— Ну что же, мистер Рокволд, я вижу, что мистер Кирсанов, разумный человек, не стал отрицать очевидное, и правильно решил быть с нами откровенным, — повернулся к старику седой. — Думаю, подробности мы уточним у него позже.
— Я тоже так считаю, — проскрипел миллиардер. — Пока он показал себя умным и понимающим ситуацию. Впрочем, это не удивительно. Другой бы, даже обладая знаниями из будущего, такого результата не добился.
— Господа, давайте не отвлекаться. Пока вы озвучили одно условие. Хочется услышать остальные, — напомнил я.
— Второе условие: ты входишь в нашу структуру. Официально, это благотворительный фонд, объединяющий видных политиков и бизнесменов. Для этого тебе надо внести не менее ста тысяч долларов, — любезно пояснил «Джон Смит». — Реквизиты для оплаты мы передадим.
— Зачем господам миллиардерам эти жалкие копейки? — ухмыльнулся я. — Думаю, сто тысяч мистер Рокволд может тратить каждый день, и его состояние особо не пострадает.
— Тут важен сам поступок, — пояснил седой. — Подтверждение слов реальным делом.
— Принимается, — кивнул я. — Дальше.
— Третье. Ты не вмешиваешься в большую политику. Не пытаешься, что-то изменить. Например, свергнуть Горбачева раньше времени, предотвратить развал Союза или не допустить к власти Ельцина. Пусть всё идёт так, как и шло, за некоторыми изменениями, выгодными нам. Никакой самодеятельности.
«Вот суки! Горбачева и Ельцина не трогать. Сидеть на попе ровно и смотреть, как вы вместе с ними будете дерибанить страну. Уроды!» — я с трудом сохранил невозмутимое выражение.
— А что будет, если я проявлю такую самодеятельность? Не поймите меня неправильно, я об этом пока не думаю. Просто хочу оценить все риски, — я весь обратился в слух, ожидая ответа.
— Как только попробуешь без нашей санкции вмешаться в ход событий, все наши договоренности аннулируются, а время твоей жизни, как и всех друзей-кооператоров, начнёт исчисляться днями или часами, — доброжелательно пояснил «Джон Смит». — Тебе, максимум, разрешено провести во власть пару-тройку карманных политиков или чиновников в министерства, работающих исключительно на твой карман. Но никаких потрясений, переворотов, влияний на глобальные события. Это категорически запрещено.
— Я вас услышал. Что-то ещё?
— Да. Ты становишься членом нашего закрытого клуба. Мы даем тебе год-два на развитие. Помогаем во всех проектах в любой стране мира: кредитными деньгами, офшорами, связями с местной элитой, и другими нашими возможностями. Разумеется, на взаимовыгодной основе. Наша стандартная такса — десять-двадцать процентов от прибыли. Плюс ежегодно ты должен делать взнос в наш фонд. Это где-то от трехсот-пятисот тысяч до нескольких миллионов долларов, в зависимости от полученных доходов. Чтобы оценить размер взноса, ты отправляешь нам годовой отчет, с которым ознакомятся наши бухгалтера. Если их всё устроит, тебе назовут размер суммы. В любом случае, он будет относительно небольшим, в пределах двух, максимум, четырех процентов. Если возникнут вопросы, точный размер взноса, обсудишь с нашим аудитором. За этот год ничего вносить не надо. Достаточно вступительного взноса. За будущий — в январе-феврале последующего. Все перечисления будут идти как благотворительные. Как думаешь, нормальные условия?
— Вполне, — кивнул я. — Это всё?
— Нет, осталась ещё пара условий. Очень важных. Четвертое. Все глобальные экономические проекты в Америке и Европе, относящиеся к скупке промышленных активов, акций, высокотехнологичных разработок, способных повлиять на мировой рынок, согласовываешь с нами. Например, если захочешь выкупить контрольный проект АйБиЭм. Как ты понимаешь, мы этого допустить не можем. Вот ты сюда приехал и заранее договорился о встрече с брокерами фондовой биржи. Хочешь воспользоваться своими инсайдами о будущем, приобрести вкусные акции, которые в девяностых годах выстрелят, стать большой шишкой на Уолл-Стрит и грести деньги лопатой?
— Допустим, — осторожно ответил я. — Нельзя?
— Почему, нельзя? — усмехнулся седой. — Можно. Процентов десять-двенадцать покупай, столько сколько получится. Но на блокирующий и контрольный пакет даже не замахивайся. В этом океане, малыш, плавают акулы покрупнее тебя, и у них есть тоже свои интересы.
— Понятно. А последнее условие?
— Мы можем обратиться к тебе за помощью. Предложим поучаствовать в разных проектах на территории Союза или государств, возникнувших после его распада. Или вообще в других местах земного шара, когда нам понадобятся компании, подобные твоим. Естественно, на взаимовыгодной основе: за отдельный процент или долю. О размере твоего вознаграждения в каждом конкретном случае будем договариваться. Мы деловые люди и считаем, что все вопросы решаются путем переговоров, с учетом правильной оценки рисков, вложенных финансов, ресурсов, и задействованных связей.
— Это приемлемо, — кивнул я.
— Значит, по рукам?
Я усмехнулся про себя.
«А у меня есть другой выход? После всего рассказанного я просто не могу отказаться. Пока. А дальше видно будет. Если вы думаете, что я буду вашей марионеткой, ошибаетесь».
И после небольшой паузы ответил:
— Конечно, по рукам. От таких предложений не отказываются.
Сохраняя на лице доброжелательную улыбку, я пожал протянутую руку «Джона Смита» и добавил:
— Для меня честь работать с вами, джентльмены.
Глава 3
— Могу помочь с брокерами, мистер Елизаров, раз вы уже вошли в нашу команду, — «Джон Смит» задержал мою ладонь в своей руке и растянул губы в резиновой улыбке. — У меня есть на примете парочка хороших контор, которые быстро решат все ваши вопросы по приобретению акций.
— Благодарю вас, мистер Смит, — я улыбнулся в ответ. — Сам справлюсь. Не хочется отрывать такого занятого человека из-за пустяковых вопросов.
— Как знаете, мистер Елизаров, — пожал плечами седой. — Как знаете. Моё дело предложить.
— Раз мы уже всё решили, — проскрипел Рокволд, — Предлагаю на этом пока закончить. Тем более, что эта встреча не последняя.
— Согласен, Дэниэл, — кивнул «Джон Смит».
— Ладно, мистер Рокволд, — пожал плечами я. — Мне было приятно с вами познакомиться. Надеюсь, ещё увидимся и обсудим наши дела подробнее, если в том возникнет необходимость.
— Приятно встретить не только умного, но и учтивого молодого человека, — миллиардер сухо улыбнулся, и стукнул ладонью по кнопке настольного звонка. Из блестящего стального корпуса, напоминающего перевернутую чашу, полилась нежная мелодия с хрустальным переливом колокольчиков.
Через мгновение дверь распахнулась, и на пороге появился дворецкий.
— Слушаю вас, сэр, — он угодливо изогнулся, ожидая приказаний.
— Оливер, проводи мистера Елизарова к выходу, и Марку сообщи, чтобы отвез его с друзьями обратно, — дал команду старик.
— Будет исполнено, сэр, — поклонился дворецкий, отступил от порога и сделал приглашающий жест рукой. — Пойдемте, мистер Елизаров.
Я вышел и чуть не столкнулся с незнакомкой. Чудом в последний момент уклонился, и аккуратно придержал её руками за талию, избежав удара козырьком жокейской шапочки в переносицу. Незнакомка была в костюме для верховой езды: белые бриджи обтягивали стройные ножки, длинные черные сапоги доходили до колен, однобортный жакет с большими серебряными пуговицами облегал соблазнительные изгибы ладной фигурки. В правой руке девушка держала стек. Гневно сверкали выразительные карие глазки, разрез которых выдавал азиатское происхождение. Впрочем, чистокровной китаянкой, японкой, филиппинкой или тайкой девушка не была. Чуть смуглая с примесью восточной крови, но один из родителей явно европеец.
— Руки уберите, — вспыхнула девушка. — Иначе я вам их сейчас отобью.
— Извините, мисс, — я отпустил девчонку. — Это вышло случайно.
— Аккуратнее, мистер, — холодно буркнула незнакомка. — Оливер, из каких джунглей вытащили этого пещерного человека? Он, наверно, думает, что в порядке вещей, кидаться на незнакомых девушек и лапать их за талию?
