Извлекатели. Группа "Сибирь" (СИ) - Денисов Вадим Владимирович

— Только ботанов тут не хватало, — не удержался зловредный сержант, что б ему жена со скалкой досталась, навеки и без права на развод.

— Тазетдинов, молчать! — как-то дежурно заорал старлей и повторил: — Молчать! Наблюдать за улицей!

Громко вздохнув, скучающий Тазетдинов отклеился от броневичка и поднял висевший на ремешке бинокль. На севере опять застучали выстрелы, всё больше одиночные.

— А ты, если хочешь помочь, шагом марш к «Уралу»! — старлей резко качнул стволом автомата. — Михаил! Принимай очередного путешественника! Тут ещё один кандидат в волонтёры объявился!

Ну, а что... Может, это единственно верное решение.

Ничего не ответив офицеру, я молча зашагал к грузовой машине, где происходило экстренное вооружение населения. На моих глазах двое крепких парней приняли с борта «Урала» характерного вида ручной пулемёт с раструбом на конце ствола и нашлёпкой в виде тяжёлого диска.

Йожин с бажин, да это же «дегтярь», легендарный пулемёт Дегтярёва пехотный модернизированный! Мне как-то довелось пострелять из такого. Он применялся вплоть до шестидесятых годов прошлого века, в основном в странах Варшавского договора!

Дикая вещь! С какого склада длительного хранения они его вытащили?

Тем временем добры молодцы приняли четыре запасных диска, мягкую сумку к ним и патронные пачки навалом. Самый здоровый легко вскинул тело пулемёта весом в одиннадцать килограммов к плечу и попытался прицелиться с руки.

— Садитесь сбоку, набивайте диски, — сказали им сверху.

— Мы к углу отойдём.

Следующий доброволец, уже пожилой человек с седыми волосами и в синем спортивном костюме класса «абибас», предложенным ему вооружением остался недоволен. Мобилизаторы вручили ему обычную двустволку двенадцатого калибра, сопроводив передачу оружия словами:

— Ну, какую вам «мосинку»... Прицела оптического на ней нет, а у вас, Генрих Фридрихович, зрение, извините, ни к чёрту.

Если над блокпостом военных витала настороженность и недоверчивость, то здесь царила готовность верить чему угодно, выслушивать, говорить и охмурять. Следующим была моя скромная и злая персона.

— Шиловский, аспирант, — устало представился я. — Понаехал в Енисейск с целями сбора научного материала для диссертации «Гуманитарные аспекты деятельности сибирского купечества в девятнадцатом веке». Конкретно интересуюсь родом Гадаловых. Желаю стать добровольцем, внести свою лепту в борьбу с захватчиками, так сказать.

— Только не добровольцем, уважаемый, а волонтёром! — со слабой улыбкой на лице поправил меня человек в кузове. Он спрыгнул на землю и представился:

— Михаил Смольников, начальник мобильного призывного пункта.

Смольников тоже был молод, видимо, совсем недавно получил диплом высшей школы. Долговязый, немного сутулый, в круглых «ленноновских» очках с толстыми линзами, за которыми посверкивали живые серые глаза. При взгляде на него приходило в голову, что слово «телосложение» к нему неприменимо. Как в свое время сказал молодой инженер Лев Ландау, «У меня не телосложение, а теловычитание», — тот самый случай, Михаил состоял из сплошных ломаных линий и углов. Вряд ли он служил в армии. Зато энергичен и инициативен. Наверное, такие люди сейчас городу и нужны.

Словом, попавшийся мне организатор волонтёрской обороны будто бы материализовался из фильмов про интеллигентов не от мира сего, творящих высокую науку. Симпатичный типаж.

— Отчего же так? Доброволец — слово историческое, знаковое для русской истории, — не согласился я.

— И очень совковое, заметьте! — парировал главный по мобилизации. — Совковое! Вот в чём его существеннейший и неотделимый недостаток! Это нечто устаревшее, изжитое, хоть и не до логического конца. Нет уж, господин Шиловский, у нас тут и духа СССР не будет, как и большевизма этих проклятых партизан... Господа реконструкторы, алло! Вы брезентовый чехол забыли взять! — громко крикнул он в сторону.

— А-а... Вы в этом аспекте? Тогда конечно, — покладисто ответил я, мысленно скрипнув зубами.

— Итак, вы отдаёте себе отчёт о возможных последствиях и готовы по зову сердца встать на защиту города. Так? В таком случае потребуется удостоверение личности с фотографией. У вас паспорт с собой?

— Естественно, никаких проблем, — я запустил руку в правый внутренний карман куртки, где у меня лежал один из четырёх паспортов-расходников, предназначенных для разовой идентификации личности. После этого паспорт нужно будет уничтожить, он больше не пригодится.

Записав данные в амбарную книгу со шнуровкой и печатью на бумажной наклейке, он протянул мне документ, а я сразу же заявился по возможному максимуму, кивнув головой в сторону уже заканчивающих работу реконструкторов:

— Такой же хочу! До поступления в высшую школу прошёл срочную службу, знаю и хорошо владею всем штатным оружием мотострелковой роты.

— Нету больше, пулемётов Дегтярёва было всего две штуки! — огорчённо развёл Михаил руками. — Оружие собираем с бору по сосенке.

— Судя по моделям, ещё и из огородов поднимаете, — подмигнул я мобилизатору.

— Бывает и такое, — опять улыбнулся он, быстро снимая и протирая круглые очки. — Винтовки Мосина закончились. Имеется много самого разнообразного гладкоствольного оружия, на любой вкус.

Я поморщился.

— Могу предложить старую винтовку Маузера. Но к ней, вынужден вас огорчить, всего лишь шесть патронов... И я даже не представляю, где их сейчас можно взять.

Это предложение заставило меня задуматься. Mauser 98к — чудо германской оружейной механики, отличный карабин, надёжный и точный. Но шесть патронов... Только застрелиться, так много не наволонтёришь. Наблюдая за моими эмоциями, Михаил и сам страдал.

— Ещё есть один автомат ППШ. Но там некоторая проблема... Или «автомат» это будет неправильно?

Что за невезуха, кругом проблемы!

— Нормально. Энциклопедически ППШ — пистолет-пулемёт Шпагина, но можно и «автоматом» назвать, всё это ненужные понты. А в чём проблема?

Тут выяснилось, что в глубине кузова сидит ещё один работник вербовки. Невидимый мне человек хрипло произнёс из сумрака:

— Он фактически нерабочий. То есть, оружие исправно, но к нему прилагаются два диска, и ни один из них не фиксируется, не лезут, суки, в паз. Извините… Что-то нужно подгибать, подтачивать.

— Два магазина барабанного типа, так правильней, — машинально подкорректировал я слова спрятавшегося мужчины, демонстрируя те самые понты. — Они полные?

— Только что один набил заново, семьдесят одна штука, пробовал ещё раз впихнуть, — досадливо молвил мужик и добавил: — Облом. Второй магазин пустой.

— Понятно, магазины и автомат оказались не из одного комплекта, их часто прямо на заводе подгоняли к конкретному стволу... Давайте ППШ. Будет время, подработаю, — принял я решение.

— А как же стрелять будете?

— Одиночными, Михаил, одиночными... Патроны-то есть?

— Вы не будете против, если я вам их в полиэтиленовый пакет ссыплю? Хороший, новый, выдержит. Лёва, давай!

В моих руках оказался красивый и прочный пластиковый пакет с красной надписью «Спасибо за покупку!». Открыв его, я увидел не менее двадцати пачек с патронами калибра 7,62х25 ТТ. А что, это уже неплохо.

— А гранаты? — боец без гранат неполноценен.

— Молодой человек, да вы фантазёр!

— Какие фантазии, если война идёт?

— Гранаты РГ-42 сразу же забрали специально обученные люди, — строго сообщил очкарик. — Имеются армейские взрывпакеты, возьмёте?

— Пятнадцать штук! — обрадовался я.

— Пять, — твёрдо произнёс мобилизатор, давая понять, что торга не будет.

— Пять так пять, забираю. Михаил, может, вы вспомните, не проезжал ли здесь тёмно-вишнёвый ниссановский пикап? Авто моего дяди.

— Вроде бы был такой вчера, проезжал какой-то придурок, — донеслось хрипение из кузова. — Хотя я мог и ошибиться, дымно было от мангала.

Оказывается, есть и хорошие вести!

Вот только непохоже, что с такой постановкой службы они справятся с «огневиками» Щетинкина, ох, непохоже… Если только с противной стороны не действуют такие же разгильдяи.