Твоя тетушка с Рамуша, Жаклин звонила по спин-связи чуть ли не каждый день. Очень заботливая дама! Мы с нею подружились невероятно. Некоторыми ее советами я воспользовалась…
Лаки вздохнул и опустил глаза.
Он не мог больше молчать. Надо говорить о своей амнезии. Как она отреагирует? Заплачет? Устроит истерику? Уйдет?
— Я не помню ничего, Стефани… Ни компанию, ни Вука, ни своего прошлого…Я даже тебя не помню…
Он говорил, а она слушала. Она не заплакала. Появились морщинки возле глаз и губ. Глаза потемнели. Он рассказал ей про свою жизнь в старом городе, про Хорхе, про «бандидос», про путешествие к горам.
— Я ничего не помню, Стефани. Я болен и я не знаю, что надо делать.
Она моментально оказалась на коленях, рядом. Взяла его руки в свои.
— Мы с этим справимся, милый!
… Коридоры клиники окрашены в мягкие, пастельные тона. Лампы в потолке не яркие, но светлые. Идеальная чистота везде. В комнате без окон огромный агрегат с дырой посредине. Ему предлагают лечь на спину. Он послушно ложится.
— Это только сканирование вашего мозга, господин Гамид. Вы не ощутите никаких неприятных ощущение.
Девушка в халате цвета свежего снега улыбается ему. Но улыбка эта не улыбка любящей женщины, просто дежурная гримаска, чтобы успокоить больного.
Он улыбается в ответ и закрывает глаза.
В клинику его привезла Стефания и по пятам ходили два шкафообразных телохранителя.
Ложе под ним приходит в движение и гудение аппарата становиться громче.
А потом внезапно исчезло все: звуки, запахи, его тело тоже исчезло. Весь мир упал в темноту.
Он не испугался. Потому что увидел маму.
Большие зеленые глаза смотрят на него с любовью и удивлением. Его плавно несут куда-то, но ему все равно…
Пахнет так сладко и вкус во рту…вкус маминого молока…
Зелень вокруг…трава высока. Бабочка садиться на ладонь маме, и она с улыбкой подносит руку к его лицу.
— Смотри малыш, какая она красивая…
Он слышит ее голос, нежный, журчащий как ручеек по камешкам и замирает в блаженстве…
Чернота над головой и в черноте яркие огоньки. Мама указывает на них и дает имена.
— Это — дракон, а это птица! Это звезды, малыш, правда, красиво!
… Мама смотрела на него с тоской и страхом. Из-под золотистых волос торчат остренькие кончики ушей. Над головой ее синее небо…Под ним что-то мягкое и теплое. Здесь так хорошо и уютно лежать…
— Лети мой малыш…лети…
Лицо женщины исчезло, и огромная синяя крышка надвинулась сверху, превращая день в ночь…
«Мама!»
… На него смотрят огромные люди, грязные, бородатые. Смотрят с любопытством. Он их совсем не боится.
— Он не мутант?
— Чем будешь его кормить, Верк?
— Худой какой, ни мяса, ни жира!
— А может на барбекю пойдет?
— Пусть «мать» решит! — рычит кто-то…
…Крыса жалобно пищит и издыхает. Гаснут злобные глазки. Он держится за рукоятку ножа, всаженного в шерстистое тело и его тошнит. Он убил…
— Молодец малек! Знатное мясо! — вопит кто-то одобрительно…
…Вон гари и вонь крови…Он забирается куда-то, ползет, упираясь локтями по жесткому коробу, ощущая как тают последние силы вместе с кровью льющейся из правого бока.
«Я не хочу умирать…я не крыса…Мама!»…
— Лаки, прочти мне это.
— Мать Жаклин, это скучно!
— Прочти еще раз, мне нравиться твой голос, малыш…
Затертые листы пласти-бумаги в руках.
Он читает уже не по слогам, но, все еще водя пальцем по рядам буковок, похожих на блох, что всегда разбегаются с шерсти убитой крысы…
…Толстяк вопит, брызгая слюной. Жалкий, трусливый, хоть и летает в космическом корабле.
— Выкиньте его за борт, он грязный, у него точно всякие болячки!
— Не торопись, босс, это парень Жаклин, я его там встречал! — гудит кто-то рядом…
…Чей ты парень?
— Меня зовут-Лаки!..
Боль…Ее так много… Люди, лица, слова, запах, вкус… Опять боль…Океан боли…
Он не может это терпеть. Он кричит и не слышит своего крика, а карусель видений, реальных и безжалостных, врывается в его сознание…
— Меня зовут Саймон…
— Ты же мертвый! Тебе перерезали глотку!..
— Куда ты, красавчик?!
— Я — Форман, это Кастор!
— Морис, кого ты привел?!
— Тупой ублюдок, ты убил веритов! У них не бывает оружия!
— Я доктор Мартин, хочешь удить рыбу?
— Не двигайся, мутантик!
— Мама звала меня — Ильдико…
— Ты только винтик ПККБ и твой номер…
— Будем звать тебя-Муравей…
— Вук, валим отсюда!
— Прошлое умерло и надо жить сейчас. Далеко пойдешь, пацан.
— Я — чиф Мартон! Я-комендант этой стальной помойки!
— Ты молодец, 0030782.
— Он что выпил весь стимулятор?
— Ты грубый и самодовольный солдафон! Выпусти меня немедленно!
— Ты-бастард, незаконнорожденный! Включи мозги тупица!
— Чандлер не тот за кого себя выдает. Не верь ему. На Эброне уходи с корабля, не оставайся ни на минуту…
— Имперский дознаватель, капитан Рота проводит допрос задержанного гражданина Терры господина Барнарда Крайза.
— Капитанский доступ включен. Приветствую Барнарда Крайза на борту крейсерской яхты «Глория».
— Семья Гашан не покинет Рамуш. Это наша родина.
— Не гоните лошадей, сударь, как говорят в наших краях!
— Я все видел в визоре. Отличная работа, сынок.
— Мама, это твой новый друг?
— Ревность это атавизм! Наследие древности.
— От винта, господа!
Сотни лиц кружились вокруг в дикой карусели и все говорили, кричали, просили, убеждали! Он не мог он них скрыться никуда. Они были в его мозгу и это было настоящим адом.
Щелчок, прозвучал как выстрел. Лаки рванулся и не смог подняться. Некуда подниматься и не чему. Нет ничего. Нет тела. Нет, Вселенной…Тьма вокруг и более ничего. Он только крохотная искорка в черноте вечности. Одинокая и печальная искорка…
— Меня зовут-Лаки! — говорит он в темноту, и темнота отзывается, взрываясь потоком огней. Звезды вокруг. Они всюду. Они шепчут ему что-то тихо. Не понять что…
Потом приходит свет. Много света.
Стефания сидит рядом и держит его за руку. Это так приятно, ощущать ее ладонь в своей… В зеленых глазах страх и боль и надежда…
— Привет. Я вернулся. — шепчет он.
Десятая глава
Он вошел быстрым шагом в офис «Цирцеанской стали», улыбнулся секретарше.
— Привет, Лаиса! Ты отлично выглядишь сегодня.
Смуглянка покраснела.
— Спасибо, господин Гамид! Госпожа Герд! Последние материалы в вашем визоре.
Стефания вошла первой, плавно повела рукой.
— Я изменила дизайн. Тебе нравится?
— Очень!
Старая мебель и облицовка стен исчезли. Светлый, воздушный кабинет, с легкой, почти прозрачной мебелью. На стенах в рамочках интерактивные пейзажи. В центре комнаты, под потолок зеленоватая колонна аквариума. Пузырьки воздуха пронизывают воду гирляндами. Вьются пестрые рыбки по своим делам. Дно аквариума напоминало кусочек газона своей яркой, пушистой зеленью.
— В этом что-то есть. Ты — молодец!
Она обняла его сзади, обняла и прижалась грудью и животом. Рука скользнула под сорочку.
— Тебе на самом деле нравиться?
— Ощеломляюще! Займемся делами?
— Я утомила тебя сегодня ночью?
— Нисколько…
Судебное разбирательство было завершено, как только Ибрагим Гамид явился в зал собственной персоной и подтвердил свою личность.
Юрист семейства Гамид с Эброна еще пытался заявить какие-то ходатайства, но судья в алой мантии был строг.
Лаки поклонился незнакомым угрюмым, бородатым правоверным.
Они его не знали и он их тоже. Враги попали в капкан сами. Если заявят о том, что он-самозванец, то о каком наследстве вести разговор?
Стефания была уверена, что за взрывом флайера стоит госпожа Рота, а бородачи с Эброна-родственники Ибрагима Гамида-подставные люди.
— Она решила захватить компанию! Это так просто! Ты должен ее вышвырнуть вон!
