— В меня стреляли, так что мне некогда было интересоваться, куда я попал. Кроме того, я ничего не понимаю в вашей науке.
— Да, заметно, — профессор покосился на стальную пентаграмму в углу кубрика.
— Не отвлекайся, — повторил некромант, едва сдерживая нетерпение.
— Извини. В общем, уже через год мы довели технологию до ума — оказалось, при правильном подходе это не сложнее, чем задать программу кухонного комбайна, — голос профессора вдруг стал странным образом меняться от баритона к тенору и обратно.
— Спокойно, — чародей обхватил голову профессора ладонями, — расслабься. Это пройдет.
— Я знаю, — отозвался Геррен, послушно замерев. — Это побочные эффекты приживления ложной личности. Интересно, кто же меня так обработал?
— Кто угодно, — колдун наконец отпустил голову собеседника. — Особенно если это было «просто». Впрочем, это неважно. Рассказывай дальше.
— Да, — собеседник глубоко вздохнул. — В общем, тогда меня и просветили — кому это все понадобилось, и зачем.
— Ну? — некромант улыбался уже в открытую.
— На планете Лючия есть культ Пресвятой Лейны. Некоторое время назад она попыталась распространить свое влияние за пределы родной системы, но неудачно. Наши хозяева звались Еретиками девятого разлома. Почему именно девятого — не знаю. В их распоряжении оказались кое-какие уникальные технологии ментопрограммирования — именно их нам подбросили «для затравки» в самом начале проекта.
— А в чем суть проекта?
Профессор смерил некроманта пристальным взглядом.
— Ты знаешь про Лючию, так?
— Не отвлекайся, — некромант так пока и не решил, как именно относиться к Геррену — то ли как к ценному пленнику, то ли — как к потенциальному союзнику. Поэтому колдун счел разумным попридержать язык, пока окончательно не разберется в этом вопросе.
— Ладно, — профессор вздохнул. — Как я уже говорил, внедрить новую личность в человека оказалось не сложнее, чем задать программу кухонному комбайну. У нас даже получалось установить условия, по которым синтетическая личность брала верх, либо подавляя, либо стирая оригинальную. В общем, за каких-то пару лет у нас образовалась целая армия тайных агентов, самое замечательное в которых было то, что ни один из них не знал о «втором донышке», а когда узнавал — было уже поздно.
— Вы стали строить зародыш будущей Империи.
— Не я! Шефы. Моей новой личности отбили всякий интерес к политике, так что я занимался исключительно исследованиями. Шефы же, — профессор горько усмехнулся. — Для начала они хотели просто поквитаться, но потом они поняли — что именно попало им в руки.
— Абсолютная власть.
— Именно. Программы пришлось срочно перекраивать под новую идеологию — теперь шефы звали себя Предками, а всех остальных — Детьми. Автономия личности исчезала напрочь, человек окончательно становился винтиком в гигантском механизме. Никакой возможности бунта или сопротивления, никогда. «Спящих агентов» перекраивать не стали, решив им «сменить прошивку», как только они вернутся в лоно Семьи — так что и тут все было предусмотрено.
— Отсутствие инициативы опасно. Это ведет к неспособности организации бороться с внешними угрозами.
— На этот счет у Предков были свои планы. Их я, увы, не знаю, — профессор вздохнул. — Единственное, что мне сказали: «в нужный час священный огонь с небес уничтожит неверных, пощадив только Семью».
— Достаточно типичная фраза для секты, — некромант потер подбородок. — Впрочем, я видел, на что способен ваш мир — в этот раз все может исполниться. Хорошо, что нас скоро уже тут не будет.
* * *
Черная клякса приблизилась на расстояние сотни километров и застыла.
— Ну что? — коротко осведомился Гарин, задумчиво взирая на исходящие потом спины Готардо и Киркса.
— А то не видно? — яростно пропыхтел капитан. Его пальцам определенно не хватало ловкости, и приходилось то и дело возвращаться для исправления глупейших опечаток.
— Неа, не видно.
— Он нас только что опросил. Теперь думает. Если мне удастся вломиться… Зараза!
Мониторы сверкнули алым, и клякса на обзорном экране принялась медленно разворачиваться, стараясь поймать «Улисс» зрачками плазмотронов главного калибра.
— Жестяная башка! Маневр уклонения влево, держать главную ось корабля по нормали к десантным отсекам «Опустошителя», защиту в форсаж!
— Есть, капитан! — титаническое тело бывшего колонизатора медленно скользнуло в сторону. На панели маневровых двигателей сверкнула надпись «Перегрузка!», но штурману было сейчас не до того. Если «Улиссу» удастся продержаться в «мертвой зоне» батарей штурмовика достаточно долго, Готардо с Кирксом все-таки успеют доломать защиту искина и тогда…
Клякса брызнула ослепительным светом, а секундой позже обзорный экран погас, не выдержав перегрузки.
— «Опустошитель» открыл огонь. Пока недолет.
Глава 28. Решение вопроса
Индикатор плотности защитного поля стремительно катился к нулю. «Улисс» отчаянно маневрировал, стараясь держаться в «мертвой зоне» плазменных батарей «Опустошителя», так что залпы задевали его вскользь, но этого было явно недостаточно.
— А говорили — щиты от орбитальной крепости, — рассеянно протянул Киркс. Он пытался сообразить, какая именно подпрограмма заведует доступом к системе блокировок, и только это позволяло ему сдержать подступающую панику.
— Планетарный штурмовик, что ты хочешь, — дроид сжал штурвал до хруста в механических пальцах, индикатор допустимой нагрузки на главную ось тревожно гудел, а обзорный экран, едва успевая оправиться от «светового шока», выключался снова. — Ты не отвлекайся.
— Я не отвлекаюсь… — капитан, задержав дыхание, быстро выстучал на клавиатуре очередную команду, отчаянно боясь ошибиться. Ему, похоже, удалось нащупать слабое место в системе безопасности, и теперь можно было попытаться вскрыть первый рубеж защиты. — Ты ровнее веди, из-за тебя кучу всего перенабирать приходится!
— Я стараюсь! — «Опустошитель», резко затормозив, начал разворачиваться в противоположную сторону, пытаясь поймать противника в контрманевре. Двигатели бешено взвыли, компенсируя чудовищную инерцию титанического корпуса. — Честное слово.
Огонь внезапно стих, и на прояснившемся обзорном экране медленно проявилась угольно-черная клякса штурмовика.
— Что ты сделал? — невозмутимо поинтересовался дроид, готовясь, чуть что, возобновить игры в догонялки.
— Отключил группу батарейных генераторов. По-моему, это его, — капитан ткнул в кляксу на черном экране, — изрядно озадачило.
* * *
«Десница», которая еще вчера звалась «Опустошителем-03», медленно выплывала из циклопического ангара. Там, где когда-то была десантная палуба, крепилось странное устройство, назначения которого агент Мардж не знал.
— Славная машинка, — Отец, развалившись в кресле, умиротворенно глядел на подергивавшийся штурвал. — Сама довезет — главное, говорить куда.
— Неаккуратно, — радист окинул пристальным взглядом тесное помещение, явно переделанное из какого-то цеха — из пола торчали криво срезанные станины, к которым были приварены массивные арматурные прутья — именно к ним и крепилось все оборудование.
— Нет времени. Дали бы мне всего месяц, да десяток помощников порукастей, я бы… Эх!!! — собеседник глубоко вздохнул. — Конфетка бы получилась, а не кораблик. Кстати, как ты себя чувствуешь, Сынок?
— Вроде ничего так, а что? — агент едва заметно напрягся.
— Выглядишь неважно, движения дерганые. И раньше в обители я тебя не видел…
— Я из спящих, — ответил Мардж, пристально прислушиваясь к клубку запретов, плававших в недрах его сознания. Но тот вел себя на удивление спокойно, и радист решил рискнуть. — С Нового Уэдделла.
— А, понятно, — протянул Отец. — Тогда все в порядке — это со всеми новичками бывает. Ничего, через недельку оклемаешься.
«Оклемаюсь от чего?» — хотел спросить радист, но клубок «нельзя» вдруг плеснул болью — легонько, в четверть силы, просто намекая, и парень умолк.
