Я не сдержала грустную усмешку. Эта сила уже стоила мне друзей, перепугала добрую половину студентов, устроила такие разрушения… Нет, не рада, ваша светлость.
— Лучше бы ее вообще не было, чем такая.
Я ожидала, что арн Шентия, как и все темные преподаватели до этого, начнет возражать, убеждать, что при такой силе и чистоте магии тип ее не имеет значения. Что нет магии хорошей или плохой, полезной или вредной, важна лишь ее мощь. Что к такому подарку судьбы нельзя относиться с пренебрежением… Но нет. Арн Шентия лишь взглянул на меня с каким-то сожалением, и мне почудилось в этом сожалении что-то глубоко личное.
— Пригласишь войти?
Я и не заметила, как мы вышли в дальнюю часть территории Академии, где располагались преподавательские и гостевые домики, а также мое временное пристанище.
— Думаю, мне лучше вернуться в общежитие. Если я теперь снова студентка и…
Что «и…» я и сама не знала. Не объяснять же, что просто не хочу чувствовать себя здесь изгоем. Пусть студенты думают обо мне что хотят, сторонятся, но все же лучше там, поближе к жизнерадостному шуму и вечной суете.
Кажется, его светлость это понял.
— Мэтр Сарттас сказал, ты быстро осваиваешь контроль. Но лично мне десять минут назад так не показалось.
Я вскинула глаза на его светлость. Значит, не просто так увел, что-то заметил.
— Ничего не случилось. И не случилось бы. Я контролирую эту тьму… свою магию. А эта Асанна… Да мне наплевать на нее, просто неприятно было вспомнить.
Шентия вздохнул и покачал головой. Прошел вглубь гостиной и устроился на диване, будто настраиваясь на долгий разговор.
— Ты не видишь себя со стороны, Ардина. Как чернеют твои глаза, сереет кожа, даже волосы словно становятся темнее в те моменты, когда главенствует тьма. Я это уже видел. И видел последствия.
Я тихо опустилась в кресло напротив. До сих пор я была уверена, что пока черные язычки пламени не пляшут на кончиках пальцев, опасаться нечего, тьма под контролем. А на деле, оказывается, меня выдает любая мрачная мысль. Уж кому, как не главному дознавателю империи, такое было не заметить.
— Я работаю над этим, ваша светлость.
Мэтр Сарттас, которого приставили ко мне сразу после того, как я покинула больничное крыло, действительно уже научил меня многому. В первую очередь — усмирять хаотичные выплески магии в виде черного огня.
— На стену, Ардинаэль! Смотрите на стену! Думайте только о ней! — наседал мэтр Сарттас. — Стена плохая? Нет. Стена хорошая? Тоже нет. Стена не вызывает никаких эмоций, это только камень. Перечислите пять свойств стены, быстро!
Не понимая, о чем речь, я под напором мэтра Сарттаса все же, заикаясь от паники, шептала:
— Твердая… и-ип… прочная… Верти… вертикальная. Серая, — уже увереннее говорила я, чувствуя, как тьма, впившаяся сотней иголок в пальцы, начинает отпускать. — Холодная. Камень местный, к западу от Ровеля есть каменоломни. Обтесанные, пригнаны плотно. Раствор, наверно, из…
— Достаточно. Успокоились?
— Да, мэтр Сарттас. Спасибо…
— Вот ваш первый урок. Как только понимаете, что не можете с собой совладать, все внимание на нейтральные предметы. Земля, пол, стены, тарелка. Как выглядит, из чего сделано, кем и когда. Ни о чем больше не думаете, только об этой тарелке. Пересчитываете каждую трещинку, ясно? Четко и громко. Поначалу вслух. Позже научитесь обходиться только мыслями.
За пару часов до этого я разнесла черным пламенем такую же стену в больничном крыле, не совладав с собственной магией под напором чувств. Теперь же с удивлением рассматривала свои пальцы, на кончиках которых еще пару минут назад плясали зловещие огоньки, а теперь ничего не было.
Самоконтроль и управление силой — обязательный практический курс в первом семестре обучения. Я его благополучно пропустила за ненадобностью — управлять-то нечем было. Мэтр Сарттас за несколько дней до экзамена попытался обучить меня всему, что остальные проходят за почти четыре месяца. Есть такой тип людей — чем запущеннее случай, тем сильнее азарт. Мне повезло, что мэтр Сарттас оказался именно из таких. Он рьяно взял меня в оборот, оказав неоценимую помощь в первые дни.
— К каждому типу магии свой подход, Ардинаэль. Есть, конечно, общие правила, но зачастую у каждого свой метод. Был у меня один портальщик, например, несколько лет назад. Силы через край, а в плане контроля — полный хаос. Постоянно спонтанные перемещения, что в руки ни возьмет — так невесть куда закинет. Во сне однажды аж в Альтанские горы перенесся, насилу отыскали, сам-то вернуться не мог. Все перепробовали, и медитацию, и ограничители вешали… ну, это как посыльного в железные сапоги обуть, чтоб шибко быстро не бежал. Но ничего, справились, даже к такой беде вместе подход нашли. Обмолвился как-то, что при перемещениях чувство полета испытывает. Впервые такое от портальщика услышал, честно говоря. Обычно говорят, что как в воде по колено бредешь. Послал за птицами наблюдать, через три недели ни одного сбоя не было. Признался потом по секрету, что теперь стрижом себя каждый раз представляет. По мне, хоть павлином, лишь бы «крылья» слушались. Вот с вашими «крыльями» сейчас и будем разбираться… Как сложенными держать, а как лететь в нужном направлении.
Я из вежливости улыбалась мэтру. Ужас, летящий на крыльях ночи. Ну нет, не дождетесь. Моя белая красивая магия скоро восстановится, а эту тьму достаточно лишь научиться сдерживать.
— Для стихийников, например, очень важно отождествление себя с природными силами. Водник не приказывает магии обернуться дождем, он сам становится дождем, это полное ментальное слияние со своей стихией. Поэтому им так необходимо постоянно находиться с ней в контакте, не разрывать связь. Менталисты — это всегда сосредоточение, предельная концентрация. Вот как со стеной упражнение, полное погружение в простой предмет: почему такая форма, что за материал, как это работает, кем сделано. Книги вверх ногами тоже очень полезно читать. А кому-то, наоборот, пустая голова нужна. А вот магия тьмы… магия тьмы — отдельный разговор.
Пока я вспоминала уроки мэтра Сарттаса, отгоняя от себя назойливый образ Асанны и связанные с ней обиду и злость, Шентия пристально разглядывал меня. Я глубоко вдохнула, окончательно избавляясь от дурных мыслей, и ответила спокойным ясным взглядом.
— Я действительно справлюсь. Я очень благодарна Вам за то, что вступились, и за то, что Вы сделали после, когда открылась моя магия… Госпожа Нерайя рассказала мне все, и про мэтра Эрдиса тоже. Но раз я продолжу обучение, то больше не хочу ото всех прятаться.
Мужчина все так же молча сканировал меня цепким взглядом. Я же, теперь понимая, что он выискивает малейшие признаки тьмы в моей внешности, а вовсе не любуется моими сомнительными прелестями, не стушевалась. Наконец он рассеянно кивнул.
— Я хотел рассказать тебе, что произошло там, у Врат. Хотя и сам этого до конца не понимаю. Видишь ли, ты не приобрела эту магию случайно, как уверены многие, и преподаватели в том числе. Она уже была в тебе, но скрытая, запечатанная неведомым родством. И снять ее смог бы только представитель рода. А так как ты сирота… То эта магия, скопившись и не получая выхода, постепенно начала разрушать тебя изнутри…
— А одновременно стала рушиться и сама Академия, лишившись последней подпитки, — кивнула я. — Мэтр Дрэйзо догадался. И был прав. Вот мой род, Ваша светлость.
Я осторожно дотронулась до стены и та ответила мне легким светлым мерцанием в месте прикосновения.
— Печать сняла сама Академия. Вот почему я больше не нуждаюсь в присмотре. Я дома и есть кому меня защитить. А Вам больше не придется возиться с глупыми студентами.
У Шентии дернулся уголок рта, словно он хотел возразить, но тут же одумался. Действительно, а с чем тут спорить? За четыре месяца я изрядно доставила ему хлопот — начиная от розысков затерянного в Истрии абитуриента и заканчивая конфликтом с ректором и племянником-принцем. Чем бы он ни руководствовался, вновь появляясь у меня на пути, но явно не теми романтическими бреднями, что я вбила себе в голову в какой-то момент. Или же?.. Но нет, мужчина поднялся с дивана, поджав губы, и отстраненно произнес:
