Сонм Осколков. Том 1 (СИ) - "Кай"

— Кондрад! — голос Героя звучит где-то отдаленно.

Я умру от двух ударов местного блендера убийцы. Сука, я ведь даже не проверил как работают перчатки. Впрочем, что пистолет, что одну из боевых перчаток первый же удар Крюковолка и уничтожил. Боль приходит медленно растекаясь по венам. Становится холодно… Я понимаю, что силы Числа больше нет. Агония растекается по всему телу…

Чувствую слабость… Бессилие… Дыхание смерти…

— Нужна помощь?

Новый голос раздается в ушах. Прямо над подходящим ко мне чудовищем из лезвий висит фигура. Облегающий черный костюм с сияющим маяком на груди. Закрытый шлем с выбивающимися из под него длинными темными волосами. Александрия… Я вижу Александрию!

Время замирает.

Глава 25. Упорство

Время застыло.

Казалось, что часы пропустили тик. Весь мир окрасился в серый. Головная боль ударила, как молот по наковальне. Казалось, что мои мозги сейчас поджарятся. К боли в теле добавилась пульсация в висках, которая буквально выворачивал разум наизнанку. Кровь хлынула в рот и из глаз.

В этом застывшем мире двигались лишь мы, две фигуры. Статная женщина смотрящая на меня сверху вниз и я сам буквально прибитый к земле. Героиня Триумвирата, что возвышалась над землей и я копошащийся на асфальте.

— Вот значит ради кого меня всполошил [Директива Волн и Частот]. Юноша не способный даже найти в себе силы бороться. Впрочем, он всегда испытывал слабость к таким личностям. Как он там говорил, тот кто однажды погас, будет ярче светить?

Ее слова задели меня за нутро. Я не могу найти силы? Мое тело переломано, я не чувствую нижних конечностей, мои легкие пробиты в нескольких местах. Дыхание превращается в чёртову агонию. Одна из моих рук просто кусок фарша.

— Жалкие оправдания. Ты жив. Значит можешь встать и сражаться. — голос женщины был спокойным и даже холодным. — Вставай, иначе я не собираюсь тебе помогать.

Тихий рык вырвался из моего горла. Все тело агонизировало. Я чувствовал, как мои ноги дрыгаются, что было невозможно. Они дрожали и казалось, что они сделаны из стекла, такими хрупкими они ощущались. Сначала левая нога ушла немного вперед, выгнувшись под странным углом. Опираясь на нее, остальное тело потянуло вверх. Потянуло за центр груди, будто меня просто потянули за нитки. Жалкая марионетка в руках кукловода вела себя и то более грациозно, чем я. Левая нога выпрямилась, тело стояло вертикально, едва ли опираясь на правую. Обе руки висели по швам, голова оказалась резко запрокинута наверх. Моя правая нога была вывернута и несколько десятков кровоточащих ран рассыпались по моему бедру. Не удивительно, что стоять было неудобно.

Сердце билось слабо, нитевидно. Удар, пауза казалось длиться вечно, а после ещё один. Стало ещё холоднее. Правая рука была расплющена и превращена в лоскуты. Она ещё не оторвалась только из-за силой перчатки, держащей ее вместе до локтя, как какой-то гипс. Защита на спине и груди просто лопнула и потрескалась, а кровавые дыры занимали почти весь бок.

Единственное, что было целым в моем теле, была левая рука так же оплаченная в силовую перчатку.

— Ну наконец-то, я уж думала, что придется ждать вечность. Как тебе необычное состояние твоего тела? Нравится?

Сначала я не понял о чем она говорит. Но после мои глаза прошлись по изувеченной руке, где я мог заметить рану, доходящую до кости. Моя плоть была…другой. Мои мышцы стали чуть светлее, напоминая скорее розовый мрамор по своей консистенции. Тело будто застыло и больше не изменилось, не кровоточило. Даже дышать я перестал. Сердце… не билось. Было чувство, что тело просто застыло, подобно какой-то скульптуре.

Голова гудела. Я понял, что время не остановилось, просто скорость мысли увеличилась настолько, что для меня происходящее замерло. Это было необычно.

— Необычно, не правда ли? Такое чувство, будто твое тело и не твое, а лишь жалкая оболочка для разума, которой так легко управлять, даже если оно сломано. Но они почему-то считают это неправильным, уродливым… Сломанным.

Голос женщины на несколько мгновений стал грубее и злее, однако спустя мгновение она будто пришла в себя. Я был уверен, что под шлемом расцвела ухмылка.

— Мое имя [Точка Координат], но в твоём разуме я известна как Александрия. У меня ещё множество дел, поэтому давай закончим с этим быстрее.

На моём лице появилась улыбка почему ты её слова нашли отклик в моей душе. Маска была также деформирована из-за чего я ощутил как в щёку врезается кусок пластика похоже придётся чинить всё что я когда-либо создал.

Тело больше не болело и я не чувствовал усталости или слабости холод стал каким-то привычным, приятным будто… Будто этот холод стал чем-то родным и нежным.

— Так это и должно ощущаться. Ты на верном пути. А теперь, я думаю мы должны обратить внимание на шторм лезвий, который несётся на тебя.

Мой взгляд вновь поднялся на буквально застывшего в рывке Крюковолка. Брэд бросился вперёд разевая огромную пасть наполненную ножами. Это выглядело пугающе.

— Пугающе? После того как ты увидел Губителей? После того как узрел способности Контессы? После тех зверств, что совершил Предвестник? Не смеши, по сравнению с ними, он совершенно нестрашный. Так, маленькая дворняжка.

Ее слова были в чем-то правдивы. Я вновь посмотрел на Крюковолка. А после меня будто погрузило в воспоминания. Воспоминания призраков, которыми они поделились со мной.

Перед глазами будто застыл бесконечный список и я лишь попросил найти их. Губителей. Подобно какой-то базе данных по запросы появились кадры. Десятки кадров:

— Волна! — рев Всеотца отражался от стальных конструкций вращающихся вокруг него с гулом тысяч вертолетов.

Колоссальное цунами бьёт в защиту, лишь частично пробиваясь дальше слабым потоком. Но вместе с волной идут куски зданий, машины, деревья, асфальт… А ещё люди… Нескольких людей приведенных Всеотцом буквально бросает на его бурю из лезвий. В мгновение ока сдавленные водой, они превращаются в порубленные в мелкий фарш куски мяса. Некоторых из них Ричард знал в гражданской жизни. Но он не может убрать барьер, чтобы спасти их, иначе десятки других доверивших ему свою жизнь погибнут.

Следующее воспоминание приходит мгновенно, стоит закончиться предыдущему.

Когтистая лапища протянулась к небу, а за ней и вся конечность толщиной с дуб. Когда лапа развернулась, шлёпнулась и упёрлась в землю, Александрия почувствовала, как звук удара сотряс воздух. Метров пятнадцать ростом, не меньше, он продирался из-под земли. Его кожа была покрыта коркой чёрного камня, возможно, вулканическим стеклом, и слоями чего-то, похожего на охлаждённую магму, которая осыпалась с него, когда он встал на ноги и выпрямился. Назвать это "выпрямился" было бы неверно. По виду он напоминал карикатуру на бодибилдера, или гибрид человека и медведя. По его телу перекатывались бугры мускулатуры. Кожа серая, толстая и жёсткая, как у носорога или слона. Чёрные обсидиановые рога были такими массивными, что тянули голову вниз. Рога росли не изо лба, а из середины лица, скрученные несколько раз чёрные кристаллические стержни, длинна которых превышала три метра.

А после исполинское чудовище начало атаку. Сжигая героев изнутри, оно ревело превращая их в труху, а изрыгаемый жар плавил песок превращая его в жидкое стекло. А ещё, ему было плевать на удары, вносящие здание. Библейское чудовище неостановимой силой ринулось к запасам нефти показывая жалкую тщетность попыток сопротивления.

Первое появление Бегемота, понял я. Это воспоминание принадлежало аватару Александрии. Мгновение и ещё одно воспоминание проникает в мою голову. Такое яркое и спокойное. Но обрывающееся самым трагичным образом.

Две руки входят в грудную клетку и взгляд смотрит в голодные и безумные глаза зверя, что упивается своей силой. Без усилий, она просто разрывает Героя на две половины. Боль проникает в каждую клеточку тела, а враг как ни в чем не бывало сдерживает сильнейшие залпы Легенды в упор. Неуязвима на порядок выше, чем даже Губитель.