По ту сторону границы (СИ) - Климов Виктор

- Да в том-то и дело, что твой – единственное, что может сработать. Я сколько не думал, ничего толкового не придумал, всё фигня какая-то получается. Как начну раскладывать, так быстро прихожу к выводу, что план – пустышка и ничего мы не добьёмся. А твой, хоть и циничен…

- Значит, согласен? – поинтересовался Евстафьев.

- Скажу честно – нет, - вздохнул полковник, вытирая платком пот со лба, он ещё недостаточно охладился, придя с улицы, - Но осознаю, что ничего другого не придумать. Причём мне иногда кажется, что твой план настолько авантюрный, что он даже может сработать.

- Ну, главное, что осознаёшь. Не хочу заставлять тебя работать из-под палки, Стёпа.

Полковник отмахнулся.

- Ты знаешь, что для меня главное – дело.

Смирнов стал листать материалы в одной папке за другой, скрупулёзно изучая, иногда возвращаясь в начало и что-то уточняя. Генерал не стал ему мешать, а вместо этого занялся приготовлением зелёного чая, который очень помогал в жару.

Наполнив пару кружек, одну из них он поставил на стол перед Смирновым, вернулся на своё место и, наконец, спросил:

- Ну, что думаешь?

- Ты всё правильно сделал, подобрал подходящие кандидатуры, - отозвался полковник. – Но приоритетными я считаю двух человек.

Смирнов отделил две папки, отложив их в сторону.

- Образование и нужный психотип, - пояснил он. – Думаю, можно начать с них, а потом уже, если не прокатит, использовать оставшиеся кандидатуры. Главное всё сделать тонко, чтобы не вызвать лишних подозрений.

- Ни у кого не должно быть подозрений, - согласился генерал. - Всё должно произойти естественно.

- Ты для этого копил запасы на складах? Чтобы искусственно увеличить число рейсов на Станцию?

- Ты правильно рассуждаешь, - кивнул Евстафьев.

- Жалко парней, - вздохнул Смирнов.

- Не факт! Может, мы им ещё завидовать будем! – не согласился с замечанием генерал.

Полковник не стал возражать, а вместо этого молча взял кружки и стал пить зелёный чай вприкуску с овсяным печеньем, которое привезли крайним поездом.

С обсуждения операции, они как-то само собой перешли на новое пополнение и прибывших офицеров, вспомнили, как женщины поп`адали в обморок, но разговор в итоге вывернул совсем в другое русло.

- Вот ты думаешь, зачем нам позволили сюда притащить жён и детей? – поинтересовался Евстафьев у своего друга.

- Поделись, – предложил полковник.

- Наверное, считаешь, что Комитет, таким образом, решил вопрос психологической устойчивости личного состава? Помнишь, они даже аккуратно настаивали, чтобы сюда перевезли свои семьи те, кто изначально отказывался от этой идеи. Так?

- Так нам и сказали, насколько помню: для психологической устойчивости. Было дело – предлагали, - покивал головой Смирнов.

- А не думал ли ты, что наши жёны и дети – это просто-напросто заложники?

- Хм, - Смирнов погладил гладковыбритый подбородок. – Давно догадался?

- А ты типа сразу?! – не поверил генерал. – Типа умный самый?

- Ну, были некоторые догадки, в которых я со временем только уверился, - сказал Смирнов. - После того, что здесь произошло, после того, как мы размежевались с сайхетами, руководство решило не только мотивировать нас красивыми речами о чести, долге и защите нашей Советской Родины, да и вообще человечества. Они хотели, чтобы мы ощущали свою ответственность кровно. Такой вывод был логичен.

- Ну, так я тебе скажу, что ты совершенно прав в своём выводе.

- Значит, нам надо сделать всё, чтобы наши семьи были в полной безопасности, - пожал плечами полковник. – Как там, кстати, твоя благоверная, нормально?

- А чего с ней станется? Говорит, что ей здесь даже нравится. Сын в институте, скоро на работу устроится, в родительской опеке не нуждается, так что она решила посвятить себя тому, чтобы проедать мне плешь! – Евстафьев шлёпнул себя ладонью по затылку и засмеялся.

- Не хочешь, чтобы сынишка по твоим стопам шёл? – поинтересовался Смирнов.

- Хочу. Но из-под палки заставлять не буду, - вздохнул генерал. – Да и времена какие-то… плохие настают. Чувствую, всё очередной смутой закончится. Это здесь – чистота и порядок, а там – армия уже не в почёте. Такое ощущение, что кто-то специально её разваливает.

- И страну заодно, - добавил Смирнов.

- И страну, - согласился генерал.

***

Полковник подходил к своему подъезду, когда из окна услышал «Перемен! Мы ждём перемен!». Кто-то из бывалых офицеров протащил сюда магнитофон с кассетами. Запрета не было, но начальство не любило, когда подчинённые слушали рок-музыку.

Вроде бы и песня хорошая, но, чёрт подери, вот перемен ему сейчас хотелось меньше всего! Если всё пойдёт по негативному сценарию, то им придётся уходить отсюда. И ещё не понять из-за чего: из-за ухудшения климата, или из-за того, что творится на родине. Вот только обманывать себя не надо, Стёпа. Если бы вопрос заключался только в том, чтобы обеспечить более-менее нормальное присутствие здесь, то проблема была бы решена. А вот разброд и шатание, что происходит там, дома, с ними справится будет гораздо сложнее.

А если так, то, что дальше? Будут местные соблюдать Договор, когда поймут, что здесь не осталось никого, кто мог бы с оружием в руках отстоять своё право на Границу? Что-то очень и очень сомнительно. Они, конечно, за честь и всё такое, но это сайхеты, а остальные? Союзников они заставят, а вот врагов? Одни только дайхедды – настоящий геморрой! Сколько стычек было с ними за последние пару лет? Не меньше десяти! И ведь лезут же! Постоянно пытаются прощупать оборону, проникнуть на нашу территорию!

Хотя настоящая проблема, конечно, совсем не дайхедды. С ними всегда можно разобраться традиционными способами. Настоящая проблема заключается в том, что и послужило косвенной причиной конфликта с сайхетами, о которой они, судя по всему, до сих пор не догадываются. А чтобы понять, о чём они думают, чем живут и чем дышат, для того нам и нужен свой человек в их среде. Свои глаза и уши.

Смирнов быстрым шагом поднялся по лестнице и зашёл в незапертую дверь. А зачем её закрывать? Аборигены далеко, а в городке на порядок безопаснее, чем в любом ЗТО в СССР.

В квартире было градусов двадцать пять тепла, но после улицы воздух здесь казался прохладным. Окна были плотно занавешены шторами, из-за чего внутри стоял приятный полумрак.

Из своей комнаты выбежал сынишка и с разбегу повис на отце.

- Привет-привет, мелкий! Как ты? Где мама?

- В гостиной! – радостно протянул мальчишка и доложил. Он ещё толком не выговаривал все звуки, из-за чего его речь казалась донельзя забавной. – Читает книгу!

Полковник присел на корточки и очень строго спросил:

- Ну что, пойдём к тёте Даше?

- Пойём! – размашисто кивнул мальчонка.

- Будем продолжать учиться?

- Буйем! – снова тряхнул головой сын.

- А мама пусть пока отдыхает и читает! – крикнул Смирнов из прихожей в сторону гостиной комнаты, где должна была находиться его жена.

Он нацепил на сына широкополую панаму, маленькие детские солнцезащитные очки, и, взяв его под руку, вышел из квартиры, где у подъезда их уже ждал уазик с водителем.

Когда они вышли на улицу, полковник поднял глаза и увидел в окне жену, которая стояла, отодвинув штору, с лёгкой тревогой глядела на них.

- Помаши маме ручкой! – попросил полковник, и мальчонка с готовностью замахал правой рукой, глядя на мать, и та в ответ тоже ему помахала. Вот только радости в этом жесте почти не было. Скорее, настороженность.

Вот уже несколько месяцев, муж возил сына к каким-то специалистам, которых он называл учителями, но которые, как она подозревала, таковыми не являлись. Несколько раз она натыкалась на них в клубе, и спрашивала о том, чем они занимаются с её сыном и другими детьми, но они каждый раз ловко соскальзывали с темы, и только однажды рекомендовали напрямую спросить у своего мужа.

При этом они упорно заверяли, что ничего опасного с ребёнком они не делают. Просто отслеживают состояние здоровья в непривычной для него и других обстановке. Проверяют активность мозга и способность к обучению. Обещали, что по возвращению, он сможет учиться в школе, а может, и в институте, на порядок лучше других детей.