"Фантастика 2025-26". Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Корсакова Татьяна Викторовна

– Мы можем… еще немного побыть здесь?

– Тебе не холодно? – спросила Клэр, проводя пальцами по его скулам, губам, по прикрытым глазам.

Он слегка улыбнулся, прильнув к ее ладоням.

– А тебе?

Клэр немного приподнялась и прижалась спиной к стене, а Нэш положил голову на ее колени, обняв за талию. Они не произносили ни слова. Клэр смотрела на его раскинутые крылья и думала о том, сколько всего каждому из командиров пришлось пережить. Они прятались за улыбками, хладнокровием или отстраненностью, а в глубине души хотели, чтобы их поняли. Чтобы их утешили и приняли, ведь несмотря на то, что жили они в этом мире дольше, чем смертные люди, ангелы и падшие тоже могли чувствовать. И иногда намного глубже, чем все остальные.

Когда Клэр начала погружаться в легкую дремоту, Нэш заговорил:

– Микаэль убил моего брата. На моих глазах.

Ей хотелось кричать от боли в его голосе. От сказанных им слов. Это было невыносимо, но она лишь наклонилась и поцеловала его в лоб, давая выговориться.

– Марси с самого детства считался слабым ангелом. Слабым в том смысле, что ему было тяжело держать меч, поскольку его тело развивалось медленнее, чем у остальных. Ему было тяжело сражаться, потому что он сразу начинал задыхаться. Никто не знал, почему он таким родился. Марси любил читать, играть с остальными ангелами, которые часто отвергали его, любил плести венки из цветов и летать со мной наперегонки. Я часто поддавался, потому что он быстро выдыхался и грустил, когда у него ничего не получалось.

Нэш ненадолго замолчал, переводя дыхание. Его тонкие пальцы хватались за талию Клэр, будто ему нужно было касаться ее, чтобы остаться рядом и не впасть в бездну страха и отчаяния. Клэр нежно поглаживала его крылья, молча продолжая слушать.

– За годы в Небесной армии много чего произошло. Я, как и Марси, первое время был слабым, но с годами набирался опыта, постоянно тренировался до самой ночи, потому что иначе… меня бы убили, – произнес он совсем тихо. – Микаэль хотел завербовать меня в свой легион. Не знаю, с чем это было связано, но он сразу же выбрал меня. После чего годы сливались один в другой: избиение палками, когда я не выполнял задание на Эрелиме, ломание крыльев, когда я летал слишком медленно. Марси был младше меня, поэтому, пока я всеми силами пытался выжить, за ним просто наблюдали. Но однажды Микаэль позвал меня к себе в Небесный дворец, где жили главнокомандующие, и приказал… убить его.

– Этого не может быть, – едва слышно прошептала Клэр, прижимая ладонь ко рту.

По щеке вновь потекли слезы, но она отчаянно их смаргивала. Капли скользили по коже и падали на лицо Нэша, смешиваясь с его собственными.

Может. Она знала, что такое может быть. Порез на щеке от ангельского клинка все еще кровоточил.

– Когда я сказал, что не буду этого делать, он убил его. На моих глазах. С тех пор я каждый день думаю о том, что именно я виноват в его смерти. Мне нужно было бежать вместе с Марси. Нужно было дезертировать из армии и прятаться на континентах. Но я… испугался.

Последнее слово сорвалось с его губ тихим всхлипом. Клэр чувствовала, что он впервые за долгое время открывается кому-то. И ему это необходимо. Поэтому она не прерывала его.

– В тот же день Микаэль оставил след на моем теле, который каждый день напоминает о том, каким слабым я был.

Нэш приподнялся и сел спиной к Клэр. Она сначала не поняла, что именно он хотел ей показать – его спина была идеального золотистого оттенка, кое-где проглядывали старые шрамы, но их было не очень много. Место, откуда росли крылья, покраснело от перенапряжения. Свежая рана под ребрами стала затягиваться, потому что ангелы и падшие восстанавливались быстрее смертных.

Но затем она заметила. Снизу, прямо на пояснице, тонкими шрамами вырисовывалось одно-единственное слово:

Микаэль наградил его глубокой отметиной, которую Нэш носит изо дня в день. Из столетия в столетие. Он скрывает ее за легкомысленными масками, заигрываниями и алкоголем. Но там – за напускной беспечностью – бьется хрупкое, покрытое шрамами сердце.

И сейчас Нэш вручил его в руки Клэр.

Она аккуратно, совсем невесомо провела по шрамам пальцами, задерживая дыхание. Нэш опустил голову на колени, не содрогаясь и не отстраняясь от ее прикосновений. Придвинувшись ближе, Клэр обняла его за талию и сцепила руки на груди. Положила голову на спину между крыльями, обхватила его ногами и почувствовала особый, присущий только ему запах – обычного мыла, лесного дождя и свежескошенной травы.

– Послушай, что я тебе скажу. – Клэр почувствовала, как размеренно опускается и поднимается его грудь. – Мы всегда виним себя в чем-то, с чем не можем смириться. Мы с папой долгое время винили себя в смерти мамы, и даже я, будучи ребенком, чувствовала ответственность за ее действия. Как мы не заметили ее состояния раньше? Почему ничего не сделали? Почему не увидели, как она медленно убивает себя? Может, я была плохой дочерью или папа – плохим мужем? Но только к двадцати годам я поняла, что мы были не виноваты. Это был ее выбор, ее решение, ее жизнь.

Клэр хотела поделиться с Нэшем своей болью. Хотела, чтобы он не чувствовал себя одиноким в своих страданиях и знал, что она такая же. Сломленная. Порой грустная. Иногда испуганная.

– В том, что произошло с твоим братом, виноват только Микаэль. Если бы вы сбежали на континент, на вас бы объявили охоту, вас бы преследовали и обязательно бы нашли. Вы с Марси погибли бы от холода или голода, потому что, думаю, мало кто согласился бы приютить в своем доме двух ангелов. Это не твоя вина, Нэш. Ты любил его. Ты защищал его. Ты делал все, что было в твоих силах.

Клэр слегка отодвинулась, потянув его за руку и развернув к себе лицом. Слезы на его щеках высохли, оставив после себя лишь едва заметные дорожки. Голубые глаза отражали боль, благодарность и тысячи других эмоций, от которых захватывало дух.

Клэр сняла с пальца одно из колец, переливающееся сиреневыми оттенками, и положила его на открытую ладонь. Затем протянула Нэшу.

– Я хочу, чтобы ты носил его и думал о том, что ты не одинок.

Он смотрел на кольцо так, будто ему протянули солнце.

Нэш снял со своей руки серебряное кольцо и протянул его Клэр.

– Я хочу, чтобы ты носила его и думала о том, что ты не одинока.

Они незаметно улыбнулись и надели кольца, чувствуя, как кусочки их сердец наконец находят друг друга. В такое время безумно сложно доверять и открывать кому-то душу – сделаешь это, а затем тебя ударят по больному месту. На каждом шагу может поджидать предательство, на каждом шагу может поджидать смерть. Иногда хочется спокойствия и человека, который молча разделит твою боль, – даже если на следующее утро вам снова придется сражаться с самими собой.

Эстелла для Клэр всегда была тем человеком, к которому она придет в самый пасмурный день. Но Нэш… Он был чем-то другим. Чем-то настолько необъяснимым и всепоглощающим, что рядом с ним тело разрывало на куски.

– Мне, пожалуй, стоит идти, – выдавила Клэр, резко почувствовав стеснение.

Она не хотела вторгаться в маленький мир, который Нэш так старательно от всех скрывал. И не хотела, чтобы ее эмоции взяли верх над разумом.

Нэш долго смотрел ей в глаза, но все же кивнул.

– Я провожу тебя, – ответил он, устало поднимаясь на ноги.

Нэш не стал накидывать ничего наверх и остался в одних спортивных штанах – видимо, сейчас ему было совершенно не до этого. Они вышли в пустой коридор, сохраняя тишину. Но она не была тягостной или неловкой: каждый думал о своем, поглядывая на новые кольца и осторожно улыбаясь.

Клэр была рада, что хотя бы немного смогла ему помочь. Она понимала, что такую глубокую боль не залечишь словами – потребуются годы, чтобы рана стала затягиваться и не кровоточить от каждого воспоминания. Скорее всего, сегодняшний приступ Нэша не первый и не последний, но она сделает все возможное, чтобы ему стало легче.