Я не выдержал смотреть на неё и, смочив кончик полотенца в воде, подошёл вытереть её намаранную щеку — чем она там всё это время занималась? Ривка удивлённо подняла глаза, но не сопротивлялась. Я сосредоточенно оттёр намаранную кожу и, бросив ей в руки разрисованную ткань, подмигнул. Та словно только что проснулась.
— Шо це такое? Держите этого монстра, а то он покусает всех зачаровальщиков! — восхищённо прыгал вокруг ножей Ицхак, не обращая на нас внимания. — Ривка ты видела? — он повернулся к ней, а я пошёл к стулу, на который положил свои вещи. — Видела? Три ножа! Мама дорогая, тут с одним возишься по десять часов… На, посмотри! — он вложил ей в руки водный артефакт, и она провела по нему пальцами.
— Аккуратный, — немногословно выдала девушка.
— Да его в три раза дольше хватит… — и тут малолетний торгаш замолчал, кажется, познав новую истину. — Дяденька, вы же не будете их продавать тута?
— А тебе какое дело? — спросил я, надевая куртку.
— Ну, так вы всем цены перебьёте.
— Не боись, это не для бастионских. Тем более у меня нет лицензии на торговлю здесь, — я хоть и был членом гильдии зачаровальщиков, но коммерческие соглашения заключаются с каждым населённым пунктом отдельно.
Ицхаку незачем было знать, что у меня большие планы насчёт этого рынка сбыта. Пока набиваю руку, я хотел осмотреться и завести здесь знакомства.
— Фух, — выдохнул он.
— Ривка, — я кивнул хозяйке, перед тем как вышел на улицу, — всего доброго.
— До свидания, — ответила та звонким голосом.
— Ну что, нашёл что-нибудь интересное? — спросил я Ломоносова, когда мы возвращались к себе домой.
— В основном трактаты по водной и земляной атрибутике до пятидесяти процентилей.
— А по рунической системе?
— Да есть немного, но на иврите. Я только по картинкам понял, так что вот, — подвёл он итог.
Мои языковые навыки пока недостаточно были развиты — банально не хватало времени в сутках. Мы и так с Иваном часто переходили на французский, чтобы я тренировался в режиме реального времени.
— Да уж, ну тогда придётся учить ещё и его, — сказал я.
— Ну да, в пятницу выучишь иврит, на среду оставим китайский, а через неделю арабский, подумаешь, — пожал плечами Ломоносов.
— Нет, я китайский бы пропустил, немецкий пока важней, — улыбаясь, ответил я.
Мой друг ещё не знал, насколько быстро я смогу поглощать и усваивать информацию, когда увеличу количество клонов сознания.
— Как скажете, сударь, — Иван отвесил шуточный реверанс.
Он немного завидовал, ведь сам на обучение потратил, считай больше двадцати лет жизни, постоянно трудясь и расшибаясь в лепёшку, чтобы достать книги. Собственно к церковникам он пошёл отчасти из-за богатой библиотеки.
Мы перекусили в трактире, и я отпустил всех, разрешив отдохнуть. Сам же медитировал до конца дня, и остаток маны потратил, тренируясь в магии теней. К вечеру ко мне постучался Иван и в дверях сказал.
— Я договорился на завтра, идём с конопатчиками в восемь утра.
— Хорошо, — оторвавшись от чтения, сказал я ему.
Конопатчиками на местном сленге называли клириков, что специализируются на закрытии брешей. В принципе любой церковник мог это сделать, но данные товарищи справлялись куда быстрее и меньше ошибались. Мне очень важно было наладить с ними контакт и засветиться.
Потому утром мы отправлялись вместе с ними закрывать Брешь. Заказ уже был подтверждëн, и нас ожидали с минуты на минуту. Мы встретились с протоиереем ответственным за эту операцию и уладили все детали. Наша задача была охранять караван во время транспортировки, а также в процессе закрытия портала.
— Всё понятно? — спросил нас церковник.
Мы с Иваном закивали и отправились к доверенным нам клирикам. Всего их было пять. Три на мне и двое на Ломоносове.
— Давай помогу, — предложил я, когда увидел худосочного парня, сгибающегося под весом мешка, что он тащил к лошади.
— Не надо, уйди, — резко ответил тот и раздражённо прошёл дальше.
Я пожал плечами и смотрел, как служитель церкви старательно закрепляет свою «драгоценность». Что самое странное — другие клирики тоже не давали простым смертным касаться таинственных мешков, будто боялись, что их содержимое осквернится рукой грешника. В то же время сами носили белые кожаные перчатки. Я во все эти сказки не очень-то верил. Магия — штука прикладная, так что вскоре не выдержал и тихонько задал вопрос Ломоносову.
— А что там внутри?
— Священные камни, — ответил тот, — советую не прикасаться к ним, это может быть опасно.
— Да ну? — поднял я бровь.
— Только не говори, что ты хочешь… Чёрт, Артём, может, не надо?
— Тебе же тоже дали мешок, м-м-м? — спросил я, пожирая глазами гружёную лошадь друга.
— Это на всякий случай и мне доверили его по старой памяти…
— Давай сюда, — позвал я его за угол, — пока не отъехали, гляну.
— Артём, — зашипел Ломоносов.
Но я уже взял под уздцы кобылку и как ни в чём не бывало сместился вбок от склада туда, где нас никто не видел. Клирики суетились с росписями, а их протоиерей о чём-то горячо спорил с коллегой, выдавшим эти «гостинцы».
— Если нас заметят… — снова пожаловался Иван, но я уже сбросил мешок на землю и развязывал пеньку.
— Не дрейфь, — наконец узел поддался, и моему взору открылась целая гора светло-фиолетовых камешков.
«Что за чёрт⁈»
Я не мог поверить своим глазам. Такой же камень я уже встречал в прошлом мире, правда, в единичном экземпляре, и его использование стоило мне жизни, а тут их было как грязи навалено.
«Откуда здесь столько Сумеречных гемов?»
Глава 11
Сумеречный гем
Мы ехали верхом к месту назначения. От Бастиона это примерно десять километров. Брешь недавно запечатали, убив вожака, и нужно было срочно её закрывать. Я на себе то и дело ловил взгляды Ломоносова, скачущего через ряд справа.
«Странно. В моём мире Сумеречный гем считался чем-то очень редким, только доверенный архимаг Хессии мог им владеть, а здесь это простой расходник церковников».
Ну не такой уж простой, раз Клирикрос монополизировал его добычу и держали всë в секрете. Одно я могу сказать точно: при прикосновении я не ощутил ту мощь, что была у конкретно моего гема. Это будто слабая его версия.
Монстров по пути нам не встретилось, но все были начеку. За стенами погибнуть можно только так. Я пока выбросил из головы увиденное и сосредоточился на миссии. Трусцой мы уверенно продвинулись к конечной точке и, не делая перерыва на перекуры, тут же прошли к Бреши, где нас поджидала группа быстрого реагирования из пяти человек.
Видно, что они скучают и хотят поскорее отсюда смотаться. Везде были разбросаны части монстров — эти ребята поленились собрать трупы в кучу. Я не преминул им это заметить.
— А ты кто, дядя? — сплюнув, обратился ко мне некромант с бандитской рожей, испещрённой оспинами. — Новенький, что ли? Я за сегодня и так отпахал, будь здоров — пусть чистильщики сами разбираются, они за это деньги получают.
Остальные тоже не горели желанием наводить уборку, так что я махнул рукой и просто смотрел, как наши клирики окружают двухметровую Брешь и обкладывают её со всех сторон мешками. Я встал поближе, чтобы слышать, что они там бормочут. Память услужливо записывала эти словесные заклинания и откладывала в копию сознания.
Это, кстати, ещё один плюс клона. Так можно проделывать с любой информацией, даже на разных языках. Например, у меня уже «висела» на подкорке та французская книжечка по руническим кругам. Когда мои лингвистические знания расширялись, то сведения из учебника будто распечатывались и предоставлялись в общий доступ для осмысления.
Однако слишком сильно забивать этим голову я не хотел. Чем больше таких неоформленных кусочков знаний будет захламлять второй клон, тем медленней он работает при создании рунических кругов. Так что туда «закидывал» только что-то очень важное.
