Коридор, снующие инсектоиды-рабочие и неторопливо перебирающий потоки воздуха жгутиковыми отростками Мох. Захожу в пункт назначения.
Прямо, как на картинке, мужик на стуле, с головой зарывшийся в изучение непонятных бумажек. Вон, даже монетки по столу рассыпаны, пепельница стоит и недокуренный "Беломор" в зубах.
Он услышал мои шаги. Поднимает тяжелый и уставший взгляд из-под кустистых бровей и морщинистого высокого лба.
— Здорово, сталкер. Хабар принес?
Это, блять, сейчас какая-то шутка?
Глава 3
— Сидорович?
— Нет. Шутка юмора. Не понял?
— Понял.
— Вот и молодец. Че надо? — он буравит меня взглядом. Взглядом матерого медицинского работника, которому насрать на ценность жизни и неотвратимость смерти — он хочет только нормальную зарплату и чтобы все отъебались, дав нормально поспать.
— Расценки посмотреть.
— Сука, ходют и смотрют. Ты кто по классу?
— Химеролог.
— Средний мужской труп, без серьезных травм и сильного разложения, по цене десять монет, больные онкологией и чем-то вроде туберкулеза — шесть с половиной. Женщины — двенадцать, младенцы — двадцать пять, сейчас сезон жертвоприношений, скупают пачками. Бронежилеты выше четвертого класса защиты около семи. Автоматы плюс-минус, как семьдесят четвертый, двенадцатый или сто пятый — по пять. Еще вопросы?
— А кто ты такой?
— Локальный торгово-экономический Искусственный Интеллект на базе матрицы трактирщика-каннибала, который зарубил свою семью и соседей, пока стража не нашпиговала стрелами. Надеюсь, это исчерпывающий ответ?
— Более чем.
— Тогда петляй отсюда, пока товар не принес, у меня перерасчет.
Молча вышел.
Постоял под дверью.
Какая-то хуйня.
Да в пизду.
Зайти обратно.
— Биомассу принимаешь?
— Да. В соотношении к трупам идет дороже, она сразу готовая. Продать сложнее, но берут сразу танкерными контейнерами.
— Сколько дашь за семьсот пятьдесят кило?
— Пятьсот шестьдесят две монеты, докину до семидесяти пяти.
— Окей. Принимая товар.
Предусмотрительный шаг назад и раскрываю Инвентарь.
Я говорил, что выделенная Разменнику каморка была маленькой? Так я повторюсь — она была очень маленькой. Неигрового персонажа пробкой выбило из стула и впечатало в стену. Заорать он не успел, ибо плоть, перевернувшая стол, продолжала ебашить в него тугим фонтаном, покуда полностью не проглотила. Затопил мясом большую часть этой кладовки и закрыл дверь. Да, сразу же портить отношения с полезными чувачками — такое себе в плане адекватности решение. Но, сука, выебываться тут могу только я.
+575 Клановых монет.
— С вами приятно иметь дело! — гаркнул в щель между ссохшейся деревяшкой двери и косяком, после чего почапал обратно.
Снова Мох и снова режим редактирования клановой территории.
Пять сотен монет испаряются с виртуального кошелька, а соседнюю с Разменником кладовку застолбил за собой новый неигровой персонаж. Если Торговец окажется таким же… по модельке вроде, не под копирку сделан. Да, похожий стол и стул, да и всякие бумаги так же присутствуют, но вот отвечающий за все это безобразие дяденька — лысый тип, крайне болезненного телосложения, из разряда тех, к кому особо-то и прикасаться не хочется, вдруг пальцем насквозь пробьешь. Создавался он два с половиной часа.
Ладно, пока ждем можно поиграть в солдатиков. У меня целая коробка таких в мусарне наскреблась. Возвращаюсь к "клонам". М-да… умеют, могут, че тут еще сказать. Прибыли чекисты — двое, фээсбэшники или еще откуда. В костюмчиках и с красными ксивами. Прямо в данный момент они разыгрывали задроченную Голливудом схему "хороший коп, плохой коп", но в более усложненном варианте, с вкраплением психологии и легкого нейролингвистического программирования. Зуб даю, как-то они связаны с контртерроризмом или, на худой конец, контрразведкой. Для такого важного дела покрасневший и вспотевший главный мент, осознавший всю важность происходящего, выделил им самого представительного из задержанных, ну, то есть, того, кого меньше всех пиздили. Даже какую-никакую одежду подыскали. Заботливые люди, великодушные, а главное милосердные.
Ладно, хотите поиграть? Мы поиграем.
Перехватываю управление над юнитом и знаками даю понять, что дайте ручку и бумажку. Особисты это великолепно скрывают, но все же какой-то отголосок эмоций таки умудрился проскочить через каменные маски. Они охуели и обрадовались одновременно. С фанатиками, именно теми фанатиками, веру которых в принципе невозможно поколебать, крайне трудно вести… переговоры. А если ему посрать на боль, то тем более. А тут есть нехилый такой шанс размотать длинную цепочку посредников и выйти если не на лидеров всего неведомого движения, психически обрабатывающих людей на массовые убийства, то хотя бы выжать немного больше информации, от которой можно в дальнейшем отталкиваться. Они сто процентов уже осведомлены о полном отсутствии "клонов" в базах данных, даже в "несуществующих".
Шариковая ручка, грязно-оранжевая, с синим колпачком, и лист в клеточку, вырванный из какой-то тетради.
Наручники, туго обхватившие запястья, мешают нормально писать, но освобождать "меня" никто не торопится. И правильно, мы люди не гордые и так вас на гуляш покрошить сможем. Четыре вертикальных полосы, перечерченных косым крестом. Все это в кружке, а круг в перевернутом треугольнике. И кривая надпись печатными буквами "ВАМ ПИЗДА".
С вежливой улыбкой юнит протягивает одному из следаков бумажку.
Несколько секунд тот просто рассматривает рисунок. Переводит взгляд на "клона". Ну не художник я, не художник.
— По-твоему, это смешно?
Химера мотнула черепом в ломаной пародии на кивок и улыбка стала шире, растянувшись практически до ушей. И чекист побледнел, ибо воочию узрел, как удлиняются клыки неведомого голодранца, увеличиваясь в два-три раза. А в следующую секунду он перестал существовать, как нечто живое. Его напарник, к слову говоря, тоже.
Из рук вырываются тонкие костяные иглы. Достаточно тонкие и острые, чтобы без проблем вспороть кожу, но недостаточно малогабаритные, чтобы отделаться таким же уроном, как от иголки шприца. Да и шмалял "переговорщик" не одиночными, а короткими кучными очередями. Чуваку, все еще сжимающему в руках мой шедевр, разворотило сонную артерию. Знаете, что бывает при повреждении любой крупной и жизненно важной артерии? Очень быстрая и очень… кровавая смерть. Фонтан крови окропляет его пиджак, лицо химеры, стол, пол и кусок стены. Он падает со стула и еще дергается, судорожно пытаясь зажать ладонью горло, когда его коллега упирается спиной в стенку и медленно сползает вниз обмякшим мешком. Два глаза — два дротика, точно в зрачки. Прошило глазные яблоки, пробило дно глазниц и впилось в мозговое вещество.
"Клон" не пытается порвать наручники или вырвать стул, вцементированный в пол.
Он смотрит в камеру, тускло подмигивающую зеленым светодиодом, в углу. Кровь стекает с щек и подбородка на шею и грудь. Продолжает улыбаться и выстукивает тот самый ритм. "Queen" — "We will rock you". Два раза ударить кулаками по столу — один хлопнуть в ладоши. Два удара — хлопок. Два удара — хлопок.
А в это время из "обезьянника" вырываются остальные мои творения.
И что я могу сказать… все как в анекдоте — после этих слов в маршрутке начался сущий кошмар. Я бы даже предположил, Техасская резня бензопилой.
Глава 4
Торговец оказался предельно неразговорчивым типом. Серьезно, я даже малость удивился, как-никак сама профессия предполагает умение мастерски накладывать лапшу на ушные раковины посетителей. Но нихуя. Взмах узловатой, больше напоминающей засохший корень, рукой и время останавливается, густея до состояния железобетонного сиропа.
