Метро 2033. Секреты Рейха (СИ) - Бородулин Егор

– Чисто! – крикнул рейнджер Вадиму, меняя магазин, – Выходи, нечего там… – его прервала автоматная очередь из дверного проема. Стрелок бил в голову наверняка, не оставляя Кривому никаких шансов на выживание.

– Нет! – с досадой крикнул Вадим и спрятался обратно за столб. Горечь и злость на самого себя за мертвого товарища охватили его, в кровь поступил адреналин.

– Вадим? – окликнул из проема до боли знакомый голос. – Подожди-ка, Вадя, холера, ты что ли? – глаза Вадима налились кровью. Вены на шее нервно пульсировали, в кровь произошел мощный выброс адреналина. Вот он! Тот, кто виновен во всем этом. Волк!

– Сколько лет, сколько зим?! – крикнул в ответ Вадим. – А ты – все такая же собака, какой был!

– Разве так встречают друзей? – источник голоса постепенно приближался. – Может, ну, эти перестрелки? Выйдем, по нормальному поговорим?

Вадим выглянул из укрытия. Волк снял защитный шлем и бросил его наземь, оголив яйцеподобную лысину. Он шел с автоматом наперевес, но ствол его был направлен никак не в сторону Вадима. Затем послышался грохот падения тяжелого металлического агрегата, и Волк шел уже с пустыми руками.

– Переговоры? – предложил он. Вадим ухмыльнулся. «Слишком легко!», но не воспользоваться случаем было бы настоящим кощунством. Вадим вышел из-за укрытия и навел автомат на Волка:

– Прости, у меня плотный график, – подмигнул он Волкову. – В другой раз как-нибудь. Надеюсь, с простреленной головой говорить в состоянии будешь! – Волк остановился, не сводя глаз с дула. Вот и песенке конец. Дело за малым – спустить курок!

Вадим положил палец на спусковой крючок, навелся точно в лицо Волку и спустил курок. Но вместо стрекотания автоматной очереди лишь клацнул металл. «Патроны!» – взбесился Вадим на свою расчетливость. Он начал активно шарить по карманам, но магазинов не нашел. Во время стычки на поверхности и тут, прикрывая товарищей, он выпустил только два магазина, а третьего нигде не было. Лицо Волка приняло издевательскую ухмылку.

– Сколько автомат в руках не держишь, а косячишь постоянно, – улыбнулся он. – Тебе даже пукалка твоя говорит, что не надо в меня стрелять…

– Не подстрелю, значит, зарежу, – огрызнулся Вадим, отбрасывая предательски пустой автомат и выхватывая из чехла штык-нож. Волк тяжело вздохнул, развел руками и сказал:

– Как тебе будет угодно! – Он медленно извлек охотничий нож из чехла на ноге и принял боевую стойку. – Посмотрим, как тебя в Ордене нагоняли. Нападай!

Вадим сглотнул. Нужно действовать быстро и решительно, не оставляя Волку шансов. Он медленно подходил к противнику, по пути аккуратно скинув сумку с взрывчаткой, чтобы не повредить ценную бандероль окончательно. Да и было неизвестно, в рабочем ли она, вообще, состоянии?

Впрочем, шансы, мягко говоря, были не равны. Волк – профессиональный сталкер, мастерски орудующий ножом, и прославлен не понаслышке. Вадим же лишь несколько недель как заступил на службу в Орден, не знает, практически, ни одного рокового ножевого приема. Поэтому придется импровизировать.

Волк медленно выхаживал вправо-влево, размахивая ножом по воздуху, разминал кисть. Вадим поводил плечами и приготовился к контратаке. Это был наиболее оптимальный для него вариант – поймать Волка встречным ударом, если тот допустит хоть малейшую оплошность. Но ярость, вскипевшая в душе Вадима, давала о себе знать и требовала немедленной атаки на противника.

– Ну, чего же стоишь? – спросил Волк, – Вот он я! Перед тобой! Один! Нападай, даю возможность! – Хищник играл с жертвой. Вадим, рассвирепев, кинулся на Волка, метя лезвием в корпус. Волк ловко парировал удар ножом и отошел чуть назад.

– Подумай, холера, может, нам не стоит драться? – говорил Волк. – А мы, ведь, Вадя, чем-то с тобой похожи. Одинаково любим свободу, независимость, а?

– Похожи?! – вскричал Вадим, вновь бросаясь на фашиста. Волк увернулся от удара в сторону, попытался достать Вадима встречным ударом, но не смог зацепить, – Возможно, но я держу свое слово и никого никогда не предавал!

– А, ты поэтому ещё грызешься? – усмехнулся Волк. – Да брось ты, сколько воды утекло… Спокойнее!

– Ты накачал меня вирусом! Ты сдал меня фашистам! Ты избивал меня, пока я был привязан к стулу! Ты убивал моих друзей! И это ты напал на мирную станцию! Ты мне за все ответишь!

– А ты моих парней и пальцем не трогал? – фашист задал встречный вопрос. – Да, в чем-то я виновен, каюсь. Но это все жертвы были во имя благой цели…

– Как же, для чистоты расы? – Вадим ушел в сторону от удара в плечо. – Ради этой цели стоило убивать мирных людей?!

– Ты ведь знаешь о невидимых наблюдателях? – уходя от серии ударов, продолжал Волк. – Так эти наблюдатели нами управляют, слышишь?! Мы – их куклы! Все группировки, все воины, ВСЁ происходит под их контролем! Как тебе это?

– Врешь! – вскричал Вадим.

– Я должен был напасть на станцию, чтобы мне доверили Железный легион! Чтобы под моим началом было несколько сотен бойцов! И вместе, объединившись с остальными группировками, мы бы свергли фюрера и этих наблюдателей! Обрезали бы нити!

– Ты убивал мирных! – не унимался Вадим.

– Ты знаешь, каково там было? Сколько дыма, что солдаты стреляли неразборчиво во всё, что движется! Это случайные жертвы!

От слов Волка Вадим лишь свирепел. Он снова и снова бросался на Волка, забывая об осторожности, а тот уходил от всех ударов, и даже успевал контратаковать. Но контратаки проходили впустую.

– Включи голову хоть раз! Это из-за наблюдателей все жертвы! Вся кровь на их руках! Свергнем их, вернем Москву и заживем, как рань… – Волк не договорил. Во время очередного броска Вадим сделал обманный маневр. Сделал вид, что метит в шею, а сам бил в район печени. Волк успел среагировать и попытался контратаковать, но Вадим ушел под ударную руку противника и вонзил лезвие ножа в живот Волку. Нож прошел ровно между защитными пластинами. Брызнула кровь. Волк закряхтел от неожиданности, начал терять равновесие, схватился левой рукой за плечо Вадима. Охотничий нож выпал из рук.

– Ах ты… прыткий попался… сукин сын! – теряя равновесие, говорил Волк. – Наглый, как граната… Да и ума столько же!..

– Говоришь ты красиво, отдаю должное, – тяжело дыша, отвечал Вадим. – Но слова эти наполнены змеиным ядом, а действия твои говорят обратное…

– Тебе с твоими деревянными мозгами… не понять! Я хотел свободы!.. Разбить оковы… наблюдателей…

– Их не существует!

– Ты – слепой идиот… Ну, что ж… ты выбрал жизнь марионетки в руках хитрого кукловода… А я лишь хотел оборвать те нити и освободиться!.. – Волк упал на землю, Вадим все ещё его поддерживал. – Да гореть тебе в аду, который ты создашь своими руками, – сказал фашист на последнем дыхании. Вадим взял его за воротник бронежилета, поддерживая голову над землей.

– Даже дьявол процитирует библию для собственной выгоды! – ответил он Волку и отпустил воротник. Лысая голова ударилась о россыпь, Волк застонал. Штык-нож Вадим оставил у него в животе. Бросив врага умирать от раны, рейнджер стянул у него две обоймы к АК-102, подхватил охотничий нож с земли, а потом и вовсе подобрал его автомат. Надев сумку на плечо, он зашагал дальше к дверному проему, ведущему в ДОТ.

Вдруг в туннеле из-за спины Вадима раздался хлопок, и правое бедро пронзила дикая боль. Вадим вскрикнул, упал на землю, задрав поврежденную ногу вверх. Из ноги ручьями бежала кровь.

– Чтобы жизнь сахаром не казалась, Вадимка, – кричал ему Волк, выронив револьвер рядом с собой. – Чтобы сахаром… не казалась! – Голос его постепенно затихал, начались судороги...

Нога заныла дико. Пуля прошла прямо в мышечную ткань бедра, делая каждое движение ногой невыносимым от боли.

Вадим несколько минут лежал, переворачиваясь с бока набок. Затем, стиснув зубы от боли, медленно пополз к дверному проему. «Не дойду, так доползу!» – говорил он себе. Ползти было так же больно, но все-таки боль была терпимой. Он полз вперед, придерживая рукой кровоточащую ногу.