– А мы обычные люди что ли? ‑ спросил я.
Не знаю, поняли ли мужики, что я веду речь о слуховых имплантах, но переглянулись и Всеволод сказал:
– Сейчас я лоскутов накромсаю и поедем. Ты, Хантер, грузи пока трофей свой в машину. По дороге допросим или на месте?
Если уж совсем честно, то расспросить я бы его предпочел наедине. Ну, может быть, с Нано, если тому, конечно, ее стало бы плохо от моих методик беседы. Но такой возможности мне, увы, никто не даст.
– По дороге, ‑ сказал я. – Уж очень мне интересно, что он такого может рассказать.
Пока что местным можно доверять, в спину не ударили, хотя шансов было достаточно. Ладно, поостеречься все равно стоит, разное может случиться. Но хоть немного, но спокойнее я себя почувствовал.
Глава 14
Обратно мы двинулись уже минут через пять. Я загрузил пленного в салон “Буханки”, посадил в одно из сидений и закрепил ремнями. Потом мы вместе с Нано перетаскали внутрь наши трофеи, отдельной кучкой от тех, что принадлежали местным. Сева действительно вырезал из парашюта несколько лоскутов ткани, после чего мы все вместе погрузились в тачку и поехали прочь.
Обратно машина ехала ещё медленнее из‑за груза, так что трясло не так сильно. Поэтому я решил, что у меня вполне себе есть возможность побеседовать с пленным.
Я присел на одно колено рядом с его креслом, и резким ударом открытой ладонью по щеке привел его в чувство.
Он открыл глаза, посмотрел на меня. Мой удар не прошел для его лица впустую, его левая половина представляла собой сплошной синяк, даже глаз заплыл. Правая же выглядела абсолютно нормально, и в правом же глазу я увидел дикий страх.
– Узнал меня, вижу? ‑ спросил я.
Он ничего не ответил. Тогда я просунул один из пальцев в пулевое отверстие на его ноге и чуть поковырял там, от чего пленный дико заорал. Даже водитель повернулся посмотреть, чего я там такого делаю.
– Узнал? ‑ спросил я.
Некоторое время он молчал, вжав голову в плечи. По‑видимому, ожидал новой боли. Но нет, мучить его снова я пока что не собирался.
– Узнал, Хантер‑Киллер, ‑ наконец, кивнул он. ‑ Виделись.
Виделись? Это когда это мы успели? Хотя зовёт от меня Хантера‑Киллером, а не просто Хантером, значит не представлены друг другу. Впрочем, ещё бы, почему я должен этой мрази представляться?
– Лаборатория, ‑ сказал он. ‑ Мы ее крышевали, а ты ее сжег. Восемьдесят второй. Там ещё какие‑то мутные темы были, разное рассказывали, про стимуляторы боевые.
– Я тебя понял, ‑ кивнул я. ‑ Повезло, значит, выжить?
Действительно повезло, потому что, как мне казалось, убил я тогда всех. А потом ещё и поджёг помещение. Дело происходило в мегабашне в Квартале, а они построены из синт‑бетона. А в чем его плюс ‑ это то, что он совершенно не горюч. Выдерживает очень высокие температуры, и даже если облить бензином целую комнату и поджечь, то он просто будет гореть, пока не сожжёт весь кислород, и погаснет. А все, что от пожара останется ‑ это выгоревшее пятно.
Сколько таких мест я сжёг за свою карьеру, и сосчитать нельзя. Очень много. И ни раз это не перерастало в большие пожары. Всё‑таки синт‑бетон ‑ великое изобретение человечества. Раньше‑то целые дома и районы приходилось переселять, а теперь главное ‑ людей спасти. А сажу всегда очистить можно.
Впрочем насчёт людей, думаю, некоторые поспорили бы.
– Видимо, не судьбы не уйдешь, ‑ бандит криво усмехнулся. ‑ Если уж суждено, чтобы меня грёбаный Хантера‑Киллер убил, значит, так оно и будет.
– Что ж, ты не врал, ‑ послышался у меня за спиной голос Всеволода, я обернулся и увидел, что он подсел ближе. ‑ Они тебя действительно знают. И боятся.
– Боимся, ‑ пленный криво усмехнулся. ‑ До усрачки боимся. Потому что есть за что. Вы же местные, да? На вашем месте я бы тоже боялся, потому что он псих конченый. И если его переклинит, то никто из вас живым не уйдет…
Я снова дёрнул пальцем, и его слова оказались заглушены диким криком. Разговорчивым слишком оказался. Причем, не думаю, что это рассчет тонкий, чтобы настроить местных против меня, скорее просто реально не контролирует, что несёт, со страха‑то.
– Как зовут? Вижу, из “Сапсанов”, когда виделись, плюс‑минус помню, ‑ спросил я, снова ослабив нажим.
Обычно на этот вопрос отвечают правдиво. А если человек не профессионал, не агент спецслужб какой‑нибудь, которого учат сознательно мешать ложь с правдой, после того, как на один вопрос отвечаешь правдиво, врать дальше становится гораздо сложнее.
– Кан, ‑ ответил он. ‑ Так и зовут. Из “Сапсанов”, да.
– Ты чем орать зазря, лучше расскажи мне, где подружек своих набрать успел, ‑ ответил я. ‑ И какого хрена вы тут отираетесь?
– А зачем мне это тебе рассказывать? ‑ вопросом на вопрос ответил он. ‑ Ты ж меня по‑любому кончишь. А даже если и нет, то я не жилец с простреленными копытами.
А ведь действительно. Ноги у него свои, кровь из них лилась, и все такое. Как и у Нано по идее. Какие улучшения в них встроены?
– Я тебе врать не стану, ‑ пожал я плечами. ‑ Говорить, что пальчиком погрожу и отпущу тоже. Ты ведь сам понимаешь, что за то, что в Новой Москве творил, смерти заслуживаешь, как и все вы. Но умереть, по‑разному можно. Я могу тебя живьём на куски порезать, благо, ноги и руки у тебя, как вижу, свои, так что тебя и надолго хватит. Могу отрезать руки, ноги, и бросить в поле под солнцем подыхать. Могу скормить зомби или просто дать укусить тебя, а потом оставить превращаться. Много чего могу сделать.
Я посмотрел ему прямо в глаза, и увидел в них страх. Он прекрасно понимал, что любой из озвученных мной сценариев реален. Более того, подозреваю, что он действительно считал меня безумцем и думал, что способ его убийства зависит исключительно от того, что мне придет в голову.
– А можно и легко уйти, отмучиться, ‑ закончил я. ‑ Пулю в голову. Или в сердце. Выбор за тобой. Рассказываешь ‑ прикончу тебя быстро. Играешь в героя ‑ умираешь плохо. И долго, очень долго.
Вот такая вот безрадостная альтернатива. Другое дело, что убивать его сразу я не стану в любом случае. По одной простой причине: нужно сперва узнать, правду ли он нам наговорил. Убедиться. Так что какое‑то время ещё проживет.
– Два дня назад я тут троих уродов кончил, ‑ сказал я. ‑ Кстати, тоже плохо и больно. Ты о них что‑то знаешь?
Он посмотрел на меня долгим взглядом и, наконец, проговорил:
– Да, знаю. Нас их искать и отправили, а капсулу мы случайно увидели, вот и пошли за грузом.
– Отправили, ‑ зацепился я за его слово. ‑ Значит, у вас банда, так?
– Да, ‑ кивнул он.
– И где сидите?
– Тут на востоке городок был, ‑ сказал он. ‑ Ну, то есть есть, только живём там теперь мы.
Я повернулся к Всеволоду и тот подтвердил:
– Хатки, да, есть городок восточнее. Там немного совсем народа жило, человек тридцать.
– Тридцать шесть их было. Мужиков под нож пустили, ‑ спокойно продолжил Кан. ‑ Баб оставили для себя.
– Сколько вас? ‑ спросил я.
– С утра было двадцать семь. Теперь, очевидно, двадцать два, меня тоже можно не считать.
Однако, большая банда. С теми тремя, получается, три десятка народа. Для того, чтобы такую толпу общей целью объединить, нужно лидером быть. Причем, ведь, не школьники, не детсадовцы, отморозки все, убийцы, наркоторговцы, насильники.
– Хочешь, наверное, узнать, кто нас собрал? ‑ спросил пленный и улыбнулся. ‑ Тебе понравится. Горбунов нас собрал. Сам понимаешь, что это значит?
Горбунов. Тот самый финансист, который ведёт дела со всеми и обладает репутацией неприкасаемого. И у него своя команда неслабая, пусть они и занимаются исключительно его операциями. Что ж, лидер он действительно сильный, так что ничего удивительного в том, что смог собрать шоблу.
– Ты ведь его, наверняка, специально ищешь, да? ‑ спросил Кан. ‑ Нет, ты любого из нас убить рад будешь, но ведь тебе не пешки, а рыба крупнее нужна. Просто так ты не стал бы своей шкурой рисковать и отправляться сюда.
