Черный не то что бы совсем не боялся, но затравленности во взгляде поубавилось. Он рассчитывал на что-то схожее с тем, что досталось его приятелю.
— Возьми меня за сиськи и сожми их.
Она в это время целилась в розового, ясно давая понять, что если черный сделает глупость, тому несдобровать.
— Возьми нормально и сожми! Сильно, блядь! Ладно, сойдет. Теперь соски возьми и крути их.
— А-а-а?
— Клешни свои засунь мне под майку и покручивай соски, — прошипела ему Мередит.
Тот сделал, как сказано. Кажется, он уже отчаялся понять, во что его угораздило вляпаться, и просто отрешенно делал, что скажут.
— Ну все, молодцы. Потренировались? Теперь все вместе. Иди сюда тоже.
Она приобняла розового за плечо, приставив дуло к его виску.
— Давайте, каждый взялся за свою работу. Не забыли еще, чему я вас учила?
Черный взялся за ее груди снова, а розовый — за ягодицу и промежность.
— Chiquita, ты б сразу сказала, чэво тэбе надо… — осторожно произнес черный. — Мы б тэбе бесплатно хоть трахаться, хоть чэво…
— Мне не надо трахаться, мне нужно, чтобы ты делал, что я говорю.
Ребята уже даже почти успокоились и вошли во вкус. Она велела им сначала по очереди отшлепать ее по заднице, а под конец — достать члены и дрочить, а сама освободила сиськи из-под майки, чтобы дать им наглядный материал. Не без труда, но оба таки справились с тем, чтобы кончить. Мередит была уверена, что это было не обязательно, но так точно не подкопаешься, половой акт завершен.
— Молодцы, вопросов к вам больше нет. А сейчас повернулись и медленно прошли до конца переулка.
Сама она попятилась задом, держа их на мушке. Мустанг подъехал на автопилоте, она запрыгнула за руль и со свистом дала по газам, на ходу набирая телефонного парня.
— Зачем вы это сделали?
— Что тебе не нравится, собачья ты рожа?
— Почему именно так? Это не принесло никому удовольствия.
— Я условия твои выполнила?
После недолгой задержки он ответил:
— Вы в своем репертуаре, мисс Стаут.
— Ты еще осуждать меня будешь?!
— Вы же просто изнасиловали их…
— Ты так думаешь? А знаешь, что я думаю? Что это ты меня изнасиловал. Не тебе тут нахуй выступать с позиции морали.
Он снова долго не отвечал.
— Мне нужно подумать об этом, мисс Стаут.
— Ну, как надумаешь, звони. Только я сомневаюсь, что тебе что-то умное в голову придет. Давай, конец связи.
Но и на этом на сегодня еще не все, думала она, направляясь к дому. Начинало смеркаться. Скоро начнется благотворительная вечеринка Деволюционистской партии.
Вот уж будет секс так секс.
Телефонному нужна хотя бы только моя пизда.
Пиджаки же будут ебать меня в мозг.
Она переоделась на заднем сиденье в свою повседневную рабочую одежду, которую благоразумно захватила с собой. Стерла макияж проститутки. Все только ради того, чтобы не подставиться перед Дэнни, которая к этому времени уже давно дома.
Вот это был бы номер, если бы она увидела меня такую… Старая шлюха, да еще и одетая в ворованную у нее же одежду…
Похоже, для меня вообще ничто не граница.
Я же прямо сейчас еду наряжаться, чтобы опять торговать своим телом.
Дома Мередит расцеловалась с Дэнни. Та сама выбежала в гостиную ее встречать и кинулась обниматься.
— День настал! — произнесла она торжественно. — Прощай, гадкая школа, здравствуй мир!
Она прямо сияла. Мередит взглянула ей в лицо с подозрением:
— Тебя выгнали? Готовься к смерти.
— Наборот! — воскликнула Дэнни и принялась прыгать на диване. — Я доехала до финиша! Это наконец закончилось! Сегодня был последний день занятий.
Мередит с ужасом уставилась на нее.
Не может быть… Как же это все… Это все… Как же быстро.
Это мы, старики, живет изо дня в день, изо дня в день, изо дня… Перестав замечать и небо, и ветер, и биение сердца любимого человека. Жизнь ли это? Так, позорное доживание.
А они, молодые, именно что живут. Они проживают каждое мгновение. Дышат, чувствуют, радуются и печалятся. Только в ее возрасте все эти чувства настоящие. А я уже их и не помню.
Трудно было представить, что Дэнни когда-то вырастет, и вот она взрослая женщина. Она ощущает себя так, что у нее уже целая жизнь за плечами. Прожила одну и начинает вторую. А мне уже давно кажется, что я вообще не прожила ни одной…
Я даже не вспомнила об ее празднике, настолько вегетативно мое существование.
Как перестать кричать?…
Внешне Мередит не показала ни единым мускулом своих чувств. Она улыбнулась, пусть и улыбка вышла немного вымученной.
— Поздравляю, теперь можешь спать без трусов, — сказала ей Мередит почти не треснувшим голосом.
Она отвернулась, не уверенная, что сдержится, якобы ей нужно было что-то на кухне, а сама просто не хотела показывать племяшке свои рыдания. Но та догнала ее и обняла сзади.
Мередит почувствовала, что она уже на грани.
Она так полна радости и счастья, она умеет наслаждаться жизнью, несется навстречу своим мечтам…
И такое чудо тот ебаный телефонный парень ставит под угрозу, чтобы исполнять свои грязные желания?
А я с ним уже едва ли не как с корешем беседую…
Дура, наслушалась его жалобных историй про то, что ему, дескать, недолго осталось.
О нет, приятель. Ты даже не подозреваешь, насколько недолго.
Кем бы ты ни был. Хоть искином, хоть демоном, хоть самим Сатаной, блядь.
Мне плевать, что тебя уже хотят убить и идут по твоему следу. С этого момента я как никогда полна мотивации опередить в этом деле кого угодно.
— Что у тебя там по оценкам? — ярость помогла Мередит немного взять себя в руки.
На этот вопрос у Даниэллы уже не нашлось четкого ответа.
— Ну-ну, — Мередит посмотрела на нее таким взглядом, как будто другого и не ожидала, — нечем похвастаться, да?
— Тетя! У меня «отлично» по искусствам!
— Такое помогает только в том случае, если хочешь всю жизнь потратить на рисование ебущихся собак. Ну-ка, скинь мне весь список. Ага, даже целая тройка по математике. Далеко пойдешь, юная леди. В казармах Милитеха всегда нужны уборщицы на сортиры.
— Тетя!
— Ну хоть писать и читать тебя немного научили.
— Ну тетя!
— А это что такое? Пятерка по физкультуре? Деточка, это же золотой билет в стриптизерши.
— ТЕТЯ!!!
— Иди сюда, тыковка. Не всем в этом мире удается оставить свой отпечаток. Просто говори всем, что выбрала семью.
— ТЕТЯ, ПОЖАЛУЙСТА, НАХУЙ!!!
Мередит рассмеялась. Даже гнев племянницы был таким очаровательно искренним. Она прижала Дэнни к груди, погладила по волосам.
— Все эти оценки — хуета. По жизни гораздо полезнее другое умение, в школе тебя ему не обучат. Но я могу дать тебе урок. Если интересно, то освободи пару часов как-нибудь на неделе.
— Как насчет завтра? Вообще-то в любое время для тебя, тетя. А что это будет?
— Сюрприз. Иди, отдыхай, заслужила. Можешь позвать подружек и выпить с ними что-нибудь из моих запасов. Только не все! И никаких оргий несовершеннолетних, мне потом охране в глаза смотреть. В общем, оставайся в пределах границ. А мне пора бежать. Сегодня опять танцую на столе перед пиджаками.
— О, вечеринка?! А можно с тобой?
— Что я тебе говорила про математику? Ладно, шучу. Это не такого типа вечеринка. Веселого там ничего нет. Хреновая выпивка, нет еды, тебе говорят гадости, замаскированные под любезности, а ты отвечаешь тем же.
В своей спальне Мередит позволила себе небольшой перекур. Вести от Дэнни стали для нее шоком. Сильно, как никогда прежде, она ощутила, что мир-то продолжает жить, движется, и только она одна застряла в непрекращающемся кошмаре.
Но темп ее жизни требовал от нее вновь встать и сражаться, как бы сильно она ни устала, какой бы разбитой ни была.
Сейчас — как никогда прежде. Она была ключевой фигурой огромного расследования, в которое вовлечено уже несметное количество самых разнообразных персонажей. И сейчас она как никогда прежде чувствовала, что обязана продолжать. Потому что без ее вмешательства все рухнет.
