Извлекатели. Группа "Сибирь" (СИ) - Денисов Вадим Владимирович

Ого! Изначально созданные, как тайные общества для борьбы с маньчжурами, нынче политизированные триады имеют столь яркую славу, что для демонстрации мощи им обычно не требуются базары и примитивные стрелки-разборки.

— Прекратились? А как же сегодняшний пример? — не понял я, показывая большим пальцем за плечо.

— Наши бандосы просто перестали реагировать на угрозы. Как оказалось, невозможно напугать переживающих за своё золото матёрых таежных уголовников, славные предки которых в составе казачьих отрядов из Тобольска и Красноярска сворачивали шеи грозным хунхузам. Но эти, ярцевские, и сами умеют защищаться, у них хватает молодых головорезов, исправно несущих по совместительству службу по охране. Уже имеется немалый опыт отражения наездов.

— Да уж видел... — подтвердил я.

Поначалу внешне благодушных и беспомощных китайцев попробовали теребить кавказские группировки, затем тувинские. Китайцы скинули улыбки и продемонстрировали нападавшим немыслимую восточную жестокость. Через год уже никому из красноярских не могло и в голову взбрести заявиться в китайские поселения с войной, таких дураков, судя по всему, китайцы спрятали под мох, без всяких концов и утечек информации.

А вот на север им, похоже, пробиться будет очень сложно, первая же китайская геологоразведка стала красной тряпкой для коренных. С другой стороны, китайцы показали, что и здесь проходит цивилизационный раздел — американцам и европейцам на берегах Енисея не бывать. Вот по этой линии, скорее всего, будет разделена несчастная страна…

— Чем их Ярцево-то привлекает?

— Отличная экология, чистые земли, обилие дикоросов, такие и ищут. Ставят по тайге пятнами комплексы небольших теплиц для разведения каких-то лечебных грибов на ягельных полянах. На юге края ещё и солёный папоротник заготавливают. Вершки, корешки — сгребают всё подряд, перерабатывают на лекарства. Им уже отдали полсотни километров нижнего течения реки Сым, — рассказывал Потапов.

К изумлению постоянно жалующихся на судьбину, клятый режим и климат местных жителей, китайцы, не подозревая о стройных экономических выкладках, утверждающих в умах очевидную многим убыточность таёжного хозяйствования, наладили не только выпуск, но и примитивную логистику кустарно производимого товара, грузопотоки которого через Красноярск направляясь сразу в Поднебесную.

Наиболее успешно сбываются какие-то лекарственные снадобья и приправы, их китайцы производят даже из банального мха-сфагнума. Особым образом изготовленное легчайшее вяленое мясо оленя и лося, зайца и белки, вытяжки и настои, порошки и мази стоят в Поднебесной бешеных денег. Местным трудно поверить, что эти шарлатанские эрзацы где-то имеют сокрушающий прилавки успех.

Недавно в Ярцево китайцы начали на крошечной, но вполне современной фабричке, созданной в виде филиала крупной фирмы из Харбина, выпускать продукцию вполне товарного вида и качества, да ещё и наладили поставки в Европу — тут уж изумились и губернские власти.

— Теперь понятно, почему нет молочки... — пробурчал я.

— Ты о чём?

— Да так, Ваня, попутное. А что там с Ложкиным, как он мимо проскочил?

— По расписанию, Михаил, по утверждённому перед навигацией расписанию, — горестно вздохнул Кромвель. — Не учли кое-чего, я не учёл, моя вина. Помнишь пассажирский теплоход «Близняк»?

— Ну да, он мимо сборщика шел. Твою мать...

—Точно подмечено. На теплоходе приехал, на нём же и уехал, без всяких моторок и катеров... И это ещё не всё. Незадолго до нашего приезда в Ярцево села вертушка, ориентировочно, с представителями конкурирующей организации на борту. Но они тоже опоздали.

— Тот самый «Робинсон», что пролетал над нами! — догадался я, хлопнул себя по колену. — Ну, мы и лохи...

— Всё прозевали. Но мы не лохи. Сказывается нехватка оперативного опыта, настоящий профессионализм ещё впереди, — поднял указательный палец Иван.

— Умеешь утешить, — скривился я. — А догнать?

Потапов покачал головой.

— «Близняк» ходко идёт, это самый быстрый из оставшихся на плаву пассажирских теплоходов. Судя по времени, он уже отчалил от Енисейска. Но не всё потеряно. Заимка у братьев была на Сыме. Участок земли они по местной традиции официально не оформляли, подумаешь, домик... А теперь это китайская земля. С факторией дела обстоят ничуть не лучше. Она находится непосредственно в деревне, приличное производство, есть новенькая коптильня, грибоцех, два больших амбара, промышленные холодильники... А толку-то? Никто такой актив не купит при нынешних раскладах, остаётся лишь передать его китайцам за какой-то невеликий бакшиш.

— Хитро! Влип наш Ложкин, даже жалко.

— Нечего его жалеть, Лаки. Меньше нужно савраской бегать от благодетелей, — зло прорычал группер. — Короче, где-то в Енисейске у китайцев в комфорте цивилизации сидит локальный главный, к нему Ложкин и поехал.

— Адрес?

— Источник не знает, китайцы не скажут, — коротко, но ёмко разъяснил Потапов. — В общем, сбывается твоя мечта, Миша, прошерстим мы твой Енисейск.

— Ну, что же, как говорится, нет худа без добра! — решил я. Рухнувшее было под пайолы настроение начало поправляться. — Вот и будем набирать оперативную практику... Сметанки хотите? Самая вкусная на планете.

— Где взял? — дружно спросили парни.

— Стоп-стоп! Ваня, ты управление принимать собираешься? Вставай к штурвалу. Давай-давай, настало моё время рассказывать.

Пусть рубают со свежим хлебом. А я хочу крепкого и сладкого кофе по-турецки. Молотого непременно вручную, в скрипучей старой кофемолке с деревянным корпусом, каких нынче уже не выпускают. И сваренного на медленном огне в прокопчённом медном кофейнике.

Но это будет чуть позже.

Глава девятнадцатая

Енисейск

— Вызнать бы, кто группу сглазил, убил бы, — прошипел сквозь зубы Кромвель. — Куда ни кинь - всюду клин.

— Это всё сволочные деточки из Барабинска, которые меня чуть из окна не вытащили, — уверенно предположил я, глядя в сторону причала.

Сложно было не согласиться с Пашей, у нас сейчас, как в больничке — геморрой за геморроем. А слово «дебаркадер» скоро станет для группы «Сибирь» матерным. В Енисейске катер отшвартовался ещё дальше от проклятого плавучего сооружения. И мне очень хочется отскочить ещё метров на сто. На дальность прямого выстрела из винтовки.

— Не согласен. Я так думаю, Лаки, что сглазила нас прекрасная англичанка, падла, трахнуть которую прямо в поезде у тебя не хватило ума. Вот она и наколдовала, наложила дубовое заклятие друидов. Обиделась.

— Ну, ты даёшь, командир... Где бы и как я её трахнул? — я даже растерялся.

— Твои проблемы. Ты же нашёл, где и как выкинуть на рельсы труп бандита. Упустил оперативную возможность.

— Это был не совсем труп, — правды ради возразил я.

— Ещё и недобитка выкинул.

— Тебе не угодишь, шеф! То недобитки, то недотраханные... Ладно, в следующий раз буду доводить дело до конца.

— До конца? Вот именно. Ладно, наблюдай за обстановкой, — с этими словами группер снова развернулся боком, накинул на голову наушники с большими мягкими амбушюрами и принялся крутить верньер бортового трансивера. Кромвель сканировал частоты экстренных служб города, стараясь выудить из радиоэфира как можно больше информации о происходящем в Енисейске и около.

Происходило вовсю!

Местные службы почему-то практически не ловились, в эфире преобладали взволнованные до предела операторы из Лесосибирска.

А вокруг нас лютовали, выли и рычали, свивались тугими пучками и хлестали по берегу электрическими разрядами какие-то революционные вихри. И где-то внутри этих вихрей по опустевшим енисейским улочкам обдристанной бумажкой болтался трижды проклятый группой «Сибирь» Геннадий Ложкин. А значит, и славному экипажу катера «Хаски» придётся броситься в самый водоворот этих революционных событий.

Упустим объект сейчас — потеряем навсегда, вот что я чувствовал. Остальные тоже.