Но приемщик, мужик лет тридцати, заявил, что у меня конструктивные изменения. Спортивный руль, сиденья и ручка КПП — короткоходка. Извини шеф, не могу. И я вышел из себя.
— Значит так — сказал я, доставая их кармана сто рублей — слушай сюда удод. Ты сейчас, лично, оттолкаешь мой экипаж в цех. И тогда я тебе ничего не сделаю. Этого достаточно, что бы ты понял? А то ведь, я тебя заставлю сделать все задаром.
Приемщик на пол головы выше, и кило на двадцать тяжелее. Видимо не просто так. Похоже, граждане, частенько проявляют недовольство. И поставили того, кто сможет противостоять. Да только мне было плевать. И я начал прикидывать, как буду его бить головой о стену забора на въезде.
Пролетарий, к его чести, не испугался. Хотя, кажется, понял, что его ждет. Сотка исчезла в его кармане. Но, вместо того, чтоб впрячься и толкать, он задумчиво меня оглядел. И сказал:
— Давай отойдем. Есть разговор.
Мы отошли в сторону, он достал из кармана комбеза пачку БТ, и протянул мне. Я мотнул головой и достал свое Marlboro. Он хмыкнул.
— Я вижу, ты мужчина серьезный. Не хочешь вместо своего, шестеровский движок?
— А ГАИ?
— У нашего сервиса официальное разрешение на переделку. Мы ментам двигуны переставляли, и нам выдали.
— А подвеска, коробка, редуктор?
Приемщик с уважением поглядел на меня, протянул руку и представился:
— Меня Иван зовут.
— Я Коля.
Мы пожали друг другу руки.
— Все, Коля, делается. Если тебя не пугают расходы.
— Так что с ГАИ?
— Мы дадим официальную справку о внесении изменений. В любом ГАИ примут. Но, если хочешь, на Попова есть один капитан. Он тебе поможет все быстро оформить, на Энергетиков [13].
На том и поладили. Привезенный мной движок остается им. А я доплачиваю за более лучший, и за то, что потом назовут — тюнинг. Хотя, прошлым летом, я вполне серьезно занимался аутотренингом, и убеждал себя что это прикольно и стильно, кататься на Жигулях. В общем, за все про все, три тысячи шестьсот рублей. И вправду, проще было новую машину купить. Да только новую, не переплатив, тоже не достать.
Так что, когда открылась касса, я заплатил девятьсот семьдесят официальных рублей. Петр и Иван прониклись ко мне уважением. Потому что я с одной стороны не жадничал, с другой стороны не позволил себя развести по мелкому. С третьей стороны, им понравилась обрезанная ручка КПП, они сказали, что будут предлагать клиентам. Я промолчал про тонкости этого улучшения. В качестве жеста дружбы и сотрудничества, они мне задаром воткнули руль с Жигулей для английского экспорта. Тоесть официальный спортивный руль для ВАЗ. А не поделку, как я поставил…
Сурков, узнав что я еду на Энергетиков, напросился со мной. Познакомишь меня, Дух, с этим ментом. А то чо я, езжу на чужой Волге…
В день моего эпичного разрыва, точнее в ночь, мы с ним долго сидели, в конце-концов поднабравшись. Как я понимаю, вернувшись домой, Лишова позвонила Ирке, и потребовала обо мне ей больше не напоминать, потому что все кончено. И я потешался над Сурковскими затруднениями.
— Ты будешь вынужден мне отказать от дома, Серега! Я так и знал, что эта Ирка — не к добру.
— Да чо ты веселишься то? Дух, вот какая у тебя цель жизни?!
— У меня и жизни то нет…
— Кончай! Так и знай, что Вика не только подруга моей жены, но и мой друг.
— Как интересно! Я тоже твой друг. Идея! Будем видеться тайно. В обстановке строгой конспирации.
— Завязывай делать вид, что тебе плевать!
— Да нет, грустно конечно. Это Иво у нас, красив как гвардейский конь. Любая сочтет за счастье с ним общаться. А я простой вепс. Мне будет трудно найти подругу.
— В твоем институте?!
— Ты не понял, я наконец то поумнел. И моя девушка не будут учиться со мной в одном институте. Схожу как ни будь, с пацанами, в ЛДМ, на дискотеку.
Капитан Павел Петрович Лейкин, сотрудник ГАИ, оказался не только в гражданском. У меня выходной ребята. Но и простым и свойским. Когда мы подобрали его на Охте, он поначалу напрягся. Я не сказал, что буду со спутником. Но потом он успокоился. А узнав, что Суркову нужно будет как ни будь оформить на себя машину, и вовсе обрадовался дополнительному доходу. Тщательно изучив мою папку с документами, он сказал что за пару часов все сделаем. Давай, Коля, пети-мети. Получив сотку десятками, наказал никуда не уезжать, и скрылся в домике ГАИ.
Мы с Сурковым курили, и трепались обо всем по немногу. Я рассказал про героический ремонт, и незаметные глазу улучшения. Он надменно говорил, что ездит со мной уже час, а ничего не почувствовал.
— А ты куда после Москвы собираешься?
— Ясное дело на Кубань. Мне там нравится. Разве что, может, куда на море съезжу. С другой стороны, хотелось бы быть здесь в момент, когда ты станешь отцом. Кто ещё сможет тебя скрутить, если ты сбрендишь на радостях?
— Ты жалеешь, что вернулся?
Я усмехнулся. Лишова конечно дура. Но в одном я ей благодарен. Я не остался там. Как ни крути — здесь я дома.
— Ну, сам подумай, Сурков, вот был бы я сейчас в зимней Бразилии…
— Не в Ницце?
— Лучше молчи. А то прет из тебя деревня, напополам с арабскими шейхами, и негритянскими царьками. Они тоже, услышали — Ницца, и стаями туда. А четкие пацаны Ниццей пренебрегают.
— В Бразилии лучше?
— Нет конечно. Но там интересней. Да и танго…Заодно и освоил бы.
— Тетя Таня как чувствовала, когда говорила, что ты на негритянке женишься.
— Я, Сурков, не могу что то обещать, не изучив матчасть. Я должен понять негритянскую сущность, отличие ее от мулатской, креольской и вообще, меня ждут изнурительные исследования.
— У тебя такая харя…По тебе ничего не поймёшь. Если б ты про миллион баб не заговорил, я б поверил.
— Ты о чем?
— Че я думаешь, с тобой поперся? Утром Вика к Ирке в гости пришла.
— Не интересно, Сурков — я закурил — ты сделал выбор, и выбрал жену. И бесишься. Но ты прав в своем выборе! Кому то наследник, ну а мне — Бразилия.
— Душина, ты меня знаешь, я не лезу. Но я считаю, что вам нужно поговорит. И это нужно не ей. А, в первую очередь…
— Ты прав, Сурков, лучше на Ямайку. Зимы нет, рэггей отовсюду да и …
— Я ещё не закончил говорить!
— А я уже перестал слушать. Закрыли, Сурков. Хватит.
— Какой же ты, бля, баран упертый…
Договорить он не успел. Раздался «бум» и машину не сильно, но ощутимо качнуло. Кинув взгляд в зеркало, я увидел, что в зад нам въехала какая то красная пятерка-Жигули.
— Гм. Кажется, Сурков, нам врезались в жопу. Черт, я только из сервиса.
— Господи, хорошо то как! Уже хочется набить кому ни будь морду.
Мы вылезли из машины. Из уткнувшейся к нам в задницу пятерки появились трое. Водитель, и двое с пассажирской стороны. Весьма корпулетные парни, крикливо одетые в ультрамодные тряпки.
— Съ@бали отсюда — хмуро сказал мне парень, вылезший из за руля — это наше место.
Авторынок, который в народе называют «На Энергетиков», если строго формально, расположен, на самом деле, на проспекте Блюхера. Огороженный загон для продавцов с их техникой. И типовой сарай ГАИ, где можно быстро оформить покупку и получить транзитные номера. Это лет через десять, здесь построят четырехэтажное здание МРЭО, фитнес-центр, натыкают автосервисов, и брендовых площадок. Но и сейчас народу более чем достаточно.
Приехав, мы проехали и сам рынок, и барак ГАИ. И запарковались в тени кустарника, поодаль. У рынка и ГАИ, было не протолкнутся от авто и народу. Поэтому претензия непонятная. Разве что тень.
Я подошел и посмотрел место удара. Мой бампер чуть вмяло. Если честно, то мне было совершеннейшим образом насрать. В Париже вон, на звук паркуются. Сдал назад, ткнул жопой стоящий экипаж, сдал вперед — подттолкнул переднюю машину. И пошел себе куда нужно. Но хамить то зачем?
— Полтинника будет достаточно — ответил я. — на ремонт бампера. Давай, сердешный, раскошеливайся.
