Так и защищала бы дальше, я ведь просто мимо ехал, ничем тебе не мешал. Даже и не подозревал о её существовании!
Но… вот так уж вышло… И кто тебя пихал на меня прыгать?
Осторожно трогаю зверя концом меча.
Нет, уже всё… жизнь ушла из мощного тела. Блин… как-то даже не по себе… Я ведь ничего к тебе не испытывал, красавица! Ни вражды, ни злобы…
А она - реально, красива! Гибкая, сильная, даже сейчас её шкура переливается на свету различными оттенками.
Надо забрать. Я не великий мастер снимать шкуры, но там, куда еду, такие точно есть.
Подгоняю телегу - не сразу и отыскать-то её удалось! Лошади унеслись вообще хрен знает куда! Пришлось за ними топать.
А приехав на место, ещё и лошадей успокаивать - никак они не хотели подходить к мертвой кошке. Боятся коняшки её запаха… Пришлось развести в ведре с водой какое-то зелье, что дала мне в дорогу наша ведьмочка, да напоить лошадей этой смесью. Только тогда они и успокоились.
Достав из повозки рогожу, стелю её поверх груза, чтобы ничего не запачкать. А вот затащить зверюгу внутрь оказалось не так-то уж и легко! Тяжелый, черт… вернее - тяжелая.
А вот с этими "котятами" что делать?
Слепыши ещё… Оставить здесь? Точно не выживут, кто-нибудь да сожрёт. В природе жалости не существует, всякие там рассказы о добрых волках и медведях - не более, чем детские сказочки.
Ну, хорошо, возьму… И что дальше? Чем их кормить, да и что это за зверь вообще? Может быть, их даже в принципе невозможно приручить, кто знает?
Ладно… посмотрим. А пока запихиваю обоих малышей в кожаную сумку, положив туда ещё и всяческих тряпок, чтобы они там поудобнее устроились.
Трогаюсь с места, надо ещё как-то успеть дотемна до деревни доехать. А то неохота мне спать в чистом поле…
Но зверь меня всё же основательно достал! Болят плечи, рука, ноет в груди, да и рана на щеке оказалась очень даже болезненной. Да уж… постаралась киса… За всё время, сколько я здесь нахожусь, мне столько не прилетало!
До деревни я добрался очень даже не скоро, если гнать лошадей полным ходом, начинает сильно отдаваться в башке, видать, мне и туда котя как-то дотянулась. В горячке боя это было не слишком ощутимо, а вот сейчас - расходилось. Наверное, и тряска этому поспособствовала.
Докатался… мест в трактире не оказалось - все заняты! Да и комнат тут всего две…
Делать нечего, будем спать в повозке.
Но горшок молока я у трактирщика прикупил.
Отъехав подальше, заворачиваю в лес. Кое-как распрягаю лошадей и, стреножив, пускаю пастись. Они, кстати, это восприняли с видимым облегчением - надо полагать, запах от мертвой уже кошки им явно не доставляет удовольствия.
Кстати, о кошках…
Вытаскиваю из сумки пищащий комочек. И смочив палец молоком, подсовываю его ко рту. Где-то я читал… или мне рассказывали? Не помню… Но, вроде бы их так можно кормить.
Подействовало!
Киса, потыкавшись носом, с жадностью облизывает палец! Есть! И ещё разик… А теперь на палец просто тонкой струйкой…
Щас.
Боль в плече стала причиной того, что струйка вышла не очень-то уж и тоненькой.
Но понемногу приноравливаюсь, и уже второго котенка удается покормить, не искупав того в молоке.
Обтерев мокрую шерсть, запихиваю котят назад в сумку. И начинаю готовить спальное место.
У меня ещё с прошлой жизни (эх, где она сейчас…) остался самодельный "спальный мешок", собственноручно сшитый из овечьих шкур. Громоздко - но, так я его и не в рюкзаке собирался таскать!
Зато - вполне антуражно!
Это, кстати, и в здешних условиях вполне покатило, разве что Ларс удивился столь сложной конструкции. По нему, так проще шкурами накрыться…
Всё, готово ложе. Теперь снимаю доспех…
Мать-мать-мать… больно же!
Но - снял.
Забираюсь внутрь, положив рядом кинжал-леворучник. А меч пристраиваю под боком снаружи - пихать его в спальник не очень-то и удобно.
Писк… котята заворочались в сумке.
Ну да… к ночи ощутимо похолодало. Да и тряпки у них там уже… того, выбрасывать пора.
Ну, делать нечего… как это там перефразировали известную пословицу?
"Назвался? Полезай!"
Подтаскиваю сумку к себе и поочерёдно переправляю слепышей внутрь спального мешка. Места тут много (я его вообще-то с дальним прицелом шил - чтобы второй человек помещался… помещалась…), так что этой парочке тут вообще будет раздолье.
Да фиг там… раздолье. Они тотчас же прижались к моему боку, устроившись между телом и рукой - да так и замерли.
Спал я… ну, словом, не очень хорошо. Всё тело продолжало болеть, плечо - так вообще полночи стреляло и тянуло. Да и лошади что-то вокруг повозки топали. Более-менее удалось задрыхнуть лишь под утро. Словно в омут провалился.
А вот, когда глаза открыл, так и вставать не хотелось совершенно - такое вдруг умиротворение наступило!
Тепло… спальник из шкур, это очень даже уютно и удобно. Не синтетика. Да, тяжелый, но, если его правильно сшить - то и дышит и всё такое прочее.
Некоторое время я лежу, не открывая глаз - неохота вставать. Как подумаю про больное плечо…
Открываю глаза… и прямо напротив себя вижу парочку эдаких черных бусинок.
Котёнок.
Примостился у меня на груди и смотрит. Он легкий и почти неощутимый - спальник чувствуется куда сильнее.
- Ну, привет! - говорю я ему. - Ты кто?
Молчит, только носом тихонечко посапывает. Да и смотрит… не совсем ещё осмысленно. Видать, глазки только что и открылись.
А где второй?
Он отыскался слева, спит, прижавшись к боку.
Беру его в руки - и тот медленно приоткрывает мутноватые глазёнки. Но - не пищит, только головою ворочает.
Ну, насколько я в курсе, основная мысль любого кота поутру - это пожрать.
Выбираюсь из мешка, зверёныши недовольно пищат - печка ушла!
Пересаживаю их в сумку, куда запихиваю те же самые тряпки, в которые они зарывались ранее. Тряпьё лежало под спальником и поэтому несколько нагрелось - котятам там будет более-менее тепло. И лезу за молоком. После того, как оба зверёныша приговорили почти пол-литра молока, тряпки, разумеется, пришлось выбросить - мокрые… Ничего, подобное добро у меня ещё имеется.
Плечо по-прежнему болит, но уже немного меньше.
Снова процедура надевания доспехов. Несколько раз матерюсь в голос - постаралась вчерашняя киса!
Теперь - лошади. Отловить, запрячь… Да и самому пожрать не мешало бы.
Словом, в путь удалось тронуться только через час с приличным гаком. Если бы ещё все тело не болело - быстрее бы управился.
Но - едем…
Погода, прямо сказать - не радует. Дождь, слякоть, ещё и тело всё ломит…
Так что на место я приезжаю уже достаточно поздно, но хоть не совсем в темноте - и это радует.
Увидев меня, Ривас Пир откладывает в сторону молот и окликает мальчишку, который стоит у мехов.
- Йовер! А ну - дуй к старосте! Гость у нас!
А у него тут тепло! Придвигаюсь поближе к очагу и протягиваю к огню задубевшие руки.
- Кто это так тебя? - замечает кузнец подранную одежку.
- Да… налетел тут один… зверь неведомый… В повозке лежит… Там, кстати, и для вас кой-чего полезное есть, глянь!
Мастер заинтересованно приподнимает бровь, вытирает руки какой-то тряпкой и, накинув плащ, выходит под холодный дождь.
Не успеваю я перевести дух, как он возвращается.
- Ты серьёзно?!
- В смысле?
- То, что лежит на рогоже - это тот самый зверь, что на тебя напал?
- Ну да… этот. А что тут такого необычного?
Кузнец подходит ко мне и внимательно осматривает. Трогает царапину на пластине, разглядывает плечо… Особо останавливается на царапине.
- Ну… - качает он головой. - Даже и не знаю, что сказать… Ты хоть в курсе, что это за чудовище?
Ну… маловата это кошечка для столь громкого названия.
- Нет.
- Это церкан! Или, если хочешь - вур!
Пожимаю плечами - эти слова мне незнакомы.
- Да, драчун неслабый…
