"Фантастика 2025-154" Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Барчук Павел

Девчонка не разочаровала:

— Ваше Императорское Высочество, я хожу в Пятно с четырнадцати лет и знаю, что оно не прощает ошибок, заставляет показывать свое истинное лицо и всегда возвращает на место завышенную самооценку. До недавнего времени я по-настоящему доверяла только отцу. Ибо видела его в не в одном десятке очень сложных боев и убедилась в том, что он — настоящий. Теперь точно такую же оценку я могу дать еще двум достойнейшим личностям — Игнату Даниловичу и его супруге. Поэтому горжусь тем, что заслужила их уважение и право прикрывать им спину.

— Достойный ответ, однако… — усмехнулся Цесаревич и поднялся на ноги: — … и добавляет «объема» мнению, высказанному Дмитрием Львовичем. Поэтому спасибо и… Игнат Данилович?

— Да, Ваше Императорское Высочество?

— Благодаря информации, добытой лично вами, спецотдел Собственной Его Императорского Величества Канцелярии сумел вычистить опаснейший гнойник нашего общества — криминальную структуру, прикрываемую рядом высокопоставленных покровителей с почти безграничными возможностями — поэтому я, Цесаревич Михаил Владимирович, от имени и по поручению Императора Владимира Первого жалую вас личным дворянством…

Я набрал полную грудь воздуха, чтобы выдать фразу «Служу Империи», но был остановлен повелительным жестом и, конечно же, снова превратился в слух. А Воронецкий, сделав небольшую паузу, удивил еще раз:

— … а за исключительную храбрость, стойкость и мужество, проявленные вами и членами вашей команды в неравном бою против отряда опаснейших преступников, жалую весь личный состав Георгиевскими Крестами четвертой степени…

Глава 14

26 января 2513 по ЕГК.

…Прямого железнодорожного сообщения между Новомосковском и провинциальным Мценском, к сожалению, не было. Поэтому в четверг утром мы вышли из вагона на перрон Ясногорского вокзала, прогулялись до вагона-автовоза, выгнали наружу обе машины и, изобразив мини-кортеж, покатили к выезду из города. Со стороны мы, наверное, смотрелись забавно: первым пер мой бронированный «Буран», а дорогущий темно-синий «Фаэтон» господина Фридмана ехал следом, зеркаля каждый маневр.

Но на мнение сторонних наблюдателей мне было наплевать — все сто двадцать шесть километров пути я провисел в конференцсвязи, с помощью Льва Абрамовича прорабатывая все возможные варианты развития событий и параллельно настраиваясь на не самое приятное действо.

Рулил, естественно, на рефлексах, поэтому алая вспышка по периметру экрана ИРЦ, уведомляющая о приближении к точке завершения выбранного маршрута, застала врасплох и заставила оглядеться. Ну, что я могу сказать о районе, в который нас занесло? Выглядел он откровенно так себе. В смысле, судя по состоянию фасадов абсолютного большинства зданий и здоровенным сугробам из собранного, но не вывезенного снега на тротуарах, располагался если не окраине этого населенного пункта, то где-то не очень далеко. Зато на стоянке, примыкавшей к нужному зданию, не было проблем со свободными местами. Вот мы два смежных и оккупировали. Потом мы — то есть, я, Оля и Лев Абрамович — выбрались из салонов, накинули дубленки и, ответив на два пожелания удачи, неспешно пошли по хорошо утоптанной тропинке к выходу на тротуар. Добравшись до чистого асфальта, немного ускорились и вскоре оказались возле обшарпанного крыльца. Задерживаться перед неплотно прикрытой потертой дверью и не подумали — рванули ее на себя, вломились в просторное фойе, проигнорировали обалдевшие взгляды четверки мужчин в темно-сером зимнем обмундировании не самой дорогой ценовой категории и подошли к стойке администратора.

Девушка, обнаружившаяся за нею, тоже узнала Ольгу и тоже выпала в осадок. Что, в общем-то, не удивило — мало того, что ради визита на прошлое место работы моя супруга приобрела изумительно красивый брючный костюм и позволила Дайне добавить «яркости» лицу с помощью косметики, так еще и надела Георгиевский крест. А о том, что когда-то строила из себя серую мышь, давно забыла. Вот и убивала наповал всех подряд.

Выводить страдалицу из шока мне «было невместно», поэтому из-за моей спины выдвинулся Лев Абрамович, вперил в администратора ледяной взгляд, сообщил, что у нас назначена встреча с владельцем «Когорты». После этого несчастная, наконец, пришла в себя, включилась в работу, задала пару уточняющих вопросов, лично подняла на третий этаж и даже проводила до приемной. Там моя благоверная испортила настроение тощенькой секретарше, а потом мне стало не до ерунды — мы прошли в кабинет, оформленный с претензией на оригинальность, предстали перед его хозяином, и Фридман отыграл первый акт запланированной пьесы. В смысле, представил сначала меня и Ольгу, а затем себя. Согласно нашим договоренностям, сделав акцент на названии адвокатского бюро, младшим партнером которого и являлся.

Название этого бюро слышали даже в такой глухомани, поэтому господин Гришин подобрался и задал уточняющий вопрос:

— Прошу прощения, не расслышал: «Фридман и Сыновья»?

— Верно.

— А вы…

— Младший партнер. Или, если угодно, правнук основателя.

В этот миг у Бориса Борисовича щелкнуло в голове, и он, наконец, сообразил, что Лев Абрамович Фридман — это ТОТ САМЫЙ Кот-Баюн. То есть, адвокат, не проигравший ни одного судебного процесса. И засуетился — вылетел из-за стола, предложил нам устраиваться поудобнее, попробовал, было, поухаживать за единственной дамой в нашей компании, но пролетел, и, предвосхищая вопрос секретарши, спросил, что мы будем пить.

— Ничего… — бесстрастно ответил юрист. — Мои клиенты — люди занятые, поэтому я бы предпочел изложить их претензии к вашему частному охранному предприятию.

— Их претензии к моему ЧОП-у? — удивился Гришин, еще раз оглядел нас с Олей и, узнав ее, спал с лица.

— Да, ваша догадка верна… — холодно усмехнулся Фридман. — Претензии к вашему ЧОП-у появились именно у госпожи Ольги Ивановны Щегловой, в девичестве Кольцовой: решив заплатить налоги за прошлый год и позвонив в вашу бухгалтерию, она внезапно выяснила, что каким-то образом задолжала государству сумасшедшую сумму — тысячу девятьсот сорок семь рублей шесть копеек. И это при том, что с ее зарплаты ежемесячно удерживались абсолютно все налоги.

— Это наверняка какая-то ошибка!

— Это не ошибка, а месть. Одного из командиров смен вашего ЧОП-а, регулярно делавшего Ольге Ивановне непристойные предложения, так же регулярно получавшего отказы и в какой-то момент клятвенно пообещавшего заставить ее крупно пожалеть о своей неуступчивости. Кстати, способ мести, придуманной этим недоумком, смешит меня вторые сутки: он договорился с вашим главным бухгалтером и уговорил эту личность подделать финансовые документы…

…Главный бухгалтер «Когорты», дебелая дамочка лет пятидесяти пяти, судя по мимическим морщинам, обладавшая крайне стервозным характером, строила из себя героиню ровно две с половиной минуты, то есть, до того, как Фридман, описавший ей суть наших претензий, сообщил, что будет вести дело сам и представился. Тут она зябко поежилась, попросила юриста показать какой-нибудь документ, ознакомилась с удостоверением адвоката и отъехала, то есть, хлопнулась в обморок. Причем не играя, а на самом деле. Зато после возвращения в сознание запела на зависть любому жаворонку. В процессе разошлась и «напела» куда больше, чем мы рассчитывали. Поэтому к моменту приезда Виталия Евгеньевича, спешно вызванного с объекта, выкопала своему бывшему любовнику такую роскошную яму, что хозяин кабинета дважды выпил успокоительное. А с появлением незадачливого ухажера начался цирк.

Для начала он узнал Олю с первого взгляда, расплылся в сальной улыбке и, решив, что в кабинете двоюродного дяди жены брата может вести себя как угодно, сделал бывшей подчиненной крайне двусмысленный комплимент. Потом наткнулся взглядом на Георгиевский крест, игриво поинтересовался, как она урвала такую цацку, захотел потрогать награду, но потянулся к груди моей женщины и… потерял сознание от удара в челюсть. Ибо защитного покрова на нем не оказалось, а бил я на выходе из рывка и со всей дури. Когда тушка этого недоумка рухнула на пол, я вперил тяжелый взгляд в господина Гришина, на всякий случай выставившего перед собой обе ладони, и услышал удивленный голос Фридмана: