибаем им мозги. Девочка лишается рассудка, но молчит. Потому что предана своему делу ничуть не меньше, чем вы – своей мировой революции. Может быть такое?

– Она не может быть предана Франко.

– Да откуда вам знать? Но это и неважно. Допустим, она сразу же все расскажет. Нормальный резидент не станет доверяться чувству преданности и долга. Он обязательно будет присматривать за своим связным. И как только у него появятся малейшие подозрения, оборвет ниточку, тянущуюся к нему. И для этого ему вовсе не нужно избавляться от нее или ее родных. Он просто не выйдет на связь. Я более чем уверен, она понятия не имеет, на кого конкретно работает. Просто оставляет сведения в тайнике и там же их забирает, чтобы передать дальше по цепочке.

– И каков порядок действий?

– Ждем, когда она двинется по какому-либо из направлений, выслеживаем ее звено цепочки и садимся в засаду в ключевых точках. Там подхватываем следующего и ведем до нового узелка. И так далее, пока не выходим на резидента.

– И вот его уже можно будет брать, потому что к нему сходятся все нити, – подытожил Кочанов.

– В идеале и его нужно брать только под наблюдение. Но чувствую, что вас это не устроит, а удержать от подобной глупости вас не получится.

– Меня не устраивает уже то, что мы тут топчемся, пока наши товарищи гибнут от рук фашистов.

– Понимаю. Но, как я уже говорил раньше, ничего с этим поделать не могу. Стоп. А вот и наша девица. А теперь, господа, я попрошу вас аккуратно.

Как ни опасался Егоров, им удалось проследить за девушкой-связной и при этом не засветиться. Во многом благодаря тому, что он приказал Кочанову и двоим помощникам удерживать его в поле зрения. Непосредственно связную вел уже сам капитан.

– Что этот ур-род делает? – проскрежетал зубами майор.

Угу. Кто бы сомневался. Хватать и не пущать. Иной реакции от чекиста ожидать не приходилось. Вот не верилось, что там были одни такие дуболомы. Но конкретно вот этот в оперативной работе интеллектом не блещет. Явный образчик принципа «нам умные не нужны, нам потребны преданные».

Покинув свою деревню, девушка направилась прямиком в горы. Оно, конечно, патрули здесь вовсе не редкость. И кстати, их группе пришлось постараться, чтобы избежать с ними встречи. Но она была местной, и ее тут прекрасно знали. Хозяйство у них, в том числе и живность. Так что девушка с корзинкой со снедью подозрений не вызвала. И действительно, она направлялась к работнику, глухонемому пареньку, что пас стадо их коз.

Вовсе не факт, что он тот самый, кто им нужен. Ну прибился глухонемой паренек к крестьянской семье. Сколько сегодня таких. А глава семейства не дурак от рабочих рук отказываться. Парень ведь крепок, вот только для армии не годится. Куда его, глухонемого. Даже в тылу такому занятие не сыскать.

Все сомнения пропали, как только девушка передала ему записку. Парень тут же поспешил к тайнику и извлек из него треногу, на которую установил мощную оптическую трубу. Игнат подозревал, что это небольшой телескоп, какие родители нередко покупают подросткам. Для серьезных наблюдений – одно баловство. А вот если, к примеру, глянуть на расстояние в десяток километров, то уже вполне нормально. Можно рассмотреть многие подробности.

Глухонемой прикрепил к трубе листок бумаги, переданный ему девушкой. Пару минут вглядывался в окуляр. Наконец выпрямился и поднял вверх руки, в которых сжимал флажки. Постоял так какое-то время, и вновь к трубе. Удовлетворенно кивнул и, заглядывая в листок, принялся махать руками, как ветряная мельница, передавая флажковый код.

Вот именно это действо и возмутило чекиста, рванувшегося было в его сторону. Высок, крепок, не без того. Но Игнат пусть сложением и пожиже, зато не уступит в росте, а главное, в мастерстве. Мгновение, и, не поднимаясь, он провернулся на спине, подбивая ноги майора. Еще одно – и он уже навалился на Кочанова, заткнув рот и вперив в него злой взгляд.

– Ты белены объелся, майор? – прошипел капитан прямо ему в лицо. – Уймись. На полянку сейчас направлена не менее мощная оптика. У них сеанс связи. И любые наши действия будут замечены.

Потом отпустил чекиста и вновь откатился к своему месту. Глухонемой и девушка так ничего и не заподозрили. Капитан вскинул к глазам бинокль и начал выискивать тех, с кем вел переговоры их клиент. Ага. Вот они, красавцы. Видно так себе, все же четырехкратный полевой бинокль – это сущая безделица для наблюдения на дистанции в несколько километров.

Даже отличное зрение Игната тут бессильно. Так, различимы какие-то фигурки, которые можно идентифицировать как человеческие. Но одно точно: это не может быть стационарный пост. Что радовало.

– Он передает сведения. Возможно, жизненно важные, – не зная, как поступить, прошептал майор.

– Василий Иванович, как я уже говорил, ни один уважающий себя резидент не станет пользоваться единственным каналом связи. Так что не сомневайтесь, сведения в любом случае дойдут до адресата. У нас задача – не пресечь передачу разведданных, а вскрыть шпионскую сеть. И если ради этого придется чем-то пожертвовать, это нормально.

– Там на фронте гибнут наши товарищи!

– Их погибнет куда больше, если мы сейчас все испортим.

Разговаривали они тихо, укрывшись в кустах примерно в сотне метров от сигнальщика и связной. Не будь те столь беспечны, то сумели бы обнаружить слежку. Очень уж глупо вел себя чекист. Но по счастью, эта парочка успела расслабиться и уверовать в собственную неуязвимость, а потому не дергалась.