Ну да, ещё миг назад он предполагал, что пленница просто вырвалась, усыпив бдительность, а сейчас осознал, что его предал собственный телохранитель.
Перефразируя Пушкина, «о, сколько нам открытий чудных готовит этот разговор».
— Дёрнешься, заорёшь, сделаешь ещё какую-то глупость и ты покойник, ясно? — недружелюбно поинтересовался Лёха, подходя вплотную и осматривая немногочисленные украшения на остроухом.
От звучания человеческой речи с характерным жёстким акцентом из уст верного телохранителя глаза у того на миг расширились, но тут же оценивающе прищурились. Сообразил, что перед ним подменыш и теперь пытается понять как это было сделано.
— Кивни, если понял, — велел Лёха, отрывая полосу от материи, драпировавшей стул.
Надёжно связав эльфу руки за спиной он ещё одним куском ткани обмотал себе руку и поочерёдно снял с эльфа все побрякушки, не желая на практике выяснять что из этого могло быть опасным артефактом. Увы, времени на раздевание и полноценный обыск не было — в любую секунду могли обнаружить труп в камере.
Старший, не спуская с него взгляда, зло дёрнул щекой и коротко кивнул. Миа чуть ослабила цепь.
— Как? — хрипло просипел эльф, часто и тяжело дыша.
Уточнений не требовалось — он хотел знать каким образом Стриж принял чужой облик.
Пустотник хотел было рявкнуть, что вопросы тут задаёт он, но передумал. Не выглядел Старший изнеженным трусливым вельможей, которого легко запугать и подавить. Зато такого можно держать на крючке, выдавая по капле интересную информацию.
«Ничего не напоминает? — впервые за долгое время подала голос Белочка. — Ты тоже вытаскивал информацию из Гарма таким способом. И чем это для него закончилось?»
«Потому я буду осторожен и солью дезу», — отмахнулся Лёха, вслух сказав совершенно иное.
— Артефакт Древних, — без раздумий выдал универсальный ответ и тут же перехватил инициативу. — Где наши эгиды?
— Хотите сбежать, — понятливо усмехнулся Старший, в глазах которого не было и тени страха или паники. — И что вы расскажете презренным низшим, которых называете господами?
Глядя на него Стриж нутром чувствовал — что-то не так. Ушастый зол, удивлён, но при этом слишком спокоен для того, чья жизнь висит на волоске. Как будто он всё ещё контролирует ситуацию. Словно готов смертельно удивить наглецов.
Сердце забилось чаще, время словно замедлилось, а мысли, наоборот, ускорили бег. Память воскресила взгляд Кьеля, когда тот осознал, что его предали. Взгляд того, кто без колебаний умрёт, но не выдаст тайн врагу.
Тут было иное. Плохо скрытая презрительная насмешка, словно Старший планировал не просто убить себя, но и прихватить врагов. А в его глазах они, благодаря выдуманной легенде, даже не просто враги, а самые настоящие посланники апокалипсиса.
Раз люди начали разводить эльфов, как скот и рабов, то очень скоро нужда в Поднебесном исчезнет. Тела для пустотников будут закупать у тех же Пауков, что переквалифицируются из охотников в фермеров, а немногие сохранившиеся артефакты Древних будут использовать с помощью таких вот выкормышей, считающих верхом счастья услужить господам. Им осталось лишь научиться читать сохранившиеся книги и разграбить Поднебесный.
Перспектива, по сути, ближайших десятилетий. Уже практически «завтра» по меркам живущего не первую сотню лет эльфа. Может местные Старшие и были корыстными самолюбивыми автократами, поработившми часть своего народа ради процветания небольшой клики избранных, может они способствовали загниванию и регрессу, присвоив сохранившиеся знания высокоразвитых предков, но… Но даже они понимают, что нарушение статуса кво грозит не только падением их власти, но и полным исчезновением остатков эльфийского народа. Даже хуже, чем уничтожением — вырождением в домашний скот.
Ради попытки предотвратить такое будущее можно и умереть. Тем более, что выбор невелик: почётная смерть сейчас, или позорная немногим позже.
Но как? Он связан, петля из хладного железа на горле блокирует магическую силу.
Взгляд Лёхи зацепился за край золотой татуировки, выглядывающей из-за ворота. Показалось, или она медленно перемещается, меняя форму?
Сука, а ведь хладное железо не блокирует действие магических плетений на теле. Иначе вырубались бы печати пустотников, тату-переводчики и артефакт, сделавший Белочку его частью. И кто сказал, что нельзя внедрить к тело, скажем, магическое взрывное устройство? Как последняя граната, которую припасают для себя.
Она решала бы много проблем разом: носитель важной, секретной информации не выдаст её врагу, да и в случае попытки свержения власти город рисковал разом лишиться всех носителей секретов Древних.
Сука…
— Нет никаких господ, — вернувшись к действительности презрительно бросил Стриж. — Мы не служим ни Тиграм, ни кому-то ещё. Мы — пустотники и любим клановых магов не больше вашего.
От его слов Миа выглядела не менее поражённно, чем эльфийский Старший. Она уставилась с немым вопросом, который совершенно чётко читался и без слов: «КАКОГО ХРЕНА?!»
«Даже я офигела» — призналась Белочка.
«Ты, главное, не мешай».
— То, что я вам рассказывал — чистая правда, — продолжил вдохновенно вещать Лёха. — Только не про нас. Когда мы убили одного из Тигров, мудилу по имени Зартан, с удивлением обнаружили, что его пустотник вовсе не один из нас. Он-то нам и рассказал много интересного. Не сразу, конечно, но мы умеем убеждать. И ты в этом убедишься если не ответишь на наши вопросы добровольно. Где эгиды?!
Вопрос он задал зло, схватив Старшего за одежду и как следует встряхнув. При этом он невзначай обнажил ключицу эльфа, где медленно, едва заметно меняла форму золотая вязь на коже.
Старший, похоже, этого даже не заметил. Он поражённо смотрел на Лёху и в этом взгляде читалась напряжённая работа мысли.
— Что вы собираетесь делать? — вместо ответа спросил ушастый.
— Свалить от вас куда подальше и осваивать артефакты, которые нашли в руинах, — рыкнул Лёха. — А потом вырезать как можно больше клановых магов, освободить своих и осесть в каком-нибудь тихом месте. Но для этого нам нужны эгиды и знание вашего хренова языка!
Краем глаза он следил за татуировкой. Та больше не двигалась.
— Вы хотите убивать низших? — в голосе ушастого появились нотки заинтересованности. — Но что тогда случилось с Кьелем?
— Спелся с людишками, — презрительно бросил Стриж, помня старую истину, что лучшая ложь — это изменённая правда. — А когда мы его прижали — успел рассказать кое-что интересное прежде, чем сдох при попытке побега.
Делать вид, что ему не наплевать на судьбы поднебесников Лёха не стал — всё равно никто не поверит. Зато теперь они с Мией были не угрозой самому существованию города, а лишь мелкой бандой, способной больше помешать «низшим», а не эльфам. Дикарями, в руки которых попали бесценные артефакты прошлого. Артефакты, которые, при должной хитрости, можно будет заполучить.
Миа, уловив общее настроение беседы, ускорила мыслительный процесс эльфа, ненадолго затянув цепь потуже. Ушастый захрипел, но татуировка так и не пришла в движение. Что бы она ни делала, процесс «поставили на паузу».
— Куда вы дели наши эгиды? — зловещим голосом повторил главный вопрос Лёха.
Прочесть что-то по лицу эльфа не получилось — живущий так долго, он научился хорошо владеть эмоциями.
— Эгиды передали сапфировому и драконьему наставникам, — когда давление цепи ослабло, прохрипел он.
Стриж мимоходом отметил, что у эльфов и людей осталось много общих традиций. Сапфировые и драконьи наставники не слишком уж отличаются от лазурных кречетов и пурпурных змей.
— Что за наставники и где их найти? — бдительно следя за видимой частью татуировки спросил пустотник.
То, что эльф вдруг заговорил, настораживало и наводило на нехорошие мысли. Пошлёт в ловушку — и они не узнают об этом до тех пор, пока не попадутся в неё.
— Наставниками обычно становятся дети Старших, — сообщил остроухий. — Очень опасные противники. Сейчас они должны осваиваться с полётом над священным садом. Думаю, вы увидите их в небе.
