Северное Сияние (СИ) - Извольский Сергей

Горнолыжный курорт я собирался забрать себе ближе к лету. На переправе лошадей не меняют, и в начале сезона устраивать перестановки не хочется. Но идея со сноубордом меня не отпускала, поэтому кроме всего прочего я решил поручить Фридману и Элимелеху поискать кандидатов из инженеров и дизайнеров из фирм-производителей горнолыжного оборудования, которые сейчас сидят без работы.

Переманивать никого не хотел, потому что взлетит проект или нет, вопрос вообще-то интересный. Но возможность есть, поэтому почему бы и не попробовать. Тем более что индустрия к подобному подошла вплотную: как выяснил, в Америке все же получил распространение сноусерфинг.

Популярность у него была не чета бейсболу или американскому футболу, но все равно времяпрепровождение достаточно известное. Массовость оно, как мне кажется, не получило еще и потому, что удержаться на доске без креплений гораздо сложнее, чем на привычной мне. Да и трассы более требовательны — для качественного сноусерфа гораздо сильнее чем для сноуборда нужен так называемый пухляк, нетронутый снежный покров. И да, на горнолыжные трассы, как я и догадывался, сноусерферов здесь не пускали.

С такими мыслями, стараясь отвлечься от подспудно и постоянно закручивающегося водоворота глобальных событий вокруг меня — на который я сам повлиять уже мог не сильно, я осматривал гостевой коттедж, который на несколько месяцев должен стать моим домом. В просторном холле уже стояли доставленные в гимназию транспортировочные ящики с экипировкой Шевалье. «Chevalier.6.3» если быть точным.

Комплектов экипировки было три — тренировочный, основной и запасной, потому что отборочные соревнования на кубок принца Ольденбургского все ближе и наши тренировки становились все интенсивней. За минувшие два месяца я успел ушатать уже два таких костюма, Эльвира один, а вот Валера отличился — он поменял уже четвертый. Наденька, кстати, тоже отличилась — у нее пока держался самый первый. Держался даже несмотря на то, что Андре большеглазую девушку гонял практически наравне со всеми.

Больше в коттедже из моих вещей ничего не было. Но кроме экипировки, которую просто так не достанешь — наличие обеспечивал Андре по своим каналам, мне в общем-то ничего не было нужно.

Прет-а-порте принтеры в любой момент могли сгенерировать любую бытовую мелочь. Из своего незаменимого имущества у меня пока только шкатулка с трофейными ранговыми перстнями — Сергея Готфрида, Антона Аверьянова и теперь вот добавившийся перстень фон Колера, с неприятным даже на вид пауком. Шкатулка осталась в усадьбе, потому что сильной нужды я в ней если честно не испытываю. Есть и есть, на трофеи любоваться привычки нет.

Впрочем, рядом с комплектами экипировки меня ждал сюрприз. Который при моем появлении довольно резво вскочил, и пытаясь скрыть волнение залопотал что-то на смеси английского и африкаанс.

— Вася, еп… — не удержался я, вздрогнув от неожиданности.

Если честно, про Ндабанинга со всей этой каруселью и забыл совсем, как-то выпал он из памяти. Но ведь в тот момент, когда мы все вместе вернулись из нижнего мира (я в полубессознательном состоянии), демон был в теле чернокожего гангстера. И потом, когда демон занял тело погибшего фон Колера, Ндабанинга-то никуда не делся, в воздухе не растворился.

И у меня ведь были к нему вопросы, причем достаточно серьезные — насчет того, каким образом он стал статуэткой, которую мне передала моя ангел-хранительница.

— Итак, Уася… — протянул я задумчиво.

— Yes, my Lord, — без раздумий тут же подал голос Ндабанинга.

— Ух ты, — удивился я быстрой реакции. — Откуда ты здесь взялся?

— Меня приводить охрана, — на русском ответил Василий, заставив меня удивиться еще раз. Надо же, выучил немного.

— Откуда привела?

— Я сидеть в квартира здесь, все время как там после… бам, бух! — показал руками Вася, явно намекая на произошедшее на малой арене.

— Какой квартира? — машинально перешел я на его стиль общения.

— Здесь там! Из окно видеть! — дернулся было Василий к панорамной галерее на втором этаже, но тут же застыл на месте.

Мда, во время своего бытия ординарцем он приноровился к миру одаренных, и уже вел себя вполне естественно. По крайней мере не смущался так, словно попал в обитель небожителей, как это было с ним поначалу. Но видимо яркое путешествие в другое измерение вновь вернуло ему боязнь окружающего мира, добавив робости в общении.

Жестом я позвал бывшего гангстера за собой, и мы вместе прошли через холл и поднявшись по лестнице, подошли к широкому окну.

— Вон там! — показал Ндабанинга на корпус медицинского блока, очертаниями напоминавший приземлившийся, даже нет, криво воткнувшийся в землю космический корабль.

— Никуда не выходил?

— Нет-нет! Четыре день сидеть.

— На английском расскажи, — попросил я подумав о том, что это будет более продуктивно.

— I was in flat there, — тщательно выговаривая каждое слово, показал Вася на медицинский корпус. — All days past… bada-boom! — широким жестом показал Василий какой именно был бада-бум.

После того как Ндабанинга начал говорить, я вспомнил что и с английским у него не очень хорошо. Только стандартный набор слов жителя протектората для общения с полицией, а основной язык общения у него — африкаанс.

Имплантов у Василия не было — как-то я забыл про это, а он естественно не спрашивал. У меня имплантов не было тем более, а запускать перевод через ассистант я не решился. Слишком уж личная информация о том, как именно я получил с собой спасательный круг в виде упакованного демона.

— Ты помнишь, как… стал статуэткой? — упростил я вопрос, не став употреблять определение «артефактная компрессия». Еще и жестов добавил для понимания.

— Да! Да! Помню! — активно закивал головой Василий.

— Рассказывай.

— Я идти из эээ… столовая выход, ехать в дом Делашапел. Вышел on the улица, и бах! — стало темно. После бум! И я лечу! Там! — махнул Василий рукой куда-то в сторону.

— Там? — машинально переспросил я, указующе показав под ноги, словно под землю.

— Да-да, там! Где жарко и страх бояться! — согласно закачал головой Ндабанинга.

Рассказывал Василий очень активно жестикулируя, интонацией и громкостью заполняя бедность словарного запаса. После его последней фразы я отвернулся, и невольно усмехнулся — ценность свидетельских показаний близилась к нулю. С другой стороны, надеяться на то, что некто, превративший Василия в статуэтку, подойдет и представится, рассказав о цели своих действий, рассчитывать было глупо.

Так, стоп. Василий сказал, что вышел из столовой. Из столовой на территории гимназии. А это значит, что сам момент его превращения мог попасть на видео. Да, на территории гимназии официально видео не пишется и камер нет, потому что защищается частная жизнь обучающихся. Но вот Марьяна Альбертовна, если была в заговоре с фон Колером, о сохранности частной жизни могла не сильно переживать. И это значит, что было бы замечательно поговорить с Татьяной Николаевной, вдруг что-нибудь получится. И вдруг скрытое наблюдение действительно есть.

«Мне поговорить?» — тут же переспросил сам себя.

Я с и.о. директора в настолько прекрасных отношениях, что дальше уже и некуда. С другой стороны, если видео действительно найдется, и получится что-либо узнать о превращении Васи, информация об этом может оказаться слишком личной.

Допустим, я договорись с Эльвирой, она сможет достать записи. И если окажется что моя ангел-хранительница смогла обрести телесную форму на краткий миг? Тогда мне будут заданы неудобные вопросы, на которые мне будет неудобно отвечать. Потому что наличие опекающей меня матери Олега — это не та информация, которой я намерен с кем-либо делиться.

Приняв решение, я достал ассистант и создал запрос на встречу с и.о. директора гимназии. Ответа сразу не получил, хотя судя по статусу Татьяна Николаевна была доступна и онлайн. Подождал немного — ну а вдруг? Ничего не случилось, даже через пару десятков секунд ответа не было, после чего убрал ассистант в карман. И задумался, вернувшись взглядом к заснеженному пейзажу за окном, сквозь который едва проступали белые, подсвеченные голубым неоном очертания многочисленных футуристических корпусов гимназии.