Ар Деко - Круз Андрей "El Rojo"

— Ну как? — она повернулась на носке, так, что подол взлетел выше подвязок.

— Неотразима! — ответил я совершенно искренне. — Тебя у меня уведут.

— А ты не отдавай. Пошли!

Далеко уезжать не стали, Латинский квартал богат кафе, небольшими ресторанчиками и барами. В немалой степени именно поэтому я его любил. Даже машина не нужна на самом деле, но кто знает — куда мы потом отправимся? Поэтому и поехали.

Кафе «Шантарелль», покрытое синим тентом с белыми надписями, расположилось на углу и считалось одним из самых вкусных и одновременно недорогих мест. К этому времени большая часть столиков была уже занята, так что достался нам не самый удачный, но хотя бы не худший. Мы сделали заказ официанту в белой куртке, затем я извинился и отправился помыть руки. А заодно и позвонить, потому что кабинка с телефоном была как раз возле выхода из туалетов.

Набрал Сингера, который откликнулся так быстро, что я заподозрил его в том, что именно моего звонка он и ждал.

— Ты слышал, что случилось с нашим другом? — спросил он сразу. — Или ты знаешь даже лучше, чем я?

— Наверное, лучше. А что говорят в городе разные люди?

— Пока не знаю. К вечеру услышу больше. Когда сможем увидеться?

— Завтра? Сегодня у меня не получится.

Сингер помолчал, сопя в трубку, потом сказал:

— Давай завтра. Подъезжай прямо ко мне, тут уже давно до тебя никому нет дела, сам понимаешь.

— Во сколько?

— Чем раньше, тем лучше.

— Договорились, подъеду.

За обедом, хоть и не начинал его с кофе, все же взбодрился, зевать перестал. Болтали обо всем и ни о чем толком, и я при этом блаженствовал. То, что случилось ночью и утром, превратилось в нечто среднее между кино и сном, совершенно выпало и реальности. Реальность же состояла из радости, чувств и девушки напротив, все остальное уже не имело значения.

Правда, потом Сюзет взяла, да и вернула меня на землю.

— Ты мог бы открыть такое же кафе, — сказала она. — Они же неплохо зарабатывают, как ты думаешь?

— Я не очень разбираюсь в этом деле.

— А в чем ты разбираешься?

— Толком? — я засмеялся. — Ни в чем. Но я думаю, честно.

— А почему ты сказал, что тебе нужны две недели? Ты опять что-то планируешь?

— Да, планирую, — я посмотрел ей в глаза. — И отказываться уже поздно, тогда проблем станет намного больше.

— Я так понимаю, что их у тебя и сейчас много, — сказано это было уже всерьез.

— Теперь меньше, — ответил я честно. — Кому-то стало не до меня, кто-то уехал.

Краус уехал вместе с Отто. Неважно куда.

— Так остановись именно сейчас. Самое время.

— Сюзет, уже поздно. Тогда вместо старых проблем появятся новые. А я не хочу их, я действительно планирую зажить нормальной жизнью. И даже деньги здесь не главное, у меня они и так есть, пусть и далеко не миллионы. Просто все дела обязательно нужно закончить. Если ты бросишь их просто так, то они начнут тебя искать сами и кусать за задницу. Я же пообещал, ты помнишь.

— Ты обещал подумать.

— Считай, что я обещал закончить. Мне это все самому надоело.

Я не соврал. Именно так я и решил. Неважно, удачным будет дело с аукционом или нет, но я уйду в нормальную жизнь. Хватит дразнить судьбу, ей это может и надоесть. Пока я был один, меня это не слишком волновало. Но вот так вышло в последние дни, что я уже не один. И должен думать о нас обоих. И Сюзет в мой нынешний образ жизни умещается с большим трудом. Плохо, когда мужчина становится для своей женщины не защитой, а источником опасности. Очень плохо. То, что приглядывает за нами сверху, может отнестись к этому плохо.

— Куда пойдем после обеда?

— Не знаю, — Сюзет, ковыряя ложкой в вазочке с мороженым, пожала плечами. — Предлагай, я на все согласна. Лишь бы домой вернуться не ночью, с утра студия.

— В кино?

— Согласна. Куда?

— В «Юпитере» показывают «Невесту Франкенштейна». Не хочешь немного побояться?

— Побояться? С радостью. Я люблю бояться. Держи меня за руку.

Все же я никогда в жизни не видел такой улыбки.

На следующий день я залез в сверток с наличными, отсчитал две с половиной сотни фунтов и всунул в конверт. Затем сунул еще пачку купюр в карман пиджака, сегодня могут случиться расходы. Пачка, подросшая с момента ограбления букмекерской конторы, стала заметно тоньше. Но пока ничего, запас есть. Да и на счетах у меня несколько тысяч фунтов, в Швейцарии, плюс несколько сотен в местном банке, но их пока трогать не могу, до тех пор, покуда Поль Высоцки не въедет обратно в Зону Большого Каира. На самом деле достаточно, чтобы открыть дело, но никакого резерва не останется. Ладно, дальше видно будет, лишь бы это дело закончить. Правда, до недавнего времени я смотрел на него, как спортсмен на новый рекорд, а теперь уже вижу его чем-то вроде болота, в котором увяз.

Сначала поехал к Иану, он раньше всех появляется на работе. И угадал, застал его в гараже одного, пьющим чай и слушающим радио.

— Читал газеты? — спросил он, едва я возник на пороге.

— Конечно.

Я разогнал шляпой табачный дым, облаком висящий в комнате. Иан только хмыкнул.

Газеты только и писали про убийство Крауса, все подряд. И как я и полагал, острие журналистского воображения было направлено в любую сторону, кроме опасной для нас. Подозревали фениев, подозревали гангстеров, подозревали даже британских шпионов, решивших расправиться с Рихардом Краусом за поддержку фениев, но даже близко к истине никто не подошел. И труп в «плимуте» пока не всплыл.

Убийство двух детективов тоже вызвало много шума. Но там версий было мало, никто ничего не понимал. Были предположения о том, за кем детективы могли следить, но бредовые. Все сходились на версии, что труп Мерфи в этот район привезли и машину бросили, а Жильбера убили совсем в другом месте. Труп человека возле машины так и остался неопознанным, и договаривались даже до того, что это случайный свидетель.

— Как думаешь, они теперь со сраным аукционом притихнут?

— Нет, — я снял шляпу, расстегнул пиджак и уселся на стул напротив. — Они как солдаты, их тут же заменят. Надо думать, как остановить их там.

— Ты сам сказал про бомбу из пороха.

— И где ее в тоннеле прятать? Про это я сразу не подумал.

— Да, действительно, — Иан почесал в затылке. — Они ее сразу увидят.

— Придется действовать, как раньше хотели, заблокировать решетки и все прочее. И со своей квартиры они наверняка уже сбежали.

— Это точно, задницы им припекло. Приехал зачем?

— Ты мой «форд» без меня можешь на другое имя переписать?

У Иана есть человек в департаменте транспорта, который за мзду проворачивает его махинации с машинами.

— Твой «форд»? — у него глаза полезли на лоб. — Ты же его чуть под задний бампер не целуешь.

— Понимаешь, — я откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, — если у нас все получится, то я себе таких еще много куплю. Если совсем не получится, то он мне уже и не понадобится. А если получится так, что и сами целы, и не взяли ничего, то… да хоть этот «пежо» у тебя возьму, нормальная машина.

— Влюбился, — уверенно сказал Иан. — Наш тихушник и конспиратор все же влюбился и сошел с ума из-за какой-то юбки. Ответь мне лишь на один вопрос: девчонка этого стоит?

— Стоит, друг, стоит.

— Тогда давай десять фунтов… нет, двенадцать, еще налог и смена номеров. Номера ведь захочешь сменить? И к вечеру все будет готово, если у тебя есть все данные.

Я протянул ему блокнотный лист, куда переписал новый адрес Сюзет и все остальное, что я выудил из ее контракта с Солом.

— Достаточно, — сказал он. — Так менять номера?

— Само собой, меняй.

— Я поверить не могу в то, что ты способен отдать кому-то свою колымагу, — он усмехнулся. — Нет, это точно любовь, сраные Ромео и Джулия.

— Неважно. Просто сделай, как прошу.

— Без проблем. Забирай завтра вечером.

От Иана я поехал к Солу. Пришлось минут двадцать ждать в приемной, пока он выпустил из кабинета какого-то заплаканного молодого человека, напомнившего мне Полу-Жана, затем зашел я.