В огромном зале, утопающем в полумраке мерцающих свечей и густых клубах табачного дыма, лениво поднимающегося к сводчатому потолку, граф Курчатов стоял у мраморного камина, нервно покручивая золотой перстень на мизинце. Его острый взгляд метался по лицам собравшихся аристократов: графов, баронов и прочих высокородных особ, ныне объединенных общей бедой.
Все они были по уши в долгах перед Добрыниным, и мысль о том, что империя может выбить из них всё до последнего гроша, заставляла их скрежетать зубами.
— Никогда не думал, что придётся делить одну петлю на всех, — усмехнулся граф, бросая саркастический взгляд на герцога Лебедева. — Хотя, говорят, массовые казни нынче в моде.
— Не время для шуток, Курчатов, — нахмурился Лебедев, поправляя безупречно завязанный галстук. — Добрыня Добрынин — виновник всей этой катастрофы. Он собирается сотрудничать с императорской семьёй по поводу наших долгов.
— Ах, Добрыня, этот святой рыцарь на белом коне, — протянул граф, опираясь на резную каминную полку и с интересом наблюдая за игрой пламени. — Может, отправить ему благодарственную открытку? С ядом, разумеется.
Баронесса Зотова, сидевшая в кресле рядом, поджала губы:
— Мы не можем его просто убить. Это вызовет слишком много вопросов. Нужен идеальный план.
— А кто сказал, что мы не можем? — прищурился Курчатов. — Вопрос лишь в том, как сделать это незаметно…
— Проблема в том, — вмешался тихий голос с другого конца стола, принадлежащий князю Мещерскому, — что если долги перейдут империи, она выбьет из нас всё до последнего медяка. А у некоторых и медяков-то не осталось.
— О, неужели великий князь разорён? Какая трагедия, — усмехнулся граф. — Может, нам организовать сбор средств?
— Хватит язвить, Курчатов, — бросил барон Воронцов, с силой стукнув кулаком по массивному столу. — Лучше подумай, что делать с Распутиным. Говорят, в его папке есть расписки по всем нашим долгам. Если её заполучить…
— Напасть на Распутина? — граф вздёрнул брови, изображая искреннее удивление. — Вы предлагаете бросить вызов самому дьяволу? Да вы, господа, смельчаки! Или просто глупцы.
В зале прошёл глухой ропот. Некоторые аристократы переглянулись, не зная, как реагировать на его дерзкие слова.
— У нас есть люди, которые следят за ним, — осторожно произнёс герцог Лебедев. — Возможно, удастся перехватить его…
— Удастся, что? — резко перебил граф, отталкиваясь от камина и сделав шаг вперёд. — Утащить его из-под носа у императора? Или вы полагаете, что Распутины — простые смертные, которых можно запугать парой наёмников?
— Мы обязаны хотя бы попробовать, — настаивал Лебедев. — Иначе мы обречены.
Курчатов рассмеялся громко, почти истерически, его смех эхом разнёсся под сводами зала.
— Обречены? Мы обречены с того момента, как эти подлецы Безруковы и Радугины решили играть в свои игры за нашей спиной! Если бы они поделились информацией, мы бы давно уладили этот вопрос. Но теперь… Теперь мы тонем, господа. И каждый наш отчаянный взмах лишь тянет нас на дно.
— Что ты предлагаешь? — тихо спросила баронесса Зотова, не сводя с него пристального взгляда.
Граф подошёл ближе, наклонившись к ней и усмехаясь хищной улыбкой.
— Я предлагаю сыграть по-крупному. Если до Добрынина не добраться, стоит ударить по его слабым местам. Мы знаем, с кем он встречается сегодня. Наши люди уже там, готовы схватить его.
— Это крайне рискованно, — покачал головой князь Мещерский. — Если что-то пойдёт не так…
— Тогда мы все висим на одной верёвке, — закончил за него Курчатов. — Но разве не к этому мы стремимся? По крайней мере, будет забавно посмотреть, как империя пытается распутать клубок наших интриг.
— Ты безумец, — прошептала баронесса.
— Возможно, — согласился граф, вновь усаживаясь в кресло и неспешно закуривая сигару. — Но в безумии есть своя логика. Захватим этого человека, заставим Добрынина отказаться от наследства в пользу сестры, а потом надавим на неё. Девочка наверняка уступчива.
— А если нет? — раздался голос из тёмного угла зала.
— Тогда братец случайно отправится на тот свет, — равнодушно пожал плечами граф Курчатов, выпуская кольца дыма изо рта. — Несчастный случай. Такое случается.
В зале воцарилась гнетущая тишина. Каждый обдумывал слова Курчатова, взвешивая риски и возможные последствия.
— Ладно, — тяжело вздохнул князь Мещерский, вытирая пот со лба. — Пусть твои люди действуют. Но если всё пойдёт не так…
— Тогда я первым приглашу вас на бал в честь нашего падения, — усмехнулся граф, его глаза хищно блеснули. — Обещаю, будет незабываемо.
— И что ты собираешься делать с Распутиным? — тихо спросила баронесса Зотова, не сводя с него пристального взгляда.
Курчатов посмотрел на неё поверх дымящейся сигары, прищурившись.
— Распутин? С ним всё чертовски сложно…
В этот момент дверь зала резко распахнулась, и внутрь влетел разведчик Курчатова, едва удерживая дыхание. Лицо его было бледным, а глаза метались, словно загнанный зверь.
— Граф, свежие новости! — выдохнул он, пытаясь успокоить сбившееся дыхание.
Курчатов медленно поднял голову от документов, которые служили ему скорее подставкой для бокала вина, чем источником информации.
— Если это снова про любовные похождения Распутина, можешь сразу выйти тем же путём, что и вошёл, — бросил он холодно.
Разведчик сглотнул, нервно переступив с ноги на ногу, и шагнул вперёд.
— Нет, сэр. Распутин остановился возле некоего клуба и, похоже, решил там отдохнуть.
Граф приподнял бровь, уголки губ изогнулись в презрительной усмешке.
— Удивительно. Наш дорогой Распутин решил, что мир может подождать, пока он потешит своё эго на танцполе? И мне до этого какое дело?
— Дело в том, — разведчик понизил голос до шёпота, — что его охрана вошла с ним, и ни у кого не было той самой папки при себе. Значит, они могли оставить её только в машине — по пути до клуба нигде больше не останавливались.
Курчатов откинулся на спинку кресла, постукивая длинными пальцами по резному подлокотнику.
— Ах, папка без присмотра? Ну разве это не чудесно, когда враги облегчают нам задачу!
Разведчик нервно улыбнулся, а граф рассмеялся.
— Хорошо. Приказываю немедленно вскрыть машину и принести мне эту папку. И постарайтесь провернуть это максимально тихо.
Разведчик замешкался, переминаясь с ноги на ногу.
— Граф, может, стоит действовать осторожнее? Если нас заметят…
Курчатов встал, медленно подходя к нему.
— Осторожнее? Знаешь, что говорят о тех, кто слишком осторожен? Они умирают от скуки. А я предпочитаю, чтобы моя смерть стала интересной историей для потомков.
Он похлопал разведчика по плечу с такой силой, что тот едва не потерял равновесие.
— Иди. И помни: в этой игре выигрывает тот, кто смеётся последним. А я обладаю превосходным чувством юмора.
Разведчик быстро кивнул и поспешил выйти, растворяясь в полумраке коридоров. Курчатов достал из кармана новую сигару, медленно закурил, выпуская густые кольца дыма, которые таяли в полумраке зала.
— Интересно, — произнёс он вслух, глядя на пляшущие тени, — если жизнь — это театр, то почему мне всегда приходится быть режиссёром, а не зрителем? Хотя… надоедает смотреть на плохую игру.
Пока граф сохранял хладнокровие, будучи любителем играть с судьбой и слишком редко проигрывая, чтобы бояться неудач, остальные аристократы в зале едва сдерживали волнение. Барон Воронцов нервно барабанил пальцами по столу, герцог Лебедев кусал губы, а баронесса Зотова тихо шептала молитвы, надеясь, что папку удастся заполучить.
* * *
Я наконец-то выкатил свою новенькую, сверкающую скоростную красавицу из гаража. Мотор рычал, как голодный зверь, а дорога манила, обещая захватывающие приключения.
— Ну что, милая, покажем этому городу, что такое скорость? — пробормотал я, ехидно оскалившись.
