Не знаю зачем, но Нарк, разработавший для нас приложение чата, добавил в него какие-то старые анимированные смайлики из какой-то ICQ. Я о ней слышал, но она перестала быть популярной задолго до того, как у меня появился первый компьютер с доступом в интернет.
Я застал только «Мейл.ру Агент» и «Мой мир», у меня даже аккаунт в «Моём мире» до сих пор зареган, хотя я как-то думал его удалить. Наверное, сервер, на котором записаны данные о нём, сейчас тихо деградирует где-нибудь в Москве или в Питере.
«А что, интересно, происходит в Питере?» — озадачился я. — «В Москве я бывал, но красоты не видал, а вот в Питере, наверное, вообще была полная жопа, потому что Финский залив».
Мы и раньше подозревали, что на побережье небезопасно, из-за того, что в воде обитает больше биомассы, чем на суше и потенциал для развития необычайно высок, но Волгодонск показал нам, что наши подозрения оправданы с большим запасом.
Всё дело ведь в биомассе — чем больше удастся сожрать, тем больше шансов на выживание. На суше биомассу надо как-то найти, она скрывается в складках местности и в лесах, а в какой-нибудь реке от хищников спрятаться почти негде, поэтому там, всё это время, шла бесконечная битва не на жизнь, а на смерть.
И некоторые победители, когда стало очевидно, что биомасса кончилась, были вынуждены осваивать новые пространства. Я даже подозреваю, как оно происходило — какие-то твари нароллили (2) себе развитые конечности, что позволило им ненадолго выходить на сушу и жрать там всё, что попадётся, а это конкурентное преимущество, поэтому они попёрли из водоёмов, будто у нас, на суше, мёдом помазано…
Думаю, на побережье океанов происходит тотальный капец из-за прибрежных морских обитателей, которые легко могли обзавестись конечностями для суши и начать террор островов и побережий.
В той же Японии, как мне кажется, полный ништяк со зверьём — там проблемой является, наверное, голод из-за чрезмерного перенаселения. Но если теория о морских обитателях верна, то голод — это не единственная проблема Японии.
Об остальных островах, где выжило много людей, можно даже не говорить. Нужно просто представить себе какую-нибудь белую акулу, которая выходит на сушу и закусывает людьми.
Дельфины, касатки — они ведь очень умные создания, которые способны к сложному мышлению. Я смотрел как-то научпоп-ролик на Ютубе, в котором утверждалось, что у них даже свои языки есть, культура и прочие присущие разумным существам особенности.
Мне запомнилось то, что у дельфинов точно есть имена, а это значит, что они отчётливо осознают своё «я».
И если у дельфина появятся развитые конечности, позволяющие перемещаться по суше… Наверное, у нас появится ещё один очень серьёзный конкурент в эволюционной борьбе.
Нарк как-то размышлял вслух об обезьянах и прочих приматах — у него есть версия, что если они пошли не по самому очевидному и тупому пути, то есть, по пути физического усиления мутациями, а косвенно освоили что-то, способствующее развитию интеллекта, то может быть, что шимпанзе сейчас гоняют негров по всей Африке…
«Фильм же был какой-то на эту тему», — попытался я вспомнить. — «Там ещё этот играл, отменённый… Джеймс Франко? Да, он. Обезьяны вместе — сила!»
Не хотелось бы оказаться сейчас в Африке, потому что там и без этого сильная живность, а уж сейчас — страшно представлять.
Ор из колонок продолжался, но дроноводы не сообщали ничего.
Сажусь на настил и достаю второй батончик «Пикник».
«Жаль, что вы конечны…» — рассмотрел я его.
Разворачиваю обёртку и вижу на внутренней стороне набор цифр. Какая-то акция, наверное — введи код на сайте и выиграй путёвку на хуй и так далее. Уже неважно совсем.
Съедаю всё ещё вкусный шоколадный батончик и выбрасываю обёртку с крыши.
Из-за воплей из колонок даже не поговорить ни с кем…
«Приготовиться к бою!» — написал Проф. — «Всем спуститься с высот и занять укрытия!»
«А что случилось?» — спросила Палка.
«С запада движется крупная группа вооружённых людей, в боевом порядке», — ответил Проф. — «Сомневаюсь, что они мчатся спасать нас. Расстояние — восемьсот метров. Двигайтесь живее».
Перехватываю РПК-74, складываю сошки и спрыгиваю с крыши.
Палке и Вину пришлось спускаться осторожнее, чтобы не сломать себе что-нибудь, а я могу без последствий спрыгивать хоть с пятиэтажки. Суставы усилены, выработаны некие амортизационные усовершенствования мышц и костей — это очень удобно.
Захожу на задний двор «Победита» и осматриваюсь на предмет подходящего места для оборудования огневой точки. У меня РПК-74, с барабанным магазином на 75 патронов, поэтому я могу уверенно подавлять противника огнём и, клянусь богом, буду это делать.
«Музыку» выключили, чтобы не мешала, а все участники прерванной охоты заняли оборону в направлении приближающегося противника.
Жизнь учит нас, что не надо ждать ничего хорошего от вооружённых людей, которые идут к тебе в боевом порядке, и что лучше встречать их так, будто вы уже враги.
За «Победитом» проходит железная дорога, на которой, как назло, навсегда застыл грузовой состав. Состоит он из каких-то разноцветных цистерн, но они не помечены знаками «Легковоспламеняющаяся жидкость», «Окислитель», «Взрывается» и так далее, поэтому я не ожидаю при грядущей перестрелке техногенную катастрофу.
Занимаю хорошую позицию под прикрытием колёс и рельса, устанавливаю РПК-74 и переключаюсь на ИК-зрение, чтобы не пропустить появление противника.
— Проф, нам придётся их валить? — спросил я через кенвуд.
— С высокой вероятностью, Студик, — ответил он. — Их больше, чем нас, они уже разделились на две группы и готовятся к бою. Это недружественные действия, поэтому приказываю считать этих людей условно-враждебными.
— Понял тебя, Проф, — ответил я.
— Но сначала я выйду к ним, чтобы поговорить, — предупредил Проф. — Огонь открывать только в случае агрессии.
— Нахрена так рисковать, Проф⁈ — спросил Щека. — Давай грохнем их, а потом будем разбираться!
— От одного разговора никто не пострадает, — ответил на это Проф. — В случае чего, я отступлю, и ты получишь свою долгожданную возможность замочить их.
— Ладно… — согласился Щека.
Не то, чтобы Профу нужно его согласие, но у нас в группе поддерживаются элементы коллегиальности и взаимоуважения. Но, в конце концов, мы подчиняемся Профу, потому что он умный мужик и, что самое важное, успешный — его стратегические решения обеспечили нам то, что мы имеем.
Я, например, не уверен, что мог бы управлять нашей группой так, чтобы мы, в итоге, не оказались в какой-нибудь безвылазной жопе.
Заранее чуть ослабляю усики имеющихся у меня гранат.
— Шестьсот метров, — предупредил Проф. — Я выхожу им навстречу.
Вижу его, решительно идущего по открытой местности. Будь он обычным человеком, это стало бы очевидной попыткой самоубийства, но у него есть специфическая способность, которая существенно повышает шансы на его выживание.
Наконец, я фиксирую тепловые пятна, помимо силуэта Профа.
Он переключил свою рацию в режим непрерывной трансляции.
— Приветствую! — услышал я из динамика своего кенвуда.
Из-за лысого кустарника вышел крепкого телосложения мужик в недешёвой военной экипировке.
— Здоров, коль не шутишь! — ответил он Профу.
— Зачем вы пришли сюда? — сразу перешёл тот к делу.
— А разве вы заявляли о своих правах на эту территорию? — задал резонный вопрос неизвестный. — Тебя как звать?
— Зови меня Профом, — ответил ему Проф.
— А ты зови меня Муравьём, — представился мужик. — Чем вы тут занимаетесь? Почему шумите?
— Охота, — ответил Проф.
— Дроны ваши? — спросил Муравей.
Я слышу настойчивое пиликанье — похоже, что у него есть какой-то девайс, улавливающий сигналы на частотах, типичных для дронов.
— Наши, — кивнул Проф.
— Ну, да, — произнёс Муравей. — А чьи же ещё?
— Так чего вы здесь забыли? — поинтересовался Проф.
