"Фантастика 2025-76". Компиляция. Книги 1-35 (СИ) - Стоев Андрей

— Не имею ни малейшего понятия, — пожал я плечами.

И тут же задумался: а я точно не имею ни малейшего понятия? Кое-какие предположения у меня всё-таки появились, но обсуждать их с Генрихом я ни в коем случае не собирался.

— Так вот, — продолжал он, — в связи с этим сразу возник очень важный вопрос: такой прогресс случился у вас только в боевых умениях? Поэтому я и устроил вам эту проверку с ножами. Как оказалось, вы не только стали драться лучше, у вас заметно изменилось восприятие мира. Так что твоя победа, Арди, действительно неслучайна — ты меня и в самом деле перерос. Я, конечно, с удовольствием буду с вами и дальше заниматься — для меня это ценная возможность сразиться с сильным противником. Но сам я уже ничего вам дать не смогу. Чтобы развиваться дальше как боевикам, вам нужен противник посерьёзнее — та же Анна Максакова, например.

— Вы меня очень озадачили, наставник, — признался я. — Вы хотите сказать, что боевая практика для нас совершенно бесполезна?

— Нет, не совсем бесполезна, — покачал он головой. — Мы же здесь не только дерёмся. Но вам определённо необходима индивидуальная программа. Я отправлю доклад декану — может, Академиум и в самом деле сможет организовать вам тренировки с Максаковой.

— Не уверен, что Анна согласится, — с сомнением заметил я. — Зачем ей это?

— Может, и согласится, — возразил Генрих. — Ей тренировки тоже полезны и я сомневаюсь, что у неё имеется большой выбор партнёров. Чем выше поднимаешься, тем сложнее найти равного противника.

— Насчёт равного противника — это всё-таки не про нас, — хмыкнул я. — Но вы правы, она может и заинтересоваться.

— В общем, посидите пока, подумайте, что для вас не имеет смысла, а что может оказаться полезным, — сказал он поднимаясь. — А потом мы вместе сядем и попробуем наметить для вас индивидуальные программы.

Он двинулся к Сельковым, которые уже вошли во вкус и довольно задорно мутузили друг друга. Мы проводили его взглядами и помолчали, обдумывая новости.

— Я всё-таки не совсем поняла, что изменилось… — вздохнула Ленка.

— А я понял, — отозвался я. — Ты разве не заметила, что чем лучше у нас структурируется эссенция, тем лучше мы чувствуем Силу?

— Что-то такое есть, — неуверенно отозвалась она. — Я как-то не особенно об этом задумывалась. Но вообще-то да, ощущения немного изменились.

Действительно, ощущения изменились и не немного, а довольно сильно. Интересно, что до разговора с Генрихом я тоже не особо обращал на это внимание. Похоже, мы так увлеклись структурированием эссенции, что полностью упустили из виду прогресс в других областях.

Эссенцию мы с ней решили структурировать по-разному. Марен, по всей вероятности, нападёт на меня, причём неожиданно, так что я выбрал структуру, больше приспособленную для защиты. Ленке непосредственная опасность грозит меньше — вряд ли Марен знает о её роли в гибели его брата и он, скорее всего, не станет воспринимать её всерьёз, если вообще обратит на неё внимание, — поэтому она предпочла структуру с упором на нападение. Структурирование оказалось совсем непростым делом, но кое-какие успехи у нас появились — узлы структур уже обозначились и начали постепенно набирать плотность.

— Думаю, Лен, мы можем считать доказанным фактом, что эссенция помогает лучше ощутить Силу, — сказал я. — Для меня главный вопрос выглядит так: допустим, мы избавились от эссенции. Израсходовали её полностью, или ещё как-то. Сохраним ли мы в этом случае наше теперешнее сродство с Силой или откатимся назад, к состоянию до эссенции?

— Не знаю, Кени, — в замешательстве сказала она. — Но мне кажется, что если и откатимся, то сможем быстро вернуться обратно. Мы же будем помнить наше ощущение Силы. Может, спросить у Алины?

— Она ничего не скажет, — покачал головой я. — Потому что сама больше ничего не знает. Я полностью уверен, что она рассказала всё, что знала. Да собственно, не так уж много она и знала. Только то, что Драгана сумела раскопать в архивах Круга, но там вряд ли можно найти что-то по нашему с тобой случаю. Наши развивают сродство с Силой, те из Полуночи структурируют эссенцию, а вот про таких, как мы — которые структурируют эссенцию, чтобы потом от неё полностью отказаться, — про таких вряд ли кто-то слышал.

Зайдя в ворота замка, Росомаха слегка растерялся. Во дворе замка царила суета, а из бывшей конюшни, ныне администрации баронства, доносились крики. Управляющего нигде видно не было. «Что здесь у них происходит?» — удивился Росомаха.

— А ну-ка, постой, — обратился он к пробегающему мимо мальчику, по всем признакам, курьеру.

Тот, ни слова не говоря, просто отмахнулся рукой и побежал было дальше, но Росомаха был готов и цепко ухватил его за ухо. Дитя ойкнуло и послушно остановилось.

— Ты как себя ведёшь со старшими, росток? — сурово спросил Росомаха. — Может, тебя укоренить?

— Отпустите, дедушка, — заныл мальчик. — Меня накажут, если задержусь.

— Я тебе покажу дедушку, — грозно пообещал Росомаха. — Где управляющий?

— В замке сидит, где же ещё. Отпустите, мне бежать надо.

— Ну ладно, беги, — сжалился Росомаха, отпуская ухо. — И научись себя вести, а то в следующий раз не посмотрю, куда тебе там надо.

Мальчонка рванул от страшного деда, недослушав нотацию, а Росомаха усмехнулся и двинулся к донжону. Управляющий действительно обнаружился у себя в кабинете.

— Привет, Леннарт, — поздоровался Росомаха, заглядывая в дверь. — К тебе можно? Не оторву тебя от дел?

— А и оторви, Росомаха, — обрадовался Фальк, откладывая бумаги. — Здравствуй. Какими судьбами к нам?

— Как всегда, по делам, — пожал плечами тот, ставя на стол берёзовый туесок. — Гостинец вот тебе привёз.

— Ягоды? — понимающе спросил Леннарт.

— Ягоды, — кивнул Росомаха.

— Дорогой гостинец, — покачал головой Фальк. — Я же знаю, сколько они стоят.

— Брось, Леннарт, — махнул рукой Росомаха. — Лес не обеднеет от горсти ягод. Да и дорого они в Новгороде стоят, а барон их у нас за совсем другие деньги покупает.

— Тебя Ворон, случаем, не покусал? — усмехнулся управляющий, бережно убирая туесок. — Баронство вам за них, кстати, гораздо дороже платит, чем ты думаешь. Просто вы получаете сразу чистые деньги, за вычетом налогов, а налоги баронство само из этой платы удерживает. Его милость приказал так делать, чтобы Ворон в припадках не бился каждый раз, когда фискальный год к концу подходит. Ему ведь легче удавиться, чем пфенниг барону заплатить.

— Хм, — крякнул Росомаха. — Да, так действительно лучше. Мы, конечно, Ворона постепенно воспитываем…

— Ну-ну, воспитывайте, — засмеялся Леннарт. — Вы, главное, помните, что прибыль с ваших ягод не барону в карман идёт, что бы там Ворон на этот счёт ни воображал. Вот к вам дорогу щебёнкой отсыпали — ты же это наверняка своей спиной почувствовал? На какие деньги это сделали, как ты думаешь?

— Ну, спиной я не особо почувствовал, — замялся Росомаха, — но дорогу мы заметили, конечно, спасибо.

— Не особо почувствовал? — внимательно посмотрел на него Фальк. — Вылечил спину, что ли? А знаешь, ты ведь и впрямь выглядишь сильно помолодевшим.

— Ездил к барону, там меня подлечили, — признался тот. — И Бобра тоже вылечили.

— И вы ещё барона не цените, неблагодарные, — укоризненно попенял ему Леннарт. — А вот я каждый вечер за здоровье его милости Господу молитву возношу. Я же помню, какой дырой наше баронство было до его милости, и вижу, чем оно стало. Да и вы тоже не сильно-то хорошо в своём лесу до барона жили.

— Да я-то ведь и не спорю, — смущённо сказал Росомаха. — Мы барона ценим, не суди обо всех нас по одному Ворону. Слушай, а что там у вас за суета? — перевёл он разговор с неудобной темы.

— У нас через неделю учебный год начинается, а учебники в школу до сих пор не подвезли, — пояснил Леннарт нахмурившись. — И главное, правды вообще не могу добиться — то ли эти учебники где-то потеряли, то ли их вообще не заказали. В общем, я сказал так: если к началу учебного года учебников в школе не будет, то весь отдел образования переедет в тюрьму ждать суда барона, а в отдел я других наберу.