— Что это вообще такое?! — попробовал возмущаться третий секретарь. — По какому праву вы так себя ведете? Это ни в какие ворота не лезет!
Я вывел его из отеля и остановился только у зеленого сквера, предварительно оглядевшись и убедившись, что рядом никого нет. Притянул перепуганного Москалькова к себе, и прошипел:
— Уверен, у тебя есть связи в МИД. Прежде чем докладывать консулу, а затем послу, и писать на меня жалобы, поинтересуйся, кто приложил усилия, чтобы нам в кратчайший срок оформили документы и выпустили в США. Чтобы не тратил зря время, подскажу: нашу поездку организовывали на уровне заместителя комитета государственной безопасности. Учти, я тебе сейчас выдал то, что для твоих ушей не предназначено. И если ты тупая сволочь будешь путаться под ногами и мешать нам, о дипломатической и любой другой карьере можешь забыть. Это в самом лучшем случае. В худшем, сам понимаешь…
Я многозначительно посмотрел в глаза перетрусившему Петру Семеновичу.
— Я понял, отпустите, — истерично взвизгнул третий секретарь.
Я послушно выпустил локоть посольского работника.
— Так бы сразу и сказали, — Москальков на глазах приходил в себя, поправлял пиджак. — Что же вы так грубо себя ведете? Нехорошо, товарищ Елизаров.
— Так сразу и сказал, — ухмыльнулся я. — Нам сопровождающие не нужны. Но вы не захотели слушать. Пришлось объяснить жестче.
— Ладно, я тоже погорячился, — вздохнул третий секретарь. — А к нам в консульство всё-таки загляните, если время будет.
— Если будет, обязательно, — вежливо пообещал я.
Проводил взглядом унылую полную фигуру в сером костюме, шагающую к такси, на тротуаре недалеко от отеля и нахмурился. Смутное ощущение некой наигранности ситуации не давало полностью успокоиться. Чем-то мне Петр Семенович подсознательно не понравился. Мутный тип. Не буду удивлен, если он окажется комитетчиком…
Двумя часами позже. Нью-Йорк. Кабинет в здании торгпредства СССР
Человек в сером костюме снял зазвеневшую трубку. Теперь он ничем не напоминал рядового сотрудника торгпредства. Лицо приобрело каменное выражение, в глазах появился холодный блеск, даже тучная фигура подтянулась и утратила былую расхлябанность.
— Ну здравствуй капитан, — загремела трубка. — Докладывай, что там у тебя.
— Здравия желаю, товарищ полковник, — откликнулся мужчина в сером костюме. — Разрешите докладывать?
— Постой, ты же с торгпредства говоришь? — внезапно насторожился собеседник на другом конце провода и многозначительно замолчал, давая капитану самому додумать невысказанный вопрос.
— Так точно, товарищ полковник, — отрапортовал подчиненный. — Не волнуйтесь, это закрытая линия. Специально уточнял, перед тем как сделать запрос на разговор.
— Понял, — голос полковника посуровел. — Докладывай.
— Встретился с объектом, его компаньонами и секретарем. К сожалению, разговора не получилось. Моя попытка навязать ему наших людей для сопровождения провалилась. Объект наотрез отказался от переводчика и помощника из торгпредства. Причем в грубой форме. Попробовал на меня давить психологически. Надо сказать, опытный манипулятор. Разговор построил очень грамотно, ссылался на слова Генерального секретаря, Перестройку и нашу открытость перед американцами. Даже намекнул, что выполняет задание и дал понять, что с поездкой ему помогал сам товарищ генерал Бобков.
— Ну наглец, — в голосе Дмитрия Федоровича явственно слышались восхищенные нотки. — На ходу подметки режет, ничего не боится.
— Так и есть, товарищ полковник, ничего, — согласился подчиненный. — Но я, согласно вашим инструкциям, выходить из роли и обострять не стал.
— Правильно сделал, — подтвердил начальник. — Силой навязывать ничего не надо. Ещё заподозрит чего. Пусть думает, что ловко отбился от сопровождающих. Кстати, он тебя раскрыть не мог? Учти, Елизаров — парень ушлый.
— Не думаю, — категорично отверг предположение начальника капитан. — Я сработал грамотно, под типичного чиновника из консульства. Никаких оснований для подозрений не дал.
— Ну, — иронически хмыкнули в трубке. — Тебе виднее.
— Какие будут дальнейшие указания? — после небольшой паузы осведомился капитан.
— Возьми двух-трех наших оперативников и организуй за ним наблюдение. Если у нас люди будут заняты, позвони мне, я договорюсь с Ивашутиным, выделят спецов ГРУ. Пусть следят за объектом и его друзьями. Но предельно осторожно, чтобы не засветиться. Работайте с ним, пытайтесь получить как можно больше информации, что делает, куда ездит, с кем и о чем договаривается. Мне важно знать всё, что относится к объекту и его людям. Всеми необходимыми средствами вы будете обеспечены по высшему разряду. Сам этот вопрос проконтролирую. Считай что это дело государственной важности и старт для твоей дальнейшей стремительной карьеры. Если, конечно, дашь нам результат и достанешь интересную информацию. Вопросы есть?
— Никаких, товарищ полковник, — отчеканил в трубку «серый костюм». — Сделаю всё, что от меня зависит.
— Вот и замечательно, — голос в трубке подобрел. — Действуй, капитан. Родина в долгу не останется.
Глава 10
— Все, расходимся, — я остановился в коридоре, напротив наших апартаментов. — Отдыхаем. В девять тридцать сбор у меня.
— Лады, — кивнул десантник.
Я повернулся к своему номеру, услышал за спиной звук шагов, мягко вставил ключ в замочную скважину. Клацнул механизм, дверь начала беззвучно открываться. Шагнул вперед, заметил краем глаза тень сзади.
— Не понял? — удивился я. — Анна, ты чего не идёшь к себе?
— Пригласите на минутку девушку в номер? — обворожительно улыбнулась секретарь. — Не волнуйтесь, я не собираюсь вас соблазнять. Просто хочу задать один вопрос.
— Было бы чего волноваться, — насмешливо фыркнул я и посторонился, пропуская подчиненную. — Проходи.
Девушка зашла, аккуратно закрыла за собой дверь и застыла на пороге.
— Слушаааю, — я протяжно зевнул, не в силах справиться с подступающей сонливостью и добавил. — Спрашивай, чего хотела. Засыпаю уже на ходу.
— Михаил Дмитриевич, — секретарь пристально глянула на меня. — Вы вот все время Александра Анатольевича продажей долей и пенсией пугаете. Он, понятно, чего скрывать, ленивый немного. Вы это серьезно?
— Зачем тебе это знать? — я прищурился.
— Интересно просто, — секретарь лукаво сверкнула глазками. — Верен мой психологический портрет или нет.
— Ну раз тебе так интересно, — усмехнулся я. — Психолог ты наш, я отвечу. Но только между нами.
— Само собой, Михаил Дмитриевич, — Анна клятвенно приложила ладошку к груди и торжественно произнесла. — Никому ни слова не скажу. Обещаю.
— Конечно, ни на какую пенсию я его не выгоню, и доли не лишу, — я ухмыльнулся. — Пока он чего-то из ряда вон выходящего не отчебучит. Мы вместе с самого начала и многое пережили. И сейчас как одна большая семья. Я за каждого из вас и за тебя тоже любого зубами порву. Единственное, что может изменить мое мнение — предательство. Этого не прощу никому.
Поэтому Саня останется с нами в любом случае. Работает он на самом деле хорошо, задачи свои решает эффективно. Ленив, правда, что есть, то есть. Приходится стимулировать не только добрым словом, но и бодрящим подзатыльником.
— Я так и думала, — победно улыбнулась девушка. — Спокойной вам ночи, Михаил Дмитриевич.
— Подожди, — тормознул её я. — Повторю: Сане об этом ни слова, ни полслова. Иначе вообще от рук отобьется. А так его хоть напугать можно.
— Я же пообещала, Михаил Дмитриевич, — укоризненно глянула Анна. Похоже, даже обиделась на меня немного.
— Вот и отлично, — улыбнулся я. — А теперь ты ответь на мне на один вопрос.
— Какой? — насторожилась девушка.
— Давно обо мне и Каринэ слухи на фирме ходят?
— Вы мне теперь это будете постоянно вспоминать? — надулась секретарь. — Вообще не ходят. Светлана Васильевна мне по секрету сказала. Она же ереванская, вместе с Каринэ работала и об этой истории краем уха слышала. Земля слухами полнится. Ну ещё главбух знает. Они же подруги. Больше никто.
