— Намек поняла! — злобно усмехнулась женщина, задала еще несколько весьма толковых вопросов, выслушала ответы, коротко попрощалась и ушла выполнять полученные приказы. А я дождался тихого щелчка дверного замка, уставился в объектив потолочной камеры и поинтересовался, чем занимаются мои супруги. Ибо видел «мельтешение» их «силуэтов» в «нестандартном» помещении, но не смог расшифровать телодвижения конечностей.
— Стараются не мешать тебе-любимому… — усмехнулся БИУС и слегка напряг: — Поэтому убивают время, разглядывая подарки, полученные твоей младшенькой.
— Так, стоп: подарк-и? — на всякий случай уточнил я, так как мы с Олей, Полей и Ирой подарили один-единственный.
В гарнитуре раздался веселый смешок:
— Игнат, ты чего⁈ Света — любимая супруга Самого Черного Беркута! Так что пятого февраля в поместье свозили цветы и подарки с раннего утра до позднего вечера!
Я невольно вздохнул и попробовал заявить, что надо составить список дарителей, дабы ответить им тем же, но был послан лесом:
— С этой вроде-как-проблемой я давным-давно справилась сама! Кстати, о проблемах: у нас забронирована ложа в театре на Всесвятской на восьмое число. Но идти на концерт за день до похорон Искрицких, мягко выражаясь, не вариант.
— Это мероприятие отменяем… — твердо сказал я, попросил уведомить об этом решении всех тех, кто собирался на премьеру новой программы группы «Счастливый Случай», и заставил себя поинтересоваться самыми последними новостями. Правда, предупредил, что о тех, которые так или иначе касаются пресс-конференции, лучше даже не заикаться.
Дайна насмешливо фыркнула и посерьезнела:
— Новости промышленные. Фомины запустили производство элементной базы и спешно готовятся к обновлению почти всей линейки выпускающейся электроники. Но первой ласточкой станут коммуникаторы: Виталий живет на своем заводе и настолько добросовестно затерроризировал подчиненных, что первые четыре модели этих игрушек сойдут с конвейера двадцать восьмого февраля.
— Две мужские и две женские? — полюбопытствовал я.
— Ага.
— А в каком варианте дизайна?
Верная помощница вывела картинки на мобильный терминал, дала ими полюбоваться
и подколола:
— Кстати, эта коллекция называется «Беркут». А единственный цвет, в котором предлагаются коммы, должен усиливать появляющиеся ассоциации.
Я пропустил подначку мимо ушей:
— Блоки развертки голограмм в них имеются?
— А как же!
— Что ж, значит, надо будет закупиться.
— Закуплю… — пообещал БИУС и перешел к следующей новости: — У нас тоже все путем. Цех тюнинга завода «Южный» работает, как часы, благодаря чему во вторник утром новые «Стихии» уедут из Ильичевска сюда и в родовой особняк, а производственные линии остальных цехов пока простаивают — ждут завершения разработки первой спортивной машины, проектирующейся в твоем дизайнерском ателье. На «Западном» завершается монтаж последней производственной линии, так что пуско-наладочные работы начнутся в среду утром, а к концу марта мы передадим Воронецким первый двигатель «МТ-97». А «Северный», заточенный под производство флаеров, я законсервировала. Зато нашла пяток перспективных выпускников местных технических ВУЗ-ов, способных превратиться в коллектив разработчиков этого типа летательных аппаратов, вот-вот натравлю на этих ребятишек Фридмана и эдак через неделю загружу работой по требуемому профилю…
…Вникать в последние новости закончил в четырнадцать пятьдесят, устало потер лицо, встал из-за стола, заглянул в свои покои, а затем заявился в малую гостиную, в которой к этому моменту собрались мои супруги, сестра и остатки Ближнего Круга. В свое кресло опустился ровно в пятнадцать ноль-ноль, пожелал родичам приятного аппетита и вцепился в ложку. Ибо тарелка с ухой, возникшая передо мной, сводила с ума убийственным ароматом. Пока уничтожал это блюдо, не слышал никого и ничего. Потом переключился на отбивные из изюбрятины с ананасом, более-менее наполнил яму в желудке и вслушался в застольную беседу.
Как оказалось, народ обсуждал новость часа — почти одновременное свержение глав аж в одиннадцати родах Белой Сотни Одаренными чуть ли не моего поколения! Что интересно, все эти «революции» прошли по одному и тому же сценарию и абсолютно бескровно. То есть, молодежь, за лето, осень и половину зимы проросшая в третий или второй ранг, собиралась приличной толпой, заявлялась к престарелым Витязям, Рындам или Гридням и требовала справедливости. В распределении Искр, добытых ни разу не последними, и получаемых доходов. А после того, как посылалась лесом, выходила из себя и предлагала «старичью» доказать каждому из них, что оно в принципе чего-то стоит. Причем доказать не на словах, а на дуэлях «по любым правилам». Главы родов, конечно же, пытались отбояриться от такого счастья, но безуспешно. Ведь защищать их в чрезвычайных ситуациях должны были те самые парни, которые требовали справедливости. Или, на худой конец, их близкие друзья. Так что беднягам приходилось выбирать правила погуманнее, проигрывать с треском, передавать дела и уходить на покой.
Не знаю, как мои супруги, сестренка и члены Ближнего Круга, а я сразу углядел в этом бардаке «руку» верной помощницы, поэтому не удивился тому, что «революции» случились только в родах нейтралов или оппозиции, что все свергнутые главы были на всю голову «городскими», и что каждого из них застали врасплох. Впрочем, Света, вне всякого сомнения, тоже заметила эти закономерности. Но сделала вывод повеселее:
— Хотела бы я посмотреть на попытку сместить главу нашего рода!
— Смещать Игната Даниловича никому и в голову не придет… — без тени улыбки заявила Ксения Станиславовна, а Надежда холодно добавила:
— А если кому и придет, то этот придурок умрет при первой же попытке обсудить эту идею хоть с кем-нибудь еще!
Пока они излагали свое мнение, Оля успела потемнеть взглядом, а Поля с хрустом сжать кулаки. Я мысленно усмехнулся, назвал весь Ближний Круг своими защитниками и переключился на десерт. А еще секунд через двадцать получил сообщение от Насти и вчитался в текст:
«Они вас любят. Все до единого. И готовы вцепиться в глотку любому вашему врагу. P . S .: Эмоциональный резонанс от испытываемых ими чувств приятен до невозможности…»
Как и следовало ожидать, Дайна тоже не осталась в стороне и обратила мое внимание на реакцию самой эмпатки:
— Она счастлива, Игнат. Настолько, что в первом набранном варианте это сообщение выглядело иначе: «Вас любит ВЕСЬ Ближний Круг. Поэтому, не задумываясь, вцепится в глотку вашему врагу…» Кстати, эта девочка до сих пор является самым слабым Одаренным в твоем окружении. А это не дело!
Не знаю, почему, но это утверждение мгновенно переключило меня в режим «Носорога» и «зафиксировало» в нем. Поэтому все оставшееся время трапезы я краешком сознания вспоминал доклады БИУС-а о промежуточных результатах психокоррекции Анастасии и интригу урода-Платова, успевшего раскатать на нее губу, представлял разные варианты усиления этой девчонки и, конечно же, анализировал их плюсы и минусы. А после того, как встал из-за стола и, тем самым, дал понять, что обед закончен, внезапно додумался до чертовски неприятного вывода и понял, что никаких вариантов, кроме самого жесткого, у меня, по сути, уже нет. Вот и зашевелился. В смысле, отправил Насте сообщение с распоряжением явиться ко мне в кабинет к шестнадцати ноль-ноль, увел туда всю Стаю и поделился своими соображениями.
