Впрочем, если ты понадобился сильным мира сего, то как бы ты не прятался бы, тебя все равно рано или поздно отыщут.
– Что это за лекарство‑то? ‑ спросил он.
– Иммуномодулятор. Один из самых мощных. Повышает сопротивляемость организма. Токсины выводит. Побочек минимум, можно детям с двенадцати, но в данном случае, думаю, не до таких сантиментов.
– А если это не вирус? ‑ спросил он, чуть удивив меня.
– А чего вы их тогда противовирусными пичкаете?
– Антибиотики не помогли, ‑ сказал он. ‑ Но это бабушка надвое сказала, может быть и потому что старые.
– Этому лекарству вообще по хрену: вирус это, бактерия, грибок или что угодно. Вытащит. Я в Африке воевал, периодически приходилось пользоваться. А там уж, поверь мне, какой только дряни нет.
– И старое биологическое оружие?
Этого вопроса я не ожидал. Они тут могильник разрыли что ли? Не удивлюсь, думаю, что за ресурсами они куда только не лазают. Впрочем, тут бояться нечего, эти болячки тоже лечить научились, как в свое время тиф сыпной, холеру и оспу.
– Там и новое биологическое оружие есть, ‑ ответил я. ‑ Война, понимаешь, самыми разными методами ведётся.
– А мы тебе машину отдать не можем, ‑ сказал он. ‑ Вот вообще без вариантов. Дети… Лекарства вы привезли, и патроны, которые курьеру положены, получите. Вы, кстати, что с ним сделали‑то, убили?
– Нет, ‑ я покачал головой. ‑ Мертвым уже нашли. Морфы лесные его загрызли и в логово притащили.
– А вы там что делали? ‑ спросил он.
– Охотились, ‑ я пожал плечами.
Его лицо чуть вытянулось. Ну да, он, очевидно, не ожидал, что встретит человека, который вдруг, ни с того, ни с сего, может специально явиться в логово лесных морфов. А потом ещё и живыми оттуда вышли.
– И как? ‑ спросил он.
– Успешно, ‑ я улыбнулся. ‑ Крысиного короля убили. В окрестностях чуть поспокойнее будет.
– Это да, ‑ кивнул он. ‑ Слушай. Машина ‑ это крутовато. Можем чего другого подкинуть. Патронов, скажем, еды, других припасов.
Ага. Сперва он вообще нам ничего не хотел давать, только себе забрать: помимо лекарства получить ещё и двоих тренированных бойцов. Теперь решил всё‑таки предложить малость. Только смысл нам в этом, у нас ведь все есть.
– Неа, ‑ я покачал головой. ‑ Патрона и еды мы добудем.
– Тогда… ‑ он задумался. ‑ Людей смогу с вами отправить. Группу, скажем, человек пять, из тех, что остров знают. Если лекарство поможет, так вы из пришлых сразу же в героев превратитесь, сами будут проситься. Вы ж, я так понимаю, от идеи установку найти не откажетесь. А сейчас в Симферополь идете, так?
Ну да, до него гораздо ближе, чем до Севаса, догадатьс несложно.
– Так что думаешь? Пятеро бойцов в подчинение. Хорошо же. И остров знают, и с другими крымчанами договориться помогут.
– Слушай, я разве не понимаю, что твои бойцы на тебя работать будут только? Не вариант это.
– Ну подумай сам, чего хочешь. Только кроме машины. Ну не можем мы ее отдать, понимаешь? Назови реальную цену.
Я взял ещё один огурец, сгрыз его. Вот, вроде бы, и хочется помочь. Можно было бы и на помощников согласиться, только боюсь, это нам боком выйдет. Но ведь…
Но ведь машина нужна. Это преимущество. Не думаю, что у многих получится тачки добыть, а на такой весь Крым можно исколесить за сутки. Если, конечно, без пробок, хоть там и придется себе дорогу искать.
Не могу я им просто так лекарства дать. Может быть, помаринуется денёк, да решится? Правда вот, только за этот денёк может и ещё кто‑то из детей умереть. Сегодня умер.
Тут остаётся только эмоции отключить. Дети ‑ это святое, но я вот, увы, не из бессребреников.
– Ладно, ‑ я выдохнул. ‑ Не договорились.
Встал, залпом опрокинул в себя стакан с квасом.
– Не договорились, ‑ покачал он головой.
– Пойду я, ‑ только и оставалось сказать мне.
***
Мы переночевали в нашем же номере, в гостинице. Если честно, я опасался каких‑то недружелюбных действий со стороны местных. Всё‑таки я засветил перед ними возможность помочь, но загнул за это высокую цену. Так что вполне могло получиться так, что они решили бы попытаться заставить меня вызвать этот груз с лекарствами.
Но нет, никто нас не тронул, мы вполне спокойно выспались, что даже непривычно было. Вроде бы провели тут, на полуострове совсем немного, привыкли к тому, что зомби кругом, и расслабляться нельзя ни на минуту, а тут, смотрите, спокойно спим в гостинице, да ещё и завтрак с утра приносят.
Так и вышло, завтрак нам тоже принесли, причем, неплохой: рагу из овощей с какими‑то местными травами в качестве приправы. И без грибов.
Понятное дело, что расслабляться было нельзя, но сейчас я был в такой же опасности, как, скажем, и в Новой Москве. Не агрессивная среда мне угрожала, а люди. Ничего нового.
А потом с улицы послышался звон колокола. Мы переглянулись, я подхватил оружие и двинулся наружу. Мало ли, что он мог означать, может быть, напал кто‑то на поселение или в окрестностях орду зомби заметили.
Однако нет, все было спокойно, а причиной колокольному звону была процессия, причем, очевидно, скорбная. Потому что по улице несли двое носилок с пакетами на них. Полиэтиленовые, черные, плотные, такие и через двести лет целыми останутся, они же не разлагаются практически. В том, что внутри тела, сомневаться не приходилось, как и в том, что они детские.
Похоже, что за ночь умер ещё кто‑то.
Тела понесли прочь из поселения, что логично ‑ если хоронить тела внутри, то рано или поздно место закончится. Да и про эпидемию забывать не стоило, трупы могут и источником заразы быть.
Я двинулся за ними, но чуть поодаль, лезть в толпу мне не хотелось. Всё‑таки, я был чужим. Нано присоединился ко мне, но, похоже, он особых чувств не испытывал, с любопытством смотрел по сторонам и на людей. Меня же пригрузило. Порядком пригрузило.
Открыли ворота, и процессия вышла наружу, двинулась направо, в сторону, противоположную той, откуда мы пришли. Я посмотрел внимательнее и увидел двоих людей и два холмика. Ямы уже вырыли.
И кресты. Немало. И неясно, то ли они тут действительно в Бога верят, то ли кресты просто в качестве традиции ставят. Потому что предки так делали.
– А чего их не сжигают? ‑ спросил вдруг Нано. ‑ Безопаснее же.
– Лес, наверное, берегут, ‑ пожал я плечами. ‑ Чтобы человеческое тело сжечь, нужно очень много дров, причем, сухих. Газа‑то тут нет.
– Понял, ‑ кивнул хакер.
Я выдохнул. Ваня. Мне его даже похоронить не дали, все затраты взяла на себя ЧВК, в которой я тогда служил. Тела моих жены и сына кремировали, даже место в колумбарии оплатили, на возможный максимальный срок: пять лет. Дольше прах хранить было не принято. А я тогда был ещё на контракте в информационном вакууме. И, подозреваю, что если бы узнал о произошедшем раньше, то до конца контракта не дожил бы.
Может быть, так оно и к лучшему вышло, все‑таки прощаться со своим ребенком очно.
Нет, не могу я так. Эти люди ‑ не мрази какие‑то, они нас даже не тронули, приняли, пусть мы и спасли дочку главы этого поселения, а не пришли просто так. Кормят, дали разместиться.
Неучтенные элементы, мать их. Будто бы жизнь ‑ это какое‑то уравнение или теорема, которую нужно доказать. Люди это, самые настоящие. И дети у них тоже живут, болеют и умирают.
Не могу я требовать за свою помощь того, что они мне дать не могут. Может быть, реально не могут? Машины для них ‑ это то, что необходимо для выживания. Они ведь, я так понимаю, на них далеко ездят. И пусть и наладили хозяйство, но без даров старого мира им не выжить один хрен.
Сплюнув на землю, я открыл донат‑шоп. Первым делом закинул в корзину несколько суточных пайков, без них всё‑таки трудно, уж слишком много места занимает натуральная еда. Сублиматы и протеиновые батончики попросту проще носить с собой, за что их и уважают военные и туристы.
