— Нет ничего проще, воробушек. Я тебе это прозвище оставлю. Придется переименовывать Ланку.
— Спасибо.
— Ты особо не расслабляйся, Майя. После завтрака тебе снова придется собирать дорожную сумку или чемодан, с чем ты там приехала ко мне.
Вот тут Майю прошиб холодный пот, и она опустила голову. Ну, знаете ли….
Сначала она смутилась, но на смену смущению очень быстро пришёл гнев, разочарование и обиды.
Девушка ловко соскочила с кровати, прижимая к груди простынь и скрывая от алчного взгляда Бориса обнаженное тело. Она выкинула руку вперед, и указательный палец виртуально направила ему в грудь.
— Ты!…. У меня просто слов нет, какой ты подлец!
— Я?! — искренне удивился Борис. — Да я ещё сегодня ничего не успел сделать, чтобы заслужить столь лестный эпитет!
— Ты повторно выгоняешь меня из своего дома после вместе проведенной ночи! Прошлый раз я ещё как-то могла тебя понять…Но сегодня!…Знаешь ли — это слишком!
Майя задыхалась. У неё было припасено много негативных характеристик Сандровскому, и она обязательно высказала бы их всех, если бы хоть на секунду поверила, что они возымеют действия. Он же твердокожий! Не пробиваемый! Её слова для него, как об стенку — вода!
— Майя…
— Хватит! — она не позволила ему договорить, гордо вздернув подбородок. — Хочешь, чтобы я уехала, я уеду и без завтрака! Но не смей больше появляться на пороге моего дома! Никогда! Видеть тебя не желаю!
Она старалась повторить те слова, что сказал в прошлый раз он, но сомневалась, что вспомнила их дословно. Какая, собственно, разница? Больше разговаривать с Сандровским она не хотела, и, продолжая прижимать к груди простынь, сильно хромая, направилась в ванную.
Где громко, от души, хлопнула дверью.
Но не прошло и секунды, как дверь с шумом распахнулась, едва не слетев с петель, и в ванную, сметая всё на своем пути, ворвался Борис. Теперь он тоже был в ярости, его лицо перекосило от злости, глаза метали гром и молнию.
— Женщина, никогда не смей хлопать дверью в моем присутствии, а тем более, закрывать её перед моим носом! — прогромыхал он, и стены содрогнулись от его рыка. — Ясно?
— Нет! — закричала в ответ Майя.
Куда подевалась её робкая натура — осталось загадкой. Сейчас в ней проснулась и властвовала разъяренная фурия.
— Что??? — зарычал он.
— Что слышал! И не смей на меня рычать!
— А ты переставай вертеть передо мной голой задницей!
— Чтоооо?? — теперь они поменялись местами, и пришла очередь возмущаться-удивляться Майе.
— Твоя задница! Она мешает сосредоточиться на мыслях, и всё время привлекает внимание!
— Я…я…я…не верчу ничем! А тем более, задницей!
— Да неужели?! А что, по-твоему, я сейчас вижу в зеркале?!
И Борис вызывающе ткнул пальцем в большое зеркало за спиной Майи. Та обернулась и, пискнув, попыталась закутать простыней, как груди, так и спину. Она совсем забыла про зеркало, в котором она отражалась вся — от макушки до пяток.
— Ты уйди, и ничего не будешь видеть! — продолжила кипятиться девушка.
— Майя….
Предупреждение.
— Сандровский…
Вызов.
Стук в дверь пришёлся, как нельзя кстати. Они оба вздрогнули и разом повернули головы в её направлении.
— Что тебе надо, Велест? — громко спросил Борис, не сдвинувшись с места. — Катись к черту!
— Я покачусь, как только ты пообещаешь моей жене, что перестанешь кричать на Майю. Она беспокоится за девушку.
— Отвали!
— Не могу! Или ты обещаешь мне, или я вхожу в спальню.
Борис зарычал, быстро метнулся к Майе, плотнее укутал её простыней, скрыв ту часть тела, которая больше всего его волновала в данный момент, и снова отошёл на несколько метров.
— Можешь рискнуть, и уверяю тебя, ты на собственной шкуре испытаешь моё злопамятство! — крикнул Борис уже более спокойным тоном.
— Принимаю твои слова, как обещание. А если и дальше будешь крушить мебель, заказывать будешь её сам!
Велест рассмеялся, после чего, видимо, ушёл.
Майя стояла красная от стыда. Весь её пыл испарился так же внезапно, как и начался. Она покачала головой. Вот это позор! Они кричали так громко, что их было слышно во всем доме, иначе Лана не отправила бы Велеста узнать, что у них происходит. Что теперь Лана подумает о ней? Что она не сдержанная истеричка?
— Давай вернемся в комнату, ты мне дашь две минуты, я объясню, что имел в виду, когда сказал, чтобы ты собирала вещи, потом ты идешь в ванную. Пока принимаешь душ, тебе принесут завтрак, и всё встанет на свои места.
Борис говорил спокойно, точно и не кричал минуту назад. Он тоже быстро успокоился, шутливая забота Велеста благоприятно повлияла на него.
Главным было другое — успокоившись, он смог осознать, что Майе не понравилась мысль, что он попросил её покинуть дом Сандровских. А это не просто отличная новость! Это очень-очень обнадеживающая новость!
Продолжая хмурить брови, Майя с недоумением уточнила:
— То есть ты не планировал меня выгонять?
— Не-а, — и Борис расплылся в довольной улыбке, скрестив руки на груди.
Майе же захотелось провалиться сквозь землю. Она выдала себя с потрохами! Иначе никак не скажешь! Не дослушала его, вспыхнула, точно спичка, и вот результат.
— Тогда — что?
— Лучше давай-ка, принимай душ, потом поговорим. Как я понял, ты, когда голодная, многие вещи воспринимаешь неадекватно. Потом я тебя покормлю… — тут он сделал паузу, — твоей любимой кашей и молочным коктейлем. Заодно и поговорим.
— Откуда ты узнал, что я люблю на завтрак?
— Восполняю пробелы, — и с этими словами Борис оставил девушку одну.
Хотя соблазн присоединиться к ней в душе был огромным.
Майя нервничала, когда возвращалась в спальню. Она старалась сохранить самообладание и остатки женского достоинства. Ну, и что устроила истерику? Какая женщина их не устраивает? Истерики у них в крови, с этим ничего не поделаешь! Нечего её вводить в заблуждение!
Сервированный столик ждал её в комнате. Борис, развалившись в кресле, сидел, нога на ногу, и ничего не делал.
— Как самочувствие? — спросил он, увидев девушку.
Та предупреждающе прищурила глаза.
— Хорошо, — а сама мысленно добавила, что лучше ему ироничную интонацию оставить, потому что у неё сработал инстинкт самосохранения, по которому, лучшая защита — нападение.
— Это хорошо, когда хорошо. Присаживайся. Кушай.
— Не уж, Борис, ты мне сначала расскажи, что к чему, а потом я покушаю. А так кусок в горло не полезет.
Борис, взяв молочный коктейль, протянул ей.
— Не спорь, пей. Не люблю разговаривать с голодными женщинами. Особенно по утрам.
— Так ты ж говорил, что уже полдень.
— Исправлюсь: не по утрам, а по пробуждению.
Майя, стараясь не соприкасаться с его пальцами, взяла коктейль и едва не залпом выпила его. Он оказался безумно вкусным.
— Мммм…Что за ягоды? Малина?
— Ежевика, лесная ягода.
— Вкуснотища.
— Я передам твои слова поварихе. Ей будет приятно.
Майя села напротив и настороженно посмотрела на мужчину. Тот сделал вид, что не замечает её пристального взгляда. Ей кажется, или у него на самом деле замечательное настроение?
— Что ты ещё придумал?
— Придумывать ничего не стал, Майя, расслабься. У тебя плечи напряжены. Хочешь, помассирую?
— Сандровский!!!
— Понял, не хочешь! — он довольно улыбнулся. — Значит, так. Про вещи и про сборы. Не смотря на то, что угрозы со стороны Нанин больше нет, я, как ни странно, продолжаю чувствовать перед тобой вину. Прошу, не удивляйся. Сам не понимаю, почему это происходит. Не поверишь, со мной впервые в жизни такое.
— Почему же, как раз в это с легкостью поверю, — не удержалась от иронии Майя.
— Я сделаю вид, что ничего не слышал и продолжу. Эта идея принадлежит не только мне, но и Лане. Она полностью меня поддержала, и сказала, что если ты откажешь мне, то тогда и она с тобой поговорит.
