– Что такое? – спросила широко улыбающегося Аапехи, что чрез пару дней, прохладным осенним утром зашёл поинтересоваться моим самочувствием.
– Они возвращаются, моя царица, – произнёс он поклонившись. – Сегодня ночью прилетел голубь.
Оказывается, прошло уже более полгода с момента отплытия кораблей в Индию. И вот наши «негоцианты» собираются в обратный путь. Надеюсь, у них всё получилось…
– Сообщают ли о каки-либо проблемах?
– Нет, Божественная. Но с ними едут гости и дары.
– Ну, это понятно. Скорее всего посольство. Надо бы подготовить для них подходящий дом.
– Когда вы уже решите вопрос с хранительницей ключей от складов, – вздохнул жрец.
– Чати передал мне список достойных женщин. Проблема в том, что я ничего о них не знаю и пока не вернулся Зубери, определиться с выбором не смогу.
На данный момент функции Манифер выполняла Пия. Но, ей было тяжело, так что пришлось оторвать Хепри от работы с подопечными и направить в помощь.
На фоне «кадрового голода» одновременно произошли две радостные новости. Первое: из Уасет (*Фивы) прибыл корабль с небольшой группой, что привезла весь найденный в храмовых могильниках для статуй металл. И второе: Зубери наконец смог обуздать запросы верховного жреца храма Хаут-ка-Птах до вменяемых размеров.
– Вы не понимаете, Божественная, как разрывается моё сердце от такой потери, – прибывший на сделку Нефербентеп плакался о храмовнике, чуть ли не как о потерянном сыне.
– Увы, уважаемый, но я хочу постоянно иметь Зубери под рукой, – улыбнулась, взмахом направляя к нему писца с документами.
Удивительно, но подписав подготовленные папирусы, мужчина тут же поспешил получить должное на моих складах. Хм… и даже не всплакнул напоследок.
– Моя госпожа, – произнёс Зубери, что всё это время, пока я «общалась» с Нефербентепом, читал донесения, – вы знаете, что вас пытались ограбить?
– Что? – уставилась на него непонимающе. – В смысле? И многое украли?
– Не знаю, сообщили ли вам, но Манифер не пожелала после смерти оставлять что-либо своим родственникам. Хм… хотя, из живых у неё была только родня со стороны покойного мужа. Так вот… Всё что имела, ваша хранительница завещала вам.
– И при чём тут ограбление?
– В связи с этим все её вещи, включая сундуки, с которыми она путешествовала, были перенесены в хранилища на вашей стороне дворца.
– Эта информация ничего мне не разъяснила.
– Видимо друзья Понеба посчитали, что какие-то его вещи или документы могли остаться у неё. В помещение, где всё хранилось, пытались влезть. Но их задержали.
– Что удалось выяснить?
– Пока ими занимаются лекари, – с гримасой произнёс Зубери.
– Их ранили? Они оказывали сопротивление?
– Нет, – храмовник тяжко вздохнул, – их покусали псы вашего царственного супруга.
Ах, ну да. Оказалось, Тутанхамон был страстным собачником. Его псарня насчитывала не менее двух дюжин отменных охотничьих псов. Вот почему с Миу он так и не нашёл общего языка. Что интересно, сама кошка по поводу собак совершенно не комплексовала. Рыжая проказница с двумя юными коброчками, что уже заметно подросли, навела шороху во дворце сразу же по прибытию. Сейчас между животными установился нейтралитет. Стороны друг друга старательно игнорировали, но на нашу половину путь псовым был закрыт.
Местный царский дворец оказался довольно прогрессивным. Для «ловли» воздуха на крышах были предусмотрены специальные дверцы, кои можно было поворачивать в зависимости от направления ветра. Имелись настоящие туалетные комнаты с канализацией из длинных глиняных ёмкостей собранных одна в другую и даже душ. Он правда представлял собой небольшой резервуар с множеством отверстий, куда рабы на втором этаже, во время омовения постоянно наливали воду. А в остальном, здание не уступало другим дворцам по роскоши рисунков и обилию статуй.
С помощью теперь уже полностью принадлежащего мне храмовника, наконец, удалось немного разобраться в предоставленном Эйя списке. Путём долгих словесных баталий с чати, была выбрана новая хранительница. Не знаю, чем она так угодила деду, что он настаивал на её кандидатуре. Хотя, именно за ней Зубери ничего предосудительного не нашёл, но её супруг… вызывал вопросы.
Вытянуть из незадачливых грабителей удалось немного. И путь как это не странно вёл в Вавилон, а не в Митанию. Хотя, я предположила, что ниточка это ложная и нас хотят запутать. Мнения разделились. Зубери считал, что придумывать такой сложный ход, нет резона, а Аапехти поддерживал меня, что подобные мысли тем могли внушить, заморачивая следствие.
Выходит, нам необходима шпионская сеть во вражеских государствах. Увы, но половина второй группы была нубийцами и из-за цвета кожи никак не могла играть роль тайных агентов. Как ни странно, выход предложила старшая женской части теневиков, что всё это время курировали слухи в царском гареме. Девушка высказала предложение собрать из тех «сестёр», кто изъявит желание, небольшую группу и «продать» по одному или парой в дома, а если получится и во дворцы высокопоставленных людей наших «милых» соседей.
Удивительно, но местные фемины, что подобрал в свою команду Зубери, поразительно спокойно вливались в любое общество. Что в «доме супруги бога», что здесь во дворце. Некоторые даже правдоподобно изображали моих «фрейлин» – высокородных дам.
Невероятно, но «быть проданными» пожелали все. Пришлось отбирать лучших, чтобы и драться, и бегать, и писать, (кстати, русскими буквами), и перевоплощаться могли на отлично. Каждой было обещано, что в случае гибели, её тело любыми способами доставят на родину и организуют самый лучший из возможных посмертных обрядов. А братьям Гора пришлось отправиться по храмам и даже злачным местам за новыми «сёстрами».
Но, долго заниматься только личными делами так и не получилось. Наступил двенадцатый день месяца Кахерка [106] и из храма Исиды, где я являлась верховной жрицей, прибыл паланкин. После завершения всех ритуалов, мне предстояло таинство оживления Осириса. Всё-таки именно я, здесь и сейчас, была воплощением супруги этого божества.
На закате, когда розовые отблески солнца покрыли храм, меня сопроводили в особый зал. В отличие от Фив, где в основном использовались бронзовые чаши-светильники, в этом месте я впервые увидела знаменитые египетские свечи «тека». Густо промазанный жиром и скрученный в жгут чистейший льняной фитиль был привязан к тростниковой палочке. Подсвечником служил бронзовый держатель, со знаком анкх на конце. Что удивительно, но эти свечи не коптили и не давали вонючего дыма. Кажется, жир для них настаивался на смеси различных трав. Да, и служили они довольно долго. Думаю, горели не менее часа, прежде чем заменили огарки. Правда… сильный и яркий оранжевый огонь сопровождался шипением и треском, будто вокруг всё кишело змеями.
А мне предстояло из речного ила, просеянного песка, ладана, увлажнённого ячменя и нильской воды создать шестнадцать фигурок Осириса. Благо на мои навыки как скульптора, никто не рассчитывал. Для этого имелись золотые формы.
Под чтение молитв, благо в памяти от Анхесенамон они сохранились, и песнопение хора, что доносилось сюда посредством звуковых ходов, мне и предстояло провести несколько часов в процессе лепки. Всё бы ничего, если бы не опьяняющий аромат голубых водяных лилий, которыми был украшен зал, и от которого реально подташнивало.
На рассвете эти фигурки в специальных ковчегах, переложенные влажными стеблями камыша, отправятся в наиболее значимые храмы страны. Их следовало аккуратно поливать ещё как минимум в течении недели, что бы с двадцать второго по двадцать шестой день месяца Кахерка две лучшие певицы в каждом из храмов, в роли Исиды и Нефтиды исполняли «горестный плач по Осирису» под удары бубнов, призывая того вернуться в мир живых.
В местном храме, естественно, богиню представляла я. При ежедневном выполнении ритуалов было странно наблюдать, как ростки пробиваются сквозь это подобие тела. В религии Та-Кемет символизм имел очень большое значение. А тут имелось олицетворение победы жизни над смертью.
