— Как вы ориентируетесь? — спросил у напряженных спин. Крысолов с готовностью замер, прислонившись к обгорелому кузову легковушки. Дед отвык от пути — урвал минутку отдыха без потери сурового образа лидера.
— А с головой-то у тебя хуже, чем я думал, — протянул задумчиво. — Пилигримы конечно все с прибабахом…
— Ось, — буркнула Крыса, махнув куда-то за дома и не давая спутнику растечься мыслью. — Видел?
— Та белая хрень у горизонта? Почему ось?
— Божья струя, — выдал старик.
— Еще раз?
— Видно отовсюду, — насупилась девушка. — Любой компас наводится на нее. Спроси у торговцев, некоторые барыжат картами зон, но дорого — только за адхары. И спрашивают не био, суки жадные…
— Наболело? — Я с интересом изучал колыхание злости в Крысе. Малая не затухла, являет живость в реакциях… Но побоку, не до нее сейчас. — Ведите Сусанины.
— Кто? — вскинулась девушка. — Че сказал?
Старик чутка ткнул ее древком багра, поторапливая. Она проглотила остаток фразы и молча зашагала вперед. Пинком загнала ржавую железяку под остатки кузова, что кособоко оттенял бордюр. Звякнуло… Крысолов шикнул. Его поведение чуть изменилось — больше настороженности, нервные взгляды по сторонам.
В чем суть я не уловил — разница в несколько пройденных кварталов для старика, как рубикон. Чужая территория? Спрашивать не стал…Из моих вопросов они кроили слишком забавные выводы. Я больной пилигрим — иду перекинуться словечком с местными ИП.
Точка встречи располагалась на первом этаже — единственно уцелевшим от жилого дома. Верхушку снесло, щедро раскидав по округе и превратив окрестности в серый каменный лабиринт. В одной из комнат, к которой пролезли, щедро протерев проходы от грязи, приткнули рюкзаки у стенки и расположились на отдельных кусках балок, кем-то принесенных в качестве насестов. В углу чернело привычное кострище — над ним, на стене, просматривалась цифра 34. Любопытная нумерация стоянок… Я видел цифру 8, и счет значительно продвинулся. В этом присутствовала некая странность, о которой надо бы спросить… Но лицо Крысолова, сморщенное нервным спазмом, не располагало к беседе. Крыса убралась в угол и там затихла на кортах, закрыла глаза — чисто для интерьера.
— Ждем, — веско сказал старик. Булькнул бутылкой, щедро присосавшись. Затем буркнул в сторону девушки — Пожрем на обратном…
Охренительная социальная ячейка нового общества. Жажду и голод я пока с успехом придавил. Лишь бы не переусердствовать с волевыми…
Гости объявились спустя несколько часов, как сигнализировал утомленный ожиданием организм. За все время спутники не обмолвились и парой слов — сидели в привычном фрагменте бытия… Хотя старик переживал, потихоньку мрачнея.
Когда снаружи зашуршало, грохнуло и прозвучали уверенные шаги нескольких человек он подорвался и отступил к рюкзаку у стенки. Секундой позже рядом встала Крыса. Я с любопытством развернулся на обломке. Вставать не спешил — были причины…
В комнату вошли трое. Персонажи колоритные — крепенькие среднего роста бородачи. Одеты разномастно и неопрятно, но на груди, руках и ногах приделана защита. Куски пластика, металла — кустарно грубые, прихваченные проволокой и отдираемые на раз. Только у одного кожаный правый наруч с металлическими бляхами — и то перемазан коричневым. На лицах тупая серость, в глазах — звероватость. Все трое вооружены колюще-рубящим, а у центрального из-за спины торчали приклад и рога арбалета. Картина многообещающая, но, сука, ни разу не в образе.
— Опоздал, — тявкнул арбалетчик. Голосок мерзкий — не по фигуре.
— Как условились… — Старик закивал. — Как условились…
Пришлый смерил меня оценивающим взглядом:
— Щупловат.
— Из свежих, еще бурлит… Вы меня знаете. — Крысолов раболепствовал.
Вот и поторговали. Не шибко большая новость, подкрепленная общей мутностью места, но мне было любопытно — до чего дойдет. Начал движение еще на последнем блеянье старика — из портера удобно ловить на восходящей. Опрокинулся в сторону и на подъеме вогнал лыжную палку под бороду крайнего. Продолжая движение, довернул, бросая подранка на соседей. «Торговец» сипло кашлянул, из раззявленного рта щедро плеснуло красным…
Короткая конвульсивная сутолока приоткрыла мне проход к двери. Если там еще противник, бой завяжется в теснине… Как вариант, можно прыжком уйти на стену — в широкий потолочный разлом, сквозь который бледно светило небо. Тоже не ахти — на верхотуре лабиринта проходимость близка к нулю.
Качнулся к выходу и тут арбалетчик удивил. С воплем вскинул руку и ощутимо поднатужился. Воздух загустел — другого определения не нашел. В грудь точно уперся резиновый матрас — движения сродни при нырке на десятиметровую глубину. Потянулся за лопаткой… Распластаю ушлепков, вне зависимости от климатических условий. В груди привычная ярость…
По затылку прилетело. Багром.
Уже хватая вялыми губами мусор с пола, смог оглянуться на Крысолова. Запечатлел картинку. Дед, потряхиваемый адреналином и страхом, чуть позади пассивная Крыса с разведенными руками… Сознание сбоило.
— Ты кого бл… привел? — заорал бородач.
— Как уговаривались, свежий… долго продержится… свежий… — пробились сквозь сумрак слова.
Один из пришлых пинком отправил деда в угол и подхватил рюкзаки. Из угла задребезжало:
— Вальтер будет доволен, я все собрал… И вам лично, два био, вот в рюкзачке… С уважением…
— Вернемся как условились, — Арбалетчик ногой пошевелил свежий труп, быстро обшарил карманы и забрал оружие. Сплюнул. — Хрустик отбегал.
— Пора… Сухие с Мекадной могут подойти, — подал голос третий.
— На палку его. — Ткнул он в мою сторону.
Последние слова мне не понравились. Прям конкретно не зашли… Но сознание подлым вывертом погасило краски. Сучьему деду повезло с багром. Хочу такой же…
Глава 6
Очнулся от рвотного позыва. В руках, правом боку и ногах тупая боль. Уроды примотали меня к шесту, как тушку, и споро несли на плечах. Законная добыча… Длина шеста вызывала проблему с маневренностью и каждый мусорный нанос оглашал краткий ненормативный ликбез. Утырки спешили, за пленником бдели плохо… Я смог оглядеться с перерывом на разламывающую боль. Нужны ориентиры, любые… чтобы найти дорогу обратно, заглянуть на огонек и баночку фасоли… Одно радовало — меня активно транспортировали в сторону искомого сенса, даже ноги стереть не успею… Смешно… В поясницу торкнуло болью.
Долго скрывались в подвале, пережидая шаркающий топот и подвывания вдалеке за домами. Меня сгрузили на груду пожухлого рванья, и ноги с руками, перетянутые веревкой, получили краткую передышку. Минуты на две — пока старшой из двойки не заметил, что я в сознании.
В челюсть прилетело рукояткой секача, зазвенело в ухе, новый удар, и еще…
— Гнида… — брызгал слюной мужик. — Хрустика завалил, а мне объяснять… Гнида… В жопу бы тебя… во славу… Но я обременен…
Не дослушал, вновь потерял сознание. В забытье пробыл недолго — если верить общему световому фону и урбанистическим пейзажам городских кварталов. Утырки пробирались по той же улице, на которую я успел мельком глянуть по возращению в реальность. Отнесли метров на 300, может чутка дальше… Смотреть, считать и делать выводы пока трудновато — в голове болезненный сумбур, боль простреливала от челюсти до пяток. Поотвык принимать и держать удар…
Направление движения сменилось. Качнулись разваленные стены, периферический фон из обломков раздвинулся, давая ощущение некоего простора. В привычную акустику из пыхтения и шороха мусора добавились нотки обжитого пространства.
— Поднажмем, — выдохнул арбалетчик.
— Да пришли уже…
— А если не расчистили… На периметре бродил Клоп, я видел… Ленивая жопа…
— Так не видать вроде… — Второй мужик неуловимо дрогнул и ускорил шаг, приноравливаясь к нервной походке напарника. Меня болтануло на привязи, чему не порадовался. Блевать в себя не приемлю.
Небо потемнело, отдавая власть сумраку. Вечерний час близился — беспристрастно отсчитывал циклы. По мне, так временная рулетка излишне быстра, либо удары смазали протяженность дня. Второе вернее…
