– Да кто вы такой, чтобы судить об этом?! – не выдержал Весенин, забыв о предупреждении Дарислава. – Наместник Бога?! Или, может быть, эмиссар вашего пресловутого За-Разума?!
Шапиро снисходительно улыбнулся:
– Можете называть как хотите. Относитесь ко мне как к голосу будущего. В данном случае я представляю одновременно жизнь и смерть, создателя и его творение, истину и объективную реальность, и ещё множество определений, большинство которых вам, к сожалению, недоступны. Короче, я – это Всё, я – это Ничего и я – это Один думающий. Лично меня и того, кого я представляю, интересует эволюция разума, его приспосабливаемость, усложнение, улучшение, гармонизация, увеличение познающего и сознающего потенциала. Среди нас уже есть тот, кто достиг высокого уровня этого потенциала.
Шапиро посмотрел на Копуна, и вслед за ним к мальчишке потянулись взоры слушателей. Сам же Вестник только скромно улыбнулся.
– Но и он – лишь одна из сущностей будущих постразумных систем, которой идти и идти к тому, что называется Абсолютным Совершенством. Теперь поговорим о более приземлённых вещах, которые интересуют всех вас. Первое: изображение птерозавра, получившего название «дракон смерти», встречается в космосе по очень простой причине. Драконы – первые носители разума Земли, прямые потомки До-Разума, если хотите, заточенные на достижение власти любым путём. Они-то двести миллионов лет назад и затеяли передел мира, начав глобальную межгалактическую войну.
В кают-компании родился шумок.
Дарислав и Диана переглянулись.
Шапиро поднял руки, дождался тишины.
– То есть война началась с Земли, распространилась ударной волной по всей Вселенной и к Земле же и возвращается спустя двести миллионов лет. Драконы же действительно имели великолепный биопотенциал развития, они даже проникли в Тьмир, свидетельством чему является замок в местном «мультипортале». Создавали его именно драконы.
– Минутку, Всеволод, – сказал Любищев, находившийся на борту «Салюта»; он был настолько ошарашен речью докладчика, что на щеках эксперта выступили красные пятна. – Вы говорите, что драконы достигли высокого уровня культуры…
– Не культуры – научно-технического прогресса. Да, они вплотную подошли к цивилизационному уровню-II по классификации земного учёного Сагана, но не стали этичнее. Подчинение души научно-техническому прогрессу недопустимо в принципе, хотя в мирах Мультиверса полно таких «перегретых техникой» рас. Потеря же индивидуальности в ущерб нравственности и творческому развитию личности приводит в конечном счёте к катастрофе. Что и продемонстрировала война в космосе. К сожалению, тот же процесс запущен на Земле снова, где носители интеллекта запросто могут убивать друг друга. И человек идёт по той же дороге – к ликвидации истинной многодиапазонной культуры. Не спасёт нас и объединение человечества в единую машинно-живую структуру. Если, конечно, не появится мессия или фактор, который даст нашему За-Разуму шанс выжить. Уже есть отрицательный пример – сверхскопление Ланиакея. Это очень большая Разумная Система, подчинившаяся ещё большей – Тьмиру, который представляет собой разумную Вселенную. Тьмир сам по себе не носитель Зла, не дьявол и не Люцифер, но именно благодаря тому, что он является колоссальным цифровым роем, он и не обращает внимания ни на кого, кто попадается у него на пути. Точно так же как мы, люди, проходим равнодушно мимо муравейника или осиного гнезда и топчем траву. – Шапиро посмотрел на Копуна: – Я не слишком упрощаю, дружище?
– Кое с чем я согласен, – засмеялся мальчишка.
– Ну, хорошо хоть так. Кстати, идея очистки нашей Вселенной от «мусора» несовершенных разумов принадлежит не Ланиакее, а Тьмиру. Для этого он и посылает своих разведчиков в наш мир.
– Крокодилов? – послышался вопрос Спирина.
– Нет, те аппараты, что зашли сюда вслед за вами, принадлежат тартарианцам. Тьмир посредством гравитационных полей программирует поведение звёзд в нашей Вселенной. Как вы знаете, именно сгущения тёмной материи и собирают в нашем мире сгущения знакомой материи – звёзд и планет, а также чёрных дыр. Вот они и являются сборщиками информации.
– С этим я согласен полностью, – сказал Копун.
– Но зачем такому великому деятелю гоняться за людьми? – спросил Любищев. – За нами? Делал бы своё дело тихо, не привлекая внимания и не затевая конфликтов.
– Конфликты затевает не Тьмир.
– А кто?
– Разумы нашей сверхагрессивной Вселенной, – ответил Шапиро. – В этот процесс вовлечены даже будущие За-Разумы, а их много. Один из них – моране, легенда о которых пошла гулять по Галактике.
– Разрешите уточнить? – спросил Копун.
– Конечно.
– Моране – всего лишь прямые потомки земных драконов смерти. Кое-кто из них сумел избежать бойни, переселился на край Вселенной и создал ещё одну драконью цивилизацию. Вор, захвативший моллюскора и укравший на Земле копию Реестра Мёртвой Руки, это их посланец.
– Ага. – Шапиро озадаченно потёр пальцем переносицу. – Вот где собака зарыта. А я поначалу пришёл к выводу, что вор – положительный персонаж, стремящийся очистить Вселенную от боевых роботов.
Копун пожал плечами:
– Я думал, вы знаете.
– Подождите, – снова вмешался в разговор Любищев. – Всеволод, вы сказали, что За-Разумов несколько.
– Во Вселенной тысячи цивилизаций, большинство из которых не достигло уровня космических путешествий. На звание будущих крутых мыслящих систем претендуют и Властители Ланиакеи, и ядране Млечного Пути, и, как ни странно, мы, люди.
– Не гневите Бога, Всеволод! – мрачно высказался Шмелёв. – Человечество до сих пор висит под дамокловым мечом всеобщего истребления.
– Не буду, – снова поднял вверх ладони Шапиро.
– Так по-вашему, за нами охотился посланец потомков драконов смерти?
– Боюсь, не только он. Все эти нынешние стычки и пограничные конфликты всего лишь статистический шум. Грядёт война, новый передел Вселенной, и люди для всех будущих умов являются конкурентами. И, как я уже говорил, у нас есть шанс стать вровень с остальными претендентами на трон.
– Почему вы так решили? – брюзгливо спросил Весенин.
– Ни одна раса Вселенной не живёт по любви. Только мы, люди! Вот что нам ни в коем случае нельзя потерять! Способность любить, дружить и помогать друг другу. Нести в мир добро, как бы пафосно это ни звучало.
Кто-то захлопал в ладоши.
Невидимые динамики кают-компании в зоне отдыха донесли с бортов кораблей волну реплик, возгласов и переговоров, объясняющих эмоции слушателей. Речь Шапиро для всех оказалась откровением и произвела сильное впечатление.
Он улыбнулся:
– Благодарю за внимание, судари и сударыни. Теперь напоследок немного печали. Наши пути расходятся. Вы отправитесь домой, я остаюсь здесь. Мой друг, – Всеволод в очередной раз посмотрел на Копуна, – проводит меня в «мультипортал», и я погуляю по сумасшедшим мирам Мультиверса, где живёт бесконечное количество разумов, и даже, может быть, встречу свою копию.
Шапиро смущённо развёл руками, кашлянул:
– Не поминайте лихом.
Это должно было означать весёлую шутку, но прозвучало как грустный вздох.
Головы сидящих в кают-компании повернулись к мальчишке.
Он кивнул с вежливой полуулыбкой:
– Мы так договорились.
– Но это… ужасно! – воскликнула Вия. – Вы хотите остаться… один?!
– Я не останусь в одиночестве, – добродушно покачал головой физик. – Во-первых, Копун сотворит мне искина, с которым можно будет общаться. Во-вторых, в метавселенных Мультиверса, как я уже говорил, обитают другие разумы, и мне ещё придётся ограничивать количество контактов.
– И вы… никогда не вернётесь?
– Почему же? Ничто не вечно под звёздами, так же как не вечен гнев Божий к Иуде или мои намерения. Возможно, когда-нибудь, в далёком будущем, – Всеволод неопределённо пошевелил пальцами, – мне и захочется вернуться.
Дарислав встал и, словно ведо́мый высшей волей, обнял Шапиро, пережив в душе настоящий нервный взрыв. Захотелось плакать. Но он сдержался…
