Ангелмасса - Зан Тимоти

Несколько секунд в комнате царила тишина, нарушаемая лишь жужжанием компьютерных вентиляторов.

— Я бы сказал, что ты перетрудился, — произнес наконец Язон. — Коста, мы говорим о черной дыре! У фруктового пирога куда больше шансов внезапно обрести разум.

— Неужели? — возразил Коста. — Ты забыл об ангелах Краюрова.

— Тихо. — Язон предупреждающе кивнул в сторону Чандрис. — Мы ведь договорились молчать об этом.

— О чем? — спросила девушка.

— Краюров обнаружил, что девять ангелов, расположенные в узлах квадратной решетки, ведут себя наподобие логических цепей Лэнтриллина, — ответил Коста. — Это системы, на основе которых некогда пытались построить компьютер, обладающий полноценным интеллектом.

Чандрис моргнула:

— Итак, кванты добра превращаются в кванты разума?

— Мы не имеем ни малейшего понятия, что все это означает, — недовольно заметил Язон. — Могу лишь сказать, что элементарную ячейку цепи Лэнтриллина и разумную черную звезду разделяет непроходимая пропасть.

— Ангелмасса нападает на корабли, — ровным голосом произнес Коста. — Она проделала это дважды, поражая убийственным огнем движущиеся цели.

— Возможно, более, чем дважды, — сказала Чандрис, следя за белой линией на изображении, которое продолжало медленно вращаться. — Ты говорил, что до трагедии с «Лучником» были и другие радиационные всплески. И все они были нацелены на корабли-охотники?

— Не знаю, — хмуро отозвался Коста. — Нужно проверить. Но для того, чтобы сделать это, Ангелмасса должна была каким-то образом изменять свою внутреннюю структуру.

— Черные дыры не имеют внутренней структуры, — упрямо повторил Язон.

— Значит, она изменяет пространство, лежащее вне ее радиуса, — сказал Коста. — Не знаю, что она делает и как что-то делает. Вы не можете спорить с этим.

Язон фыркнул.

— Теперь ты станешь утверждать, что ее поведение вызвало вычисленный тобой прирост производства ангелов.

— Я ничуть не сомневаюсь в этом, — ответил Коста — Излучение Хокингса порождается мощными приливными силами на поверхности черной дыры. Увеличение количества ангелов вполне может оказаться побочным эффектом гравитационных и радиационных скачков, вызываемых Ангелмассой.

Язон с шумом втянул в себя воздух и повернулся к экрану с изображением вращающегося векторного поля. Коста хотел что-то сказать, но Чандрис предупреждающе тронула его руку, и он промолчал.

— Что же нам делать? — заговорил наконец Язон. — Стоит такое опубликовать, и население впадет в панику.

— Согласен, — ответил Коста. — Я собирался рассказать об этом директору Подолак и еще двум-трем коллегам. Доктору Кахенло и, возможно, Краюрову и доктору Фрешни.

— Какой источник данных ты собираешься указать? — спросила Чандрис.

Коста посмотрел на нее и нахмурился.

— Что значит — какой? Ангела, разумеется.

— Ангела Девисов? — с нажимом произнесла девушка. — Ангела, которого они хранят вопреки закону?

— Да, ангела Де… — Коста запнулся. — Вопреки закону?

— Дожидаясь тебя на корабле, я выяснила, что закон обязывает охотников продавать всех ангелов, которых они добыли, — объяснила Чандрис.

Язон нетерпеливо отмахнулся:

— Это так, но в данном случае…

— Даже не надейтесь, — твердо сказала Чандрис.

— Она права, — признал Коста. — Девисам и без того хватает неприятностей. Ханан угодил в больницу, кораблю требуется серьезный ремонт. — Он поднял глаза на девушку. — К тому же, я обещал вернуть ангела, как только мы закончим эксперимент.

— Так что же нам делать? — настаивал Язон.

— Добывать информацию из независимых источников, — сказал Коста. — Для начала подумаем, как получить доказательства существования антиангелов. — Он потянулся к терминалу и замер, негромко выругавшись. — Язон, займись. Выясни, когда в последний раз предпринимались попытки отыскать их.

— Мы провели полный биохимический анализ организма господина Роньона, — сообщил врач в белой куртке, нажимая клавиши компьютера поста медицинской сестры. — Обнаружены остатки веществ, порожденных стрессом, но причина, его вызвавшая, по-прежнему неясна. Мы ждем результаты сканирования мозга, однако вряд ли они что-либо покажут. — Врач чуть заметно помедлил. — Разумеется, кроме обычных нарушений его мозговой деятельности.

— Так что же вызвало стресс? — спросил Форсайт.

— Боюсь, я не смогу ответить, — признался врач. — Но, имея дело с людьми вроде господина Роньона, логично предположить, что такие припадки могут случаться в любое время.

— Ничего подобного, — возразил Форсайт. — До сих пор такого не бывало.

Поймав его взгляд, врач моргнул. То, что он прочел в лице Сенатора, заставило его вздрогнуть.

— Прошу прощения, Верховный Сенатор, — торопливо произнес он, — я, наверное, неудачно выразился…

— То, что произошло с Роньоном, не было спонтанным проявлением умственной либо физической неполноценности, — тем же тоном продолжал Форсайт. — Припадок вызвал какой-то внешний фактор. И я хочу знать, какой именно.

Врач нервно дернул головой.

— Разумеется, Сенатор. Разумеется. Мы делаем все, что в наших силах.

— Я и не ожидал иного. — Форсайт боковым зрением заметил, как женщина, управлявшая аппаратурой поста, втиснулась в свою кабинку, словно пытаясь стать невидимой. — Когда я смогу с ним встретиться?

— Э-э-э… Боюсь, не раньше завтрашнего утра, — ответил врач. — Вы, конечно, можете на него посмотреть, но он проснется только завтра. Во время сканирования мозга пациенту вводят наркоз…

— Понимаю, — перебил Форсайт. — Увидимся утром.

Врач судорожно сглотнул.

— Да, конечно. До завтра.

Он повернулся и поспешно зашагал по коридору к палате Роньона и лаборатории, находившейся за следующей дверью. Форсайт с легким презрением смотрел ему вслед. Врач скрылся за дверью, Форсайт обернулся…

— Вы обошлись с ним чересчур сурово, — негромко произнес Пирбазари.

— Я не намерен выслушивать его невразумительные отговорки, что, мол, во всем виноваты врожденные дефекты, — отрывисто бросил Форсайт, двинувшись прочь от поста. — До сих пор с Роньоном не случалось ничего подобного. Я хочу твердо знать, что с ним произошло.

— Я только что появился и не слышал вашего разговора, — дипломатично сказал Пирбазари. — Могу лишь заметить, что брать врача за глотку бессмысленно.

— Страх перед Всевышним способен подвигнуть человека на великие свершения, — проворчал Форсайт.

— Либо парализовать, — возразил Пирбазари.

— Это моя забота, — коротко отозвался Форсайт. — Что с данными об Ангелмассе?

— Мы собрали их, систематизировали и передали Джереко, — произнес Пирбазари помрачневшим голосом. — Я не специалист, но даже мне понятно, что там происходит нечто из ряда вон выходящее. Я сделал копию на тот случай, если вы захотите взглянуть.

— Позже, — сказал Форсайт, массируя уставшие глаза. — Как продвигается мое второе поручение?

Пирбазари осмотрелся, убеждаясь, что их никто не подслушивает.

— Славис изучил материалы местной полиции за последние несколько месяцев, — сообщил он, понизив голос. — Среди упомянутых там мошенников нет никого, чьи описания хотя бы отдаленно совпадали с приметами этих двоих.

Форсайт потер пальцем нижнюю губу.

— Забавно, — пробормотал он. — Особенно меня интересует девчонка.

— Думаете, она исправилась и стала честным человеком?

— А ты?

Пирбазари неопределенно пожал плечами.

— Она имела дело с ангелами.

— Мошенник всегда остается мошенником, — жестко произнес Форсайт. — Если после прибытия на Сераф она еще ничего не натворила, это лишь означает, что она вынашивает планы, рассчитанные на долгий срок.

— В компании с Джереко?

— Вполне разумная версия, — согласился Форсайт. — Гораздо важнее — что именно они замышляют? Какой-нибудь трюк с Институтом? Тогда почему они не скрылись, как только мы заморозили кредит Джереко? Ведь это было очевидным указанием на то, что мы взяли их след.